Попадать, так с музыкой-2! - Михаил Гуткин

На четвертый день врач торжественно мне объявил, что за мою рану больше не беспокоится. И что теперь проблема только с ребром. Но тут он бессилен. Физиотерапия и время. Больше он ничего порекомендовать не может. А я вдруг вспомнила случай с одной знакомой девицей, которая «сломала хвост». Не смейтесь, так как, по сути, она получила именно такую травму. Девица занималась спортивным скалолазанием и на одной из тренировок сорвалась со стенки. Приятель, стоявший внизу на страховке бросился ее ловить, и она копчиком приземлилась на его колено. Перелом копчика, фактически, и есть перелом хвоста, то есть того, что у человека осталось в процессе эволюции от хвоста. Так вот эта девица зарастила перелом сравнительно быстро, потому что пила мумие. Понятно, что врачи сейчас про мумие не знают, но это не пенициллин. Тут изобретать ничего не надо и технологии никакой. Надо только добыть само мумие. В свое время, услышав про мумие и его лечебные свойства, я собрала некоторую информацию, пошарив по Интернету. Я помнила, что его находили в Тибете, что в Монголии оно точно есть. А с Монголией у СССР сейчас отличные отношения. Вот и озадачу свое начальство. В конце концов, это и им будет интересно.

Стоило подумать о начальстве, а оно тут как тут. Только я собралась на прогулку в парк, как услышал шум в коридоре. Дверь в нашу с Зоей палату открылась и, ух-ты! Вошел сам товарищ Берия, а с ним майор Трофимов с каким-то тюком и старший майор Судоплатов. Где-то сзади маячил лечащий врач. Зоя, судя по ее виду, слегка выпала в осадок.

– Здравствуйте, товарищ Рыбкина, – начал с Зои товарищ Берия. Потом повернулся ко мне. – Здравствуйте товарищ Северова.

– Здравия желаю, товарищ народный комиссар.

– Как идет процесс вашего выздоровления?

– Доктор говорит, что рана уже почти зажила. Только с ребром пока еще проблемы. Но работать уже потихоньку могу.

– Нет, потихоньку не годится. Вы, товарищ Северова, лучше еще как следует полечитесь, а потом уже в полном здравии включитесь в работу. Но об этом мы поговорим в следующий раз, а пока для ускорения процесса выздоровления я принес вам хорошие новости. Тут у меня есть несколько указов, которые я хочу прочитать.

И товарищ Берия стал их зачитывать. Мамочки мои! Это были указы о награждении. Меня наградили медалью «За отвагу». Ну, это еще товарищ Жуков обещал. А вот медаль «За боевые заслуги» и целых два ордена «Красной звезды» для меня стали полной неожиданностью. Оказалось, что одну Красную звезду я получила за разведку, а вторую – за прорыв. «За боевые заслуги» отметили мои трофеи: мотоцикл и пулемет. На мой немедленный вопрос о командире нашей разведгруппы товарищ Берия повернулся к Трофимову и тот сразу сказал, что старший лейтенант Скворцов тоже получил Красную звезду, а все остальные разведчики получили «За отвагу». Вот так. Жила себе тихо и спокойно и вдруг раз – сразу четыре правительственные награды. И отметить пока болею нельзя. Обидно. Товарищ Берия понял проблему и сказал, что после выздоровления, я обязательно должна буду отметить награждение, потому что только к обмытым наградам идут следующие. Я торжественно пообещала это сделать и пригласить на процесс всех присутствующих, чем вызвала дружный смех. Майор Трофимов распаковал тюк, в котором оказалась новенькая форма, к которой товарищ Берия лично прикрепил все награды. Оказывается их расположение на форме жестко регламентировано. И следующие награды нужно будет размещать согласно инструкции. Потом, еще раз пожелав нам скорейшего выздоровления, визитеры направились на выход. Тут я попросила товарища Берию задержаться. Он несколько удивился, но подошел ко мне. Остальные присутствующие все поняли и оставили нас одних.

40.

– Товарищ Берия. У меня к вам большая просьба. Нужна ваша помощь.

– Слушаю вас, товарищ Северова.

– Я здорово застряла в госпитале с этим поврежденным ребром. И это мне очень не нравится.

– Так чем же я могу тут помочь? Это все к врачам.

– Можете, и очень серьезно. Я знаю одно средство, которое хорошо помогает при подобных травмах. Это средство называется мумие. Наши врачи о нем пока не знают. Кажется, его еще называют «горный воск или каменная смола». Оно водится в Тибете. Его хорошо знают в Монголии, в Индии. О нем писал в своих трактатах известный восточный врач Авиценна. Вот если бы по линии нашего наркомата удалось добыть это мумие, то процесс выздоровления можно было бы ускорить. На вид оно как черная смола с небольшим запахом нефти. Я понимаю, что ради меня в Тибет экспедицию не отправят, но может быть у наших спецов по Востоку есть контакты, каналы. Я знаю примерную дозировку. Лично мне для полного цикла лечения хватило бы одного – двух грамм.

Товарищ Берия задумался.

– Знаете, товарищ Северова. Я про это лекарство впервые слышу. Но если это такое хорошее средство, как вы говорите, то возможно, что и экспедицию отправим. Не у одной у вас перелом. Такое лекарство может серьезно помочь раненым. Я поговорю с нашими специалистами по Востоку.

– Спасибо, товарищ Берия.

– Еще раз, до свидания и желаю быстрее выздороветь.

Товарищ Берия быстрым шагом вышел из палаты, и в нее вошла Зоя.

– Так ты, оказывается, порученец не товарища Жукова, а товарища Берии. И, вдобавок, уже успела как следует повоевать. Ну-ка рассказывай, подруга, за какие такие подвиги тебе сразу столько наград навешали.

– Если коротко, то, как звучало в указах, за выполнение с риском для жизни приказов командиров. А на самом деле скорее, за невыполнение некоторых приказов. Я к товарищу Жукову была прикомандирована перед самым началом войны. И он требовал, чтобы я никуда не вмешивалась. Но в процессе поездок с его приказами и поручениями по различным армиям и дивизиям я то и дело попадала в разные переделки. А в последний раз вообще оказалась в окружении вместе с 3-й армией. Вот при выходе из окружения и получила это чертово ранение.

Так как короткий рассказ Зою не устроил, то пришлось перейти к деталям. Зоя все выслушала очень внимательно, причем по ходу задала несколько точных профессиональных вопросов. Я не удержалась и рассказала ей даже историю с биноклями. В конце концов, имею я право немного похвастаться. Когда я закончила свой рассказ, Зоя некоторое время помолчала, наверное, все обдумывала, а потом заговорила.

– Да, серьезные у тебя дела. Наше руководство так просто наградами не разбрасывается. Теперь понятно, почему тебе в двадцать лет уже лейтенанта ГБ дали. А не хочешь ли к нам перебраться? Думаю, что по складу характера тебе у нас самое место.

– А чем занимается ваш отдел?

– Ну об этом поговорим попозже, – уклонилась от ответа Зоя. – Когда окончательно поправишься. А пока давай лечись.

Еще пара дней прошла, если можно так сказать, в спокойном режиме. Мы с Зоей продолжали гулять, и я заметила, что она потихоньку пытается понять, что я знаю и что умею. Может быть при этом старалась оценить, не преувеличила ли я свои «подвиги». Или оценивала мою пригодность для работы в их с Судоплатовым отделе. Никаких прямых вопросов, так все как-то боком, вскользь. То спросит, на какие дистанции я могу стрелять из СВТ-40, то – какие пистолеты я предпочитаю и почему. Иногда называла какие-то имена и фамилии, и ждала, как я на них прореагирую. А я никак не реагировала, поскольку все это были незнакомые для меня лица. Только, когда она упомянула Старинова, я сказала, что встречалась с ним на одной выставке. Дополнительных вопросов по Старинову не последовало. Но вот один вопрос поставил меня в тупик. Зоя спросила, какого я мнения о борьбе джиу-джицу. Тут я сначала растерялась, потому что про джиу-джицу знала только название и то, что до войны в СССР она пользовалась определенной известностью. Сказать, что не знаю, нельзя, так как некоторые приемы карате близки по исполнению к джиу-джицу. Сказать, что знаю, тоже стремно. Вдруг попробует уточнить названия приемов, а я тут ноль. Извернулась, сказав, что о джиу-джицу только слышала, а сама занималась борьбой самбо. Вроде прокатило.

На следующий день Зоя выписалась. Когда она надела форму, то я с удивлением увидела, что лежала в одной палате с целым майором НКВД. Ничего себе! Вот никогда бы не подумала, что лежала с командиром ГБ такого высокого ранга, такого же, как у Григорьева. Но попрощались мы очень дружески. Зоя чмокнула меня в щеку и шепнула на прощание, что мы обязательно скоро встретимся. Я на это ничего не сказала, так как мое будущее пока представлялось в полном тумане. После обеда ко мне пришли сразу два гостя. Одного я встретила радостно, потому что это был майор Трофимов, а вот пришедший с ним дедок с парусиновым портфелем меня удивил. Несмотря на жаркий июльский день, он был в шерстяном костюме и на голове носил тюбетейку, которая к такому костюму была как-то не того. Впрочем, этого дедка такие мелочи, как мне показалось, не беспокоили.