Госпожа Клио. Заходящее солнце - Сергей Дубянский

– Да помню, конечно, – успокоившись, что никто не пытается с ней конкурировать, Муза засмеялась, – он, бедолага, весь свой бизнес свернул со страха.

– Как сказать – Даша эта, не в прямую конечно, но интересовалась «машиной времени». Я, на всякий случай, вычислила все их телефоны, так, вот, уже три дня, ни Виталий, ни Даша не отвечают. Похоже, они тоже исчезли.

– То есть, ты полагаешь, что они могли всей компанией рвануть туда?.. – (зная, что ее предположения никого не интересуют, Настя молчала, и Муза продолжала беседовать сама с собой), – за Виталия я спокойна – после всего, он если куда и дернется, то не больше, чем поглазеть. Даша вообще никто и звать ее никак, а, вот, Прохоров… талантливый придурок и, как оказалось, настырный; его без контроля нельзя оставлять – у инков история богатая; там столько возможностей поставить все с ног на голову!.. Хотя ему вряд ли что-то известно, кроме конкисты… – Муза вздохнула, – отдохнуть не дадут – так всех и разрывает!.. Творить, творить!..

Настя знала, что произойдет дальше и не хотела присутствовать при том, как Муза, теряя объем, постепенно превратится в плоскую трепещущую картинку, которая, в конце концов, растворяется в воздухе, оставив после себя лишь неприятный запах тлена. Ей всегда становилось жутко – вдруг что-то не сработает, и Муза останется болтаться среди давно несуществующих миров?.. Что будет с ней, с Кристиной, с Москвой, с квартирой?..

– Я покурю, – Настя поспешно встала, и Муза Алексеевна понимающе кивнула, ожидая, пока за ней закроется дверь.

Исполнив ритуал, Найплам уже хотел вернуться на свое ложе, где ждал завтрак (а, может, ужин), состоящий из горстки маиса, глотка воды и нескольких листьев коки, которые он собрал вчера. После этого он выйдет наружу, чтоб посмотреть, не приблизился ли Крылатый Змей, и если сейчас ночь, понаблюдать за звездами, а если день – проверить, исправно ли Солнце выполняет свою работу, и доложить результаты Ланзону.

Он уже двигался по вырубленному в скале коридору, когда слабый голос позвал:

– Жрец! Слышишь, жрец… – тень закрыла вход в святилище.

Найплам остановился. Уже много лет никто не заговаривал с ним. Он отвык общаться с людьми на их языке, беседуя лишь с Ланзоном, для которого не требовалось слов – бог сам забирал его мысли, наполняя голову недоступными смертным знаниями. Даже Найплам не всегда понимал их смысл, но знал, что когда-нибудь они обязательно пригодятся и изменят мир, сделав таким, как угодно Повелителю. Так, может, этот счастливый час настал, раз люди обратились к нему? Или, наоборот, пришла пора отправиться во чрево Ланзона, и ему прислали замену – так же, как он когда-то явился и сменил прежнего жреца?.. Хотя последнее вряд ли, потому что голос явно принадлежал девушке или молодой женщине, а женщина не может стать жрицей Ланзона. Женщины поклоняются только Солнцу, ведь им также приходится работать всю жизнь… кроме, конечно, живущих в «доме избранных женщин», но и их разуму никогда не откроется, находящееся за пределами человеческих ощущений.

– Жрец, – снова позвал голос, – я привела тебе черную ламу.

– Оставь ее у входа, – ответил Найплам, с удовольствием слушая звуки собственного голоса. Оказывается, он еще не забыл человеческую речь, а это значит, для чего-то она ему еще потребуется – так хочет Ланзон.

– Хорошо, – голос замолчал, и Найплам подумал, что девушка ушла, но ошибся, – жрец, а ты можешь видеть будущее?

Найплам повернул голову, взвешивая, о каком будущем идет речь. Если о том, которое ждет эту девушку завтра, то Ланзон не станет разглядывать песчинку в огромной пустыне, а если о Будущем, то оно у всех едино – чрево Ланзона.

– В стране горе, жрец, – продолжал голос, – Великий Инка, Уайна Капак, устал и удалился на покой к своему отцу – Солнцу, оставив править сыновей, Уаскара и Атауальпа. Он хотел, чтоб Уаскар жил в старой столице – Куско, а Атауальпа, в новой – Кито. Но сыновья не исполнили наказа, и теперь вся страна охвачена войной. На стороне Атауальпы выступили жестокие чанка. Они уже захватили много земель и истребили много людей. Мой отец – курака города Чавин. Ему тоже придется вступить в войну, потому что гонцы Атауальпы прибыли в город и ждут его решения. Но он не знает, на чьей стороне ему выступить.

…Если дочь курака, пришла ко мне за помощью, значит, Солнце совсем потеряло свою силу, – подумал Найплам, – неужели Крылатый Змей уже приближается к земле? Скорее всего, так и есть. А тогда, какая разница, на чьей стороне вступать в войну?..

– Как тебя зовут? – спросил жрец.

– Ранча. А тебя?

– У меня нет имени. Но если тебе проще общаться с именем, придуманном людьми, чем с естеством, созданном Ланзоном, то когда-то меня называли Найплам. Ты пришла за советом, так войди и спроси, а я объясню, что ответил Ланзон.

– Я не могу этого сделать, иначе жрец Солнца, которому каждые сорок дней я обязана сообщать о своих грехах, приговорит меня к смерти.

– А ты не думаешь, что единство совершенно, и Солнце не может существовать без Ланзона, как и Ланзон без Солнца?

– Мне не дано думать об этом. Только Великий Инка знает все о совершенстве мира.

– И все-таки ты пришла ко мне?

– Ты – человек, и никто не запрещает общаться с тобой.

– И ты пришла спросить, за кого, из тех, кто хочет стать Великим Инкой, сражаться твоему отцу? Твой отец определит, кому стать Сыном Солнца? Не смешно ли?

– Может, ты и прав, жрец. Но я не имею права так думать, иначе совершу грех.

– Нам ли говорить о грехах, если самый первый Инка, по имени Манко Капак, появился в результате обмана.

– Я не хочу тебя слушать! Я закрыла уши ладонями, – пояснила Ранча, – и я знаю, что Манко Капак создан Солнцем. Оно велело ему отправиться в путь, чтоб найти место, где, если стукнуть посохом, посох уйдет глубоко в землю – там и будет плодородная страна Великого Инки! Я знаю, что он долго шел через горы и пустыни, но нигде не мог воткнуть свой посох. Только дойдя до места, где теперь стоит Куско, он коснулся посохом земли и тот ушел внутрь почти наполовину! Я знаю, что тогда Манко вышел к людям, обитавшим в холоде, голоде и нищете. Пораженные великолепием одежд, дарованных Солнцем, люди признали его власть и согласились подчиняться. Он научил их обрабатывать землю, строить дома, ухаживать за скотом и добывать огонь! Я знаю, что потом он…

– Все было не так, – перебил Найплам, – ты меня слушаешь?

– Да… – тихо ответила Ранча.

– Тогда слушай дальше. Мать Манко Капак была умной женщиной. Много лет, пока сын рос, она копила золото и ткала красивые ткани. Когда же он стал юношей, она изготовила богатое одеяние, сделала головной убор из красных перьев и велела спрятаться в пещере неподалеку от места, где сейчас стоит Куско. Настал день праздника, и все курака собрались вместе. Тогда Манко Капак вышел из пещеры в лучах восходящего солнца, прекрасный, как бог. Его и объявили Сыном Солнца. Оттуда и пошел айлью Великого Инки. Вот, как все было.