Снежный шар - Пак Соён

Моя собственная комната

– Просила же закрывать дверь. – В комнату входит Ко Мэрён, в руках у нее косметичка Ко Санхи. – Что, если твоей тетке Ко Рим взбредет в голову к тебе заглянуть?

Она мягко журит меня за невнимательность, но от звука ее голоса я вздрагиваю, как от удара током. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать в следующий момент.

– Пока раны не заживут, без макияжа по дому не ходи, – повторяет она слова Ча Соль и усаживает меня за туалетный столик.

Что же произошло тогда между Хэри и Ко Санхи? Нелегко задать такой вопрос, и я его проглатываю. Закончив возиться с моим лицом, Ко Мэрён произносит:

– Забудь все, что только что сказала твоя мать. – Еще разок поправив мой длинный парик, она добавляет: – Завтра поменяем тебе прическу – острижем волосы покороче.

– Хорошо.

– Главное, не забывай: даже когда ты совсем одна, это вовсе не значит, что никто на тебя не смотрит.

При этом напоминании я едва сдерживаюсь, чтобы не оглянуться на камеры.

– Спасибо, бабуль, я буду осторожней.

Я смотрю на себя в зеркало. Мое лицо, так похожее на лицо Хэри, больше не выглядит для меня незнакомым.

– Пойду достану пирожные из духовки.

С этими словами она целует меня в лоб и выходит за дверь. Лоб еще долго жжет от ее поцелуя.

Рядом с белой кроватью примостился белый туалетный столик, а в изголовье расставлены пять фигурок животных размером с кулак. Постоянные зрители сериала знают, что где-то здесь спрятаны камеры.

Повторяя за Хэри, я легонько тереблю головы игрушечных зверьков:

– Ну что, вы весело провели Рождество?

В левом глазу белого тигра и в правом глазу черного медведя блестят линзы камер. Я хочу взять в руки фигурку тигра, но она прочно закреплена на изголовье. Внутри фигурки, должно быть, проходят провода: по одним передается электричество, по другим – отснятая видеозапись.

Энергия, питающая камеры Сноубола, производится на центральной электростанции. Ее создали люди ушедшей военной цивилизации, и это единственная станция, которая уцелела при резком изменении климата. Но возможности ее были очень скромными, а радиоактивные отходы накапливались, и постоянно существовала угроза аварии. В наши дни станция находится под квалифицированным управлением семьи Ли Бон и вырабатываемая энергия используется исключительно для нужд кинопроизводства.

Я украдкой оглядываю комнату. Камеры установлены здесь повсюду – в зеркале туалетного столика, за которым каждое утро Хэри наводила красоту, в уголке шкафа для одежды, в круглых настенных часах и в картине, висящей напротив.

– Фух…

Мой макияж закончен, а значит, пора снова начинать спектакль.

– Так, ну и что бы сегодня надеть? – бодро произношу я и распахиваю дверцу шкафа.

Чон Чобам круглый год ходит в одном и том же пальто и ботинках, зато Хэри может менять наряды так часто, как ей захочется. Некоторое время я стою и растерянно гляжу на длинную перекладину, увешанную одеждой, наконец беру понравившийся свитер с высоким горлом, джинсы и иду одеваться в примерочную.

Примерочная в квартире актера – это всего-навсего отгороженный угол в комнате. Зайти за ширму актер имеет право лишь для того, чтобы переодеться, а если он не достиг совершеннолетия, то делать это просто обязан. Только взрослым актерам позволено разоблачаться перед камерой – например, если им хочется похвастаться фигурой или покрасоваться перед зрителями в нижнем белье. Ширма примерочной, так же как и перегородка в туалете, имеет такую высоту, чтобы закрывать тело актера до шеи.

Я борюсь с соблазном забраться за ширму и, свернувшись в клубок, посидеть тихонечко на полу хотя бы минут пять. Жизнь Хэри кажется такой богатой и беззаботной, когда наблюдаешь за ней с экрана телевизора. Но камеры, расставленные повсюду, куда бы я ни пошла, не дают мне избавиться от ощущения, будто все мое тело опутано металлической проволокой.

– Хэри, иди скорей, пирожные остынут! – Прирожденная актриса Ко Мэрён не дает мне расслабиться.

– Иду-иду!

Подражая Хэри, я округляю глаза и показываю поднятый вверх большой палец.

– Как вкусно!

Ко Мэрён отвечает мне ласковой улыбкой.

Брауни, которые я наконец попробовала, оказываются даже вкусней, чем я ожидала.

В то же время в моей голове никак не умолкнут рыдания Ко Санхи и перед глазами стоит картина, как она плачет горько и безутешно, словно ребенок.

– Ты только слишком не налегай на сладкое. Как только придут твои тети и дядя, сразу сядем обедать.

Стоило Ко Мэрён произнести эти слова, как входная дверь открывается и в дом входят остальные члены семьи.

– Я в пяти местах побывала, чтобы их купить! Из-за Рождества все закрыто! – Старшая из теток Хэри, Ко Сихван, гордо кладет на кухонный стол упаковку морских водорослей для супа. – Твоя мамаша про водоросли-то забыла! – Она с озорной улыбкой косится на Ко Санхи, с отстраненным видом сидящую в дальнем углу кухни.

Ко Сихван сорок два года, и они с Ко Рим – младшей тетей Хэри – полные противоположности. Ко Рим нередко возвращается домой навеселе и с порога начинает горланить песни. Тогда Сихван хватает ее за шиворот и как следует шлепает по заднице.

– Ко Уйо, ты что там уплетаешь? – спрашивает Ко Рим.

– Новое мороженое со вкусом дыни. – Ехидно посмеиваясь, он облизывает палочку от мороженого и выбрасывает ее в мусорный бак. – Прости, племяшка. Хотел тебе тоже купить, да боялся, растает, пока принесу домой.

В ответ я смущенно смеюсь. В окружении ничего не подозревающих родственников Хэри ко мне возвращаются нервозность и скованность.

Ко Рим мягко упрекает Ко Уйо:

– И куда это годится – сам мороженое стрескал, а обо мне даже не вспомнил?

– Ну так ведь родственная любовь – это прежде всего любовь и забота старших о младших. – С этими словами он вырывает из рук старшей сестры кусочек брауни и отправляет себе в рот.

– Сейчас сварю тебе вкусный супчик, – говорит мне Ко Санхи с мягкой улыбкой, забирая со стола упаковку водорослей.

Я наблюдаю за ней, пораженная тем, насколько человек способен меняться перед объективом камеры, и по спине бежит жуткий холодок.

– Уж если на то пошло, то это Хэри как старшая должна о тебе позаботиться! – Заглядывая в глаза Уйо, Ко Рим хихикает.

Хотя Уйо и приходится Хэри дядей по материнской линии, он младше ее на два месяца.

– Хэри хватает забот о своей тетке, которая хоть и выросла, а ведет себя как дитя малое.

– Что?!

Ко Рим делает вид, будто собирается ударить Уйо кулаком в лоб, и он тут же прячется за моей спиной.

– Эй, сейчас ты у меня получишь!

Ко Рим пытается ущипнуть Уйо за бок, тот прыгает в сторону, уворачиваясь. Для опоры он хватает меня за плечи и случайно дергает за волосы.

– Ай, волосы!

Я хватаюсь за челку, боясь, как бы парик вдруг не слетел с головы. Мой пронзительный вопль так пугает Уйо, что он с испугом отдергивает руку.

– Ой, прости!

Ко