Госпожа Клио. Заходящее солнце - Сергей Дубянский

Ламы беспрепятственно бродили по площади, поэтому выполнить порученную миссию он всегда успеет, а пока его оставили в покое, можно наконец-то пожевать свежую коку. Манко прекрасно видел ее низкорослые деревца всего в каких-то двадцати шагах, и пока солдаты отправились за очередной партией топлива, спустился на площадь. Сорвав листок, растер в пальцах кусочек извести, подобранный в хижине безвестного рыбака; ссыпал порошок на лист и торопливо сунул в рот.

Известь усиливала волшебное действие коки – это известно даже детям; а когда ее не оказывается под рукой, можно использовать золу. Но известь, конечно, лучше.

И все было б просто прекрасно, только солнце постепенно затягивалось тучами и поднимался ветер. На побережье это могло означать приближение бури …но могло ведь и не означать?.. – Манко решил ни с кем не делиться своими опасениями, тем более, долгожданный вкус коки окрасил мир в прекрасные яркие цвета. Картинка чуть дрожала, будто наполненная перегретым воздухом; на душе сделалось так легко, что она уже теряла связь с телом, обретая дух кондора, являвшегося родоначальником айлью Манко.

Наконец, кондор воспарил над городом. Расправив крылья, он медленно планировал, наслаждаясь свободой; его зоркий глаз различал крошечные фигурки солдат, копошащихся возле хижин, Эрнандо, который уже приближался к отдыхавшему на берегу войску, и еще… Объект заинтересовал кондора, и пришлось даже опуститься ниже. По внешнему виду, это был человек, походивший на «слуг господних» – длинное черное одеяние, капюшон, закрывающий лицо… Он появился из галереи и остановился на террасе, где осталось покинутое душой тело Манко. Странно, что, ни солдаты, ни капитан не заметили его. Или, может, просто они не могли его видеть?..

Сердце кондора, не ведавшее страха, говорило, что надо сложить могучие крылья и устремиться вниз, а верный глаз уже прикидывал расстояние до жертвы, но в это время странное создание исчезло – мгновенно и не оставив никаких следов. Кондор растерянно повертел головой – его инстинкты еще не сталкивались с подобной ситуацией.

Неожиданный раскат грома скатился с далеких гор, раскроив пополам потемневшее небо и принеся с собой шквальный порыв ветра. Манко почувствовал, как душа вцепилась в тело своими когтистыми лапами – она вернулась и сразу наполнилась естественным человеческим страхом.

Ветер обрушился на город, играючи срывая крыши и пронзая улицы миллиардами песчинок, принесенных с побережья. Солдаты успели добежать до дворца и укрыться за прочными каменными стенами. Капитан Писарро, наоборот, выбежал на террасу, но был остановлен порывом ветра. Где-то рядом ударила молния; земля вздрогнула, и следом хлынул дождь. Ледяные потоки каскадом устремились по широкой лестнице, вливаясь в озеро, уже образовавшееся на площади. Солнце окончательно спряталось за горами, почувствовав свою слабость, и вокруг стало очень похоже на ночь. Солдаты испуганно жались к стене, но если остатки крыши хоть немного защищали их сверху, то внизу… потребовалось всего несколько минут, чтоб уровень воды достиг голенищ испанских сапог.

Капитан оказался у противоположной стены, и Манко едва различал его фигуру. Шляпа, с которой струйками бежала вода, придавала ему жалкий вид, но чувствовалось, что самообладание не покинуло его. Он тщетно вглядывался в сумрак, наполненный гулом и грохотом и освещаемый вспышками молний, которые не походили на привычные голубые стрелы, а взрывались огненными шарами, озаряя сразу полнеба красноватым светом.

Подобное буйство богов Манко наблюдал в своей жизни уже не раз и знал, что вода смоет все, попадающееся на пути, и унесет по Большой Воде в неизвестном направлении. Но сейчас у него не было имущества, которое можно потерять, поэтому мысли занимали не столько последствия бури, сколько предшествовавшее ей явление странного черного человека. Два эти факта не могли не быть связаны между собой, а вывод напрашивался один – Ланзон в очередной раз покинул подземное жилище и вышел наружу, чтоб помериться силами с Солнцем.

В принципе, в этом заключался естественный ход их отношений, но то, что Манко видел Ланзона собственными глазами, являлось чудом – чудом, не предвещавшим ничего хорошего, так как ни один человек не может лицезреть воплощение зла без того, чтоб не предать Солнце; значит, его дух вечно будет метаться меж двух начал, добра и зла. …А, может, Ланзон явился и к чанка, помутив их разум и вновь толкая к войне, а теперь пытается помешать испанцам, спешащим к Великому Инке?..

– Слышите, капитан! – один из солдат попытался вмешаться своим голосом в перебранку богов, – это бубенцы и флейта!..

В отблеске молнии Манко увидел, что глаза солдата наполнены не страхом, а каким-то нечеловеческим весельем – вроде, его дух вырвался наружу, приветствуя явление Ланзона.

– Какие флейты?! Да ты от страха сходишь с ума! – прокричал капитан.

– Нет, это целый оркестр! Это удивительная музыка!!..

Манко не понимал, о чем они говорили. Может, Ланзон на их языке носит много имен – не только «Дьявол», но и «Флейта», «Оркестр»… Капитан крикнул еще что-то, но очередной раскат хохота Ланзона поглотил все звуки. Ощущение конца света подчинило остальные чувства, включая даже понятие времени. Находящиеся посреди бушующей вечности люди судорожно цеплялись окоченевшими пальцами за выступы каменных стен…

И вдруг все закончилось, так же внезапно, как и началось. Наступила тишина, которая, правда, еще гудела отзвуками прошедшей минуты, но это было, скорее, воспоминание, напоминавшее страшную сказку. А в действительности лишь вода нежно журчала, сливаясь вниз по каменным плитам.

– Неужели мы выжили? – «сумасшедший» солдат плюхнулся на колени, подняв фонтан брызг, – Господи, благодарю тебя!..

Никто не попытался его поднять, а, наоборот, все, включая капитана, тут же последовали его примеру. Но Манко-то знал, что их Бог здесь не причем, потому что люди, жившие на побережье, несколько раз в году сталкивались с бурями и оставались живы без его помощи. Солнце всегда сильнее Ланзона, и только оно может усмирить злую силу. Скоро оно появится на небе и начнет новый жизненный круг.

Ступая по колено в воде, Манко вышел из укрытия и поднял голову. Божественные животные, населявшие небосклон, струили далекий равнодушный свет. Они паслись и охотились, занятые своей, недоступной человеку жизнью, и только Крылатый Змей злорадно распустил убийственный хвост, а это означало, что Ланзон действительно находился совсем рядом, и теперь он не отстанет от Манко, раз явился ему в зримом образе. В таких случаях не оставалось ничего, кроме как опустить руки с раскрытыми ладонями, прикрыть глаза…