Мерцающие - Марьяна Куприянова

к себе и начал благодарить Бога. Не знаю, что сдерживало меня от слёз, когда я находилась рядом с ним. Потому что плакать от счастья хотелось постоянно. Но не хотелось его расстраивать своими слезами. Он чутко чувствовал моё настроение и любую эмоцию предугадывал ещё до того, как она проявится.

Создавалось ощущение, что мы созданы друг для друга. Но я всё ждала подвоха. Я думала: не может такого быть, чтобы такой идеальный мужик в тридцать пять лет ещё был не женат! И как его никто не захомутал? Ведь он красавец! Ведь он умница! Ведь он умеет любить и ценить то, что ему дано! Так почему же? Почему же? Он рассказал мне, что его мать безмерно рада тому, что в жизни сына наконец появилась девушка, которая делает его счастливым и даёт ему силы жить и работать. Оказывается, она молилась за меня в церкви…

– Она знала о разнице в возрасте?

– Да. Она изначально знала, сколько мне лет. И всё равно была рада. И внешне я ей тоже понравилась. Он показывал ей мои фотографии.

Она надолго замолчала, задумчиво глядя в окно. Через минуту я спросил:

– Что было дальше?

– А дальше был конец. Спустя две недели безграничного счастья он позвал меня к себе домой, чтобы провести со мной больше времени. И мне, и ему этого очень хотелось. Знаю, ты сейчас подумал: он позвал тебя к себе, чтобы переспать. Но это было бы слишком просто. Мы решили, что в первый же раз, как я поеду к нему, этого не случится. Тем более, дома была его мама. Всё было прекрасно. Я познакомилась с ней и весь вечер провела с Мишкой. Это было так чудесно, что и не описать… Мы не были близки, но были на грани этого, и можно даже сказать, что он более держал себя в руках, чем я. Мне так не хотелось расставаться с ним, что я решила остаться у него на ночь, а с утра, если захочется, поехать на пары от него. Он был не против, и выяснилось, что его мама не будет иметь против этого ничего, потому что, как он выразился сам, ему достаточно лет, чтобы самому решать. Я переоделась в его майку и шорты, и мы легли спать, раздразнив друг друга своими телами перед сном до умопомрачения. Я впервые так сильно хотела мужчину, извини за подробности… но мне кажется, что уж если рассказывать, так чтобы у тебя была перед глазами вся картина в целом.

– Ничего страшного. Я и так понял, что он меньше всего хотел тобой воспользоваться, хотя вы оба хотели друг друга.

– Именно так. Засыпали мы в обнимку, и нам обоим было хорошо оттого, что наши тела рядом. Что мы есть друг у друга. Утром я была настолько счастлива, что не описать. Проснуться рядом с любимым мужчиной, иметь возможность закинуть на него руку, ногу, поцеловать, обнять… – она глубоко вздохнула, на глазах вновь проступили слёзы. – Я и подумать не могла, – голос её задрожал, прерываемый судорогами горла, – что это последние часы, проведённые с ним вместе… Я бы в таком случае очень многое ему сказала… чего не успела сказать. Вряд ли бы это помогло, но всё же. Он тоже был рад, что может, проснувшись, обнять меня, потому что я рядом, вместо того, чтобы брать телефон в руки и писать мне сообщение. Он приготовил мне завтрак, мы поели. Его мамы уже не было дома, она уехала рано утром в другой город. Пока мы просто валялись в постели, я, лежа у него на плече, заметила какую-то отчужденность, что ли, но была настолько счастлива, что не придала этому значения. А оказалось, это был конец.

– Что же случилось?

– Что случилось? Я и сама мучаюсь этим вопросом уже третий день. Он проводил меня на маршрутку, я уехала к себе на квартиру. И после этого – как подменили человека. Стал редко писать, оправдываясь тем, что он препод, и у него пары, хотя раньше он всегда находил для этого время. Говорил что-то об эмоциональном состоянии, о том, что работы много навалилось. Я почуяла неладное. Обиделась на него. Но ему, оказалось, всё равно. После универа я пришла домой и обнаружила от него сообщение примерно следующего содержания: «Марина, я никогда тебе не врал, и сейчас не собираюсь. После этой ночи что-то изменилось, я не знаю, что, но я пока не хочу с тобой видеться. Мне надо побыть одному. Я время от времени хочу к тебе приехать и погулять, но это быстро проходит. Возможно, это пройдёт. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе».

Я тогда поняла – случилось то, чего я больше всего боялась. Его интерес ко мне погас так же внезапно и стремительно, как и разгорелся. Всё. Чувств больше нет. Можно ставить крест. Он просто перегорел.

– Но так не бывает, чтобы чувства проходили так быстро! – не удержался я. – Если они есть, они не обрываются резко. Значит, их вовсе изначально не было.

– Я тоже об этом думала. Но у меня язык не повернётся сказать, что он всё это играл. Зачем? Чтобы воспользоваться мною? У него была такая возможность, и он этого не сделал. И станет ли человек, который не собирается заводить с девушкой серьезных отношений, знакомить её со своей матерью? Да и многих вещей, которые Миша сделал для меня, я в таком случае не понимаю. Нет, чувства были. Я уверена в этом. Но что заставило его так резко отказаться от них… Это для меня загадка.

– Было что-то ещё?

– Разумеется. Несмотря на то, что я-то всё сразу поняла, моя подруга уговаривала меня не торопиться с выводами. Весь вечер я проплакала. А перед сном позвонила ему и сквозь слёзы спросила, надеяться ли мне хоть на что-нибудь? И в голосе этого человека я услышала абсолютное безразличие к моей боли… которую он же мне и причиняет.

– И что он сказал?

– Сказал, чтобы я дала ему время, и что он не хочет рубить с плеча. Я бросила трубку, зная, что это просто отговорки. Это был удар для меня. Я впустила его в свою душу, я полюбила его, он дал мне надежду и заставил поверить в чудо, чтобы всё кончилось вот так?.. Единственный вопрос, которым я задавалась, и до сих пор задаюсь: что было причиной? Ночью мне приснилось, что он признаётся мне в том, что провёл вечер с моей одногруппницей, которая строила ему глазки, и я прогнала его. Утром всё было кончено. Я затребовала ясности и чёткого