Ты убивала колдунов? (СИ) - Свирская Анна

Эстос сделал короткий взмах рукой, и амулет угас.

— Как ты? — спросил он у Альды, приближаясь.

— Что ты хочешь знать?

— Не пожалела ли ты теперь?

— Нет, — покачала она головой. — Ни на мгновение. Только почему-то хочу есть.

— Позови слуг.

Эстос подошёл ближе и коснулся кончиками пальцев её подбородок, обвёл губы, а потом начал целовать. Поцелуй был глубоким и спокойным, и Эстос прервал его первым:

— Не хочу, чтобы ты голодала…

Альда накинула на себя тонкое одеяние наложницы и позвонила в колокольчик. Она велела слугам, всегда ожидавшим снаружи, принести закусок и, когда уже хотела вернуться назад, как в спальню с глубоким поклоном вошёл Лигур.

— Через два дня будет поминовение матери первого господина. Утром соберутся все родственники и друзья дома, чтобы украсить её статую цветами и зажечь восемь благовоний. Первый господин пожелал, чтобы третий господин присутствовал… Вас тоже хотят там видеть, госпожа наложница.

— Я непременно там буду, чтобы отдать дань уважения покойной госпоже, но третий господин болен…

— Его отец знает, что за столько дней до новолуния третий господин пока ещё способен провести несколько часов на ногах. Он намеренно назначил церемонию на утренние часы. Он велел третьему господину быть. Его отсутствия на церемонии не потерпят.

Когда Лигур ушёл, Альда передала всё Эстосу, добавив от себя:

— Дело ведь не в церемонии, да? Твоему отцу нужно что-то от тебя?

— Нужно, — кивнул Эстос. — Я служу Соколиному дому. И хорошо, что от меня есть хоть какая-то польза…

— Ты думаешь, что отец отнял бы у тебя титул третьего господина, если бы ты был ему бесполезен?

— Я не знаю наверняка. Он дал мне его, когда я был ещё подростком и ничего почти не умел. Остальным его детям от простых женщин не так повезло… Моя мать была ему особенно дорога, но всё равно: мой статус в этом доме так высок только благодаря расположению отца. Я не мог получить его просто по праву рождения, как Ассар.

Альда поняла, что лучше момента для вопроса уже не будет:

— Я хотела спросить тебя про мать Ассара…

— Про старшую принцессу? — Эстос удивлённо приподнял брови. — Я мало про неё знаю, отец привёз меня в поместье уже после её смерти.

— Я видела в покоях твоего отца серьги… Вернее, одну серьгу со знаком королевского рода. Опрокинутый полумесяц и звёзды, все из разных драгоценных камней.

Эстос на пару мгновений задумался.

— А, да… Разноцветные звёзды… Всё ещё не понимаю, что ты хотела спросить.

— Это украшение принадлежало старшей принцессе?

Альда решила, что сёстры вполне могли носить одинаковые серьги — это бы всё объясняло.

— Удивлён, что ты так впечатлилась какой-то безделушкой! — рассмеялся Эстос. — Прикажу принести тебе ещё драгоценностей из сокровищницы. Их там горы!

— Мне и этих хватает, — Альда прикоснулась к серьгам с крупными аметистами, что украшали сейчас её уши. — Ответь про те серьги!

— Нет, это не её украшение. Она была… недоброй женщиной. Поэтому отец велел убрать с глаз долой всё, что напоминало о ней, оставил только знаки королевского рода. Как бы он ни относился к старшей принцессе, ему льстит, что его старший сын — прямой потомок королей. А те серьги принадлежали младшей принцессе, если ты это хотела узнать…

— Принцессе Матьясе? — Альда едва сумела сказать это не слишком взволнованно, но в мыслях у неё поднималась буря.

Она не ошиблась, это были те самые серьги! Но как? Почему? И как же сожженные серьги, которые хранились в Изумрудном доме? Она видела собственными глазами — серьги превратились в бесформенные комки металла с вкраплениями драгоценных камней. Обе серёжки!

Но и серьгу в комнатах первого господина она видела своими глазами.

— Да, это фамильная реликвия, — ответил Эстос. — Их велел сделать король Рейшераль Строитель Мостов для королевы Анеки. Потом была какая-то длинная история, которой я не помню, но в конце концов вдовствующая королева Сианна, мать последнего короля, подарила их Матьясе. Говорят, старшая принцесса была в ярости, ударила младшую сестру так, что разбила ей губу. У неё даже зуб выпал, но говорят, он и так шатался. Матьясе тогда было лет шесть или семь…

— Видимо, старшую принцессу не зря считали недоброй… — протянула Альда.

— Она была несчастной женщиной, — без особого сочувствия ответил Эстос. — Король не выдавал её замуж, а без этого она была попросту заточена во дворце… Со временем она стала раздражительной, вспыльчивой, несдержанной. Матьяса была младше её на двадцать лет… Конечно, старшая принцесса впала в ярость, когда серьги подарили ребёнку, а ней ей.

— Странный подарок… Я слышала, в Картале никогда не дарят парные вещи.

— Да, дарят одну, или три, или пять… Чётные числа считаются у нас плохим знаком. Но короли и просто знатные люди здесь достаточно богаты, чтобы вместо двух вещей дарить три.

— Три?! — воскликнула Альда, начиная понимать.

— Да, Рейшараль заказал мастеру три серёжки, чтобы без опаски преподнести их в дар. Лишняя просто хранилась в шкатулке.

— Но почему твой отец хранит эту серёжку?

— Этого я не знаю. Младшая принцесса какое-то время жила здесь, но недолго. После смерти короля её поселили у тётки, но та потом тоже скончалась… Родственников у неё было мало, и Совет опасался доверять принцессу кому-то, кто мог желать восстановления династии. В конце концов, её решили отправить в Соколиный дом: с одной стороны, под крылышко родной сестры, с другой — к человеку, который никак не мог угрожать власти Совета одиннадцати, потому что состоял в нём. Может быть, принцесса оставила лишнюю серёжку в подарок старшей сестре.

— Может быть… — согласилась Альда, хотя сама не особенно в это поверила.

С чего бы первому господину помещать среди самых дорогих вещиц подарок, сделанный его нелюбимой жене? Из тщеславия? Чтобы подчеркнуть родство с королевским домом?

— Ты сказал, младшая принцесса жила здесь недолго?

— Так говорили слуги из тех, что застали то время… Она тогда уже была невестой второго господина Изумрудного дома и пробыла здесь только до свадьбы, в потом отправилась к мужу.

Что было с принцессой Матьясой дальше, Альда уже знала. Она родила первенца, который оказался связан клятвой с Альдой из клана убийц, и ещё одного сына. Потом, в одно сухое и пыльное лето, она решила отправиться из столицы в загородное поместье и взяла с собой старшего сына. Муж, первый господин Изумрудного дома, сопровождал её — и все они погибли в нескольких часах пути от Карталя.

А первый господин до сих пор хранит её драгоценность. Может быть, не только её?

Когда Альда проснулась, Эстос уже не спал. Альда заметила, что намотал несколько прядей её волос на пальцы. Она потянула.

— Я бы хотел… — тихо начал он и замолчал.

— Чего бы ты хотел?

— Кончено же, снова обладать тобой! — Эстос коснулся губами её волос, обвивавших его пальцы.

— Ты думал про другое, — сказал Альда.

— Да, про другое. Про то, что не могу держать тебя здесь, как в клетке, хотя и хотел бы. Я хотел бы никуда тебя больше не отпускать.

Альда прикрыла глаза и почувствовала, как веки обожгло подступающими слезами. Она бы тоже хотела этого, о, как хотела. Но им не дадут. Небесный дом ждёт, когда она убьёт Эстоса Вилвира… Что же ей делать? Сознаться, что её подослали для убийства и уговорить его бежать? Но он может бежать, а она нет. Клятва убийцы уничтожит её, сожжёт изнутри, превратит жизнь в сплошную агонию…

— Нам уже пора? — спросила Альда. Она так и научилась высчитывать, какое время должно быть снаружи их комнаты. Было светло — как бы им не опоздать на сегодняшнюю церемонию повиновения.

— Ещё пара часов… Но тебе пора, причёска и прочее может занять много времени. А мне тоже нужно кое-что подготовить.

— Для чего он всё же тебя зовёт? — спросила Альда.

— Чтобы я сделал что-то вроде такой же преграды, как здесь, только в его покоях. На время, на час, может, два, — пояснил Эстос, заметив, удивлённый взгляд Альды.