Зеленый гамбит - Вадим Панов

— Напоминать не стану, поскольку в этом нет необходимости, — необычайно любезно ответил нав. — Скажу просто: в настоящее время Тёмный Двор до крайности заинтересован в крепком и едином Зелёном Доме.

— Твоя забота о Всеславе растрогала меня до глубины души.

Ружене удался сарказм, однако сжавшиеся в кулак руки наглядно продемонстрировали её истинные чувства.

— Я просто пытаюсь донести до вас понимание, что сейчас не время для интриг, — с настойчивой мягкостью продолжил Сантьяга. — Тёмный Двор знает много, но вмешивается гораздо реже, чем вам кажется. В обычных случаях мы предпочитаем роль сторонних наблюдателей…

— Не смеши меня.

— Хорошо, — кивнул комиссар. — Выскажусь иначе: в обычных случаях мы не мешаем вам устраивать перевороты и революции, потому что каждое такое действие приводит к ослаблению соответствующего Великого Дома. Однако сейчас у меня на руках тяжелейший кризис, который можно преодолеть только сообща, и я настоятельно прошу вашу партию временно прекратить интриги.

— Для ночного визита должна быть более веская причина.

Взгляды снова встретились, несколько мгновений Ружена достойно сдерживала чёрный напор собеседника, но вздрогнула, услышав следующую фразу:

— Ардоло получил помощь от очень сильного и опытного мага Зелёного Дома.

— Предательство… — Губы жрицы растянулись в усмешке. — Так вот почему ты явился…

— Вы понимаете, что будет, если в ходе расследования вскроется ваша причастность к побегу?

— А ты понимаешь, что для поддержки Ардоло должен быть весомый повод? Что я выиграю от его побега?

— Вы получаете необычайно сильного бойца, готового совершить любую мерзость.

— И?

Сантьяга выдержал паузу, как будто подбирая примеры, иллюстрирующие его заявление, но отказался от них, скромно закончив:

— Поверьте, жрица: в складывающихся обстоятельствах, это очень много. Два прошедших с покушения месяца не успокоили Зелёный Дом. Вы все пребываете в сильнейшем напряжении, и достаточно одного удара, чтобы накопленная энергия вырвалась на свободу.

— Можешь поделиться своими подозрениями с королевой или Яриной.

Жрица грациозно поднялась с дивана, давая понять, что встреча окончена, и наву ничего не оставалось, как последовать её примеру.

— Ещё раз извините, что разбудил.

— Напротив, комиссар, это я должна поблагодарить тебя за столь оперативную передачу важной информации. Да ещё снабжённую интереснейшими комментариями.

— Доброй ночи, жрица.

— Будь здоров.

«Мерзавец!»

Дверь не хлопала, аккуратно и бесшумно закрылась, но Ружена точно знала, что Сантьяга покинул квартиру, и потому не стеснялась в проявлении чувств, не опасалась, что нав почувствует её эмоции.

«Ублюдок!»

Она подошла к бару, налила себе джина, подумала, но разбавлять не стала — выпила так и замерла, сжимая в руке пустой стакан.

«Зачем он приходил? Напугать? Предупредить? Или это первый шаг в хитроумной интриге, призванной устранить из Круга неугодных Всеславе жриц? Сейчас, когда Мечеслава нет, а Ярина недостаточно авторитетна, поддержка навов может стать определяющей…»

Ружена налила ещё на два пальца, вернулась в кресло, взяла с журнального столика телефон и задумалась:

«Звонить?»

Нужно посоветоваться с Мирославой и Любавой, обсудить странный визит… И, кажется, пришла пора определяться с Всеведой. Мирослава новой жрице не доверяет, но барон Витенег, давно доказавший свою нелюбовь к королеве, готов поручиться за старую жрицу. И если он прав и Всеведа готова примкнуть к оппозиции, в Круге начинает складываться весьма интересная комбинация: четыре жрицы против королевы, две — «за» и ещё две — колеблющиеся. Переманив хотя бы одну из них, можно будет провести любое решение…

— Дорогая? — подал голос проскользнувший в кабинет Косций. — Ты что-то сказала?

И Ружена поняла, что последнюю фразу она произнесла вслух.

— Всё в порядке… — Повертела в руке стакан и поморщилась: — Задумалась.

— Не люблю, когда ты мрачная. — Конец уселся рядом и мягко положил руку на бедро женщины.

— Не обращай внимания. — Времени на «личное» почти не оставалось, но Ружена не смогла перебороть искушение: отставила стакан на маленький столик и накрыла рукой шаловливую ладонь любовника. — Ты — лучшее в мире средство от мрачного настроения.

Бар «Кружка для неудачников».

Москва, Николоямская набережная,

25 июня, суббота, 01:16.

— Он выдержал четыре разрывные пули в упор и две «Эльфийские стрелы»!

— Разумеется, выдержал, — хмыкнул Кортес. — Големы живучи.

— Или мы имеем дело с воином, на котором висело мощное защитное заклинание, — предположил Артём. — Качественный «Щит» блокирует до десятка пуль.

— Голем, — пробурчал Уэрбо. — Я ему в челюсть засветил, а он только встряхнулся.

Наёмники с уважением оглядели могучие кулаки здоровяка — тот не стал стесняться и сжал их в ознакомительных целях, — переглянулись, после чего Артём решил больше не спорить:

— Пожалуй, соглашусь: вряд ли кто-то, кроме голема, сдержит твой удар.

Никто из них Аэрбу в деле не видел, однако чутью своему наёмники доверяли и не сговариваясь зачислили нового знакомца в категорию «боец опытный, опасный».

— Нет мыслей, кто хочет тебя убить?

— Именно убить?

— Големов на переговоры не посылают.

Наведённый убийцей морок скрыл стычку от окружающих, проглотив и выстрелы, и «Эльфийские стрелы», о нападении не узнали ни полицейские, ни жители Тайного Города, и это позволило наёмникам не торопиться. Убедившись, что голем возвращаться не собирается, они собрали гильзы и переместились в большой салон внедорожника, где и устроили импровизированное совещание.

— Может, ему был нужен мой кошелёк, — рассмеялся Аэрба.

— Я ни разу не слышал о големах — уличных грабителях.

— Всё когда-нибудь случается в первый раз.

— Случается, — согласился Кортес. — Но давай вернёмся к нашему вопросу: у тебя есть серьёзные враги?

— Наличие недругов здорово облегчит расследование, — вставил Артём. — Хоть какая-то ниточка.

— Разве я вас нанял? — удивился капитан. — Извините, ребята, спасибо за помощь и всё такое прочее, но со своими врагами я разберусь сам.

— Разбирайся с кем хочешь и как хочешь, мы мешать не будем, — махнул рукой Кортес. — Но пока получается так, что наши интересы причудливо переплелись, и мы можем тебе помочь.

— Бесплатно, — уточнил Артём. — Большая редкость в наши дни.

— Решили заняться благотворительностью? — прищурился Аэрба. — Красивый портрет на первой полосе «Тиградкома», именная табличка на котелке с бесплатным супом и благодарные пейзане, целующие руки в знак признательности?

— Это хорошо, что ты шутник, — одобрил молодой наёмник. — Сработаемся.

— Мы идём по следу, — коротко объяснил Кортес. — И есть веские основания предполагать, что парень, подославший к тебе голема, — наш клиент.

Они ожидали очередную шуточку, но вышло иначе.

— У меня нет таких врагов, — неожиданно серьёзно сообщил Уэрбо. — Точнее, есть, но они совершенно точно не знают, где я и как меня сейчас зовут.

— И это повышает вероятность того, что мы, хочешь ты того или нет, занимаемся помощью тебе.

— Чем же я ему так насолил?

— Как только выясним — расскажем.

— То есть вы не знаете… — Аэрба медленно оглядел лица наёмников, чуть улыбнулся своим мыслям, но делиться ими не стал. Вместо этого попросил: — Расскажите о вашем расследовании.

И уткнулся в ожидаемое:

— Зачем?

— Мама воспитала меня недоверчивым. И прежде чем договариваться, я хочу понять, почему вы буквально навязываете мне помощь.

— Мы тебе уже помогли, — веско напомнил Кортес. — И можем расстаться прямо сейчас: плавно нажимаешь на ручку, открываешь дверцу в прохладный вечер, и ты свободен. Удерживать не станем.

— Друзья есть? — молниеносно осведомился Артём.

— Относительно… — В следующий миг Аэрба оценил неуместность вопроса и брякнул: — Почему спрашиваешь?

— Пытаюсь определить, как долго ты протянешь без нашей помощи. При наличии надёжных друзей есть шанс дотянуть до конца недели.

— Между прочим, сегодня — уже суббота.

— Между прочим, ты миг назад понял, что я имею в виду.

Здоровяк покрутил головой, цокнул языком и широко улыбнулся:

— Не надо меня запугивать.

— И в мыслях не было.

— Я привык сам отстаивать свою жизнь.

— Хорошо сказано, — кивнул Кортес.

— И принимаю помощь только от тех, в ком уверен.

— Боишься подставить спину?

— Не хочу подставить спину, — с нажимом объяснил капитан.

Разницу наёмники понимали.