Ковернинские сосны - Юрий Уваров

* * *

Трепещут листья на осине,Как крылья бабочки меж рам.Вот и совсем отморосилиДожди по золотым шарам.

Цветы поникли вдоль оградыИ между рейками оград,Как та листва на зубьях грабель,Забытых кем-то между гряд.

Сожгли ботву на огородах,Сжигают листья по садам…Быть может,Это время годаДано для размышлений нам.

Пока совсем не обнажатВетра осину в эту осень,Пока синицы есть не просят,Пока меж стеклами дрожатДва нежных крылышка…ПокаДуша разлукой не томится…Как перистые облака,Летят неторопливо птицы.

Осенний тост

Г. Дементьеву

Ударила рыба на плесе,За кругом расходится круг.Как белка,Мигрирует осеньВсе дальше и дальше на юг,Где птичьим и облачным перьямНичто не сорвет перелет.Откроем подсчеты потерям,Закроем ошибок подсчет.Уже високосное небоСгребает ветра вдоль полей…Про воздух,Про ВолгуНе требуй,Чтоб вольно писалось —Налей!За рано ушедшего друга,За непреходящую боль…Почти на глазахПо округеДубы превращаются в голь.Налей!Чтоб любовь и свободаНа свете не перевелись.

Девчонка из службы погодыЗондирует шариком высь.

* * *

Вытягивает шею утиный перелет,Шарахается вальдшнеп,От нежности балдея.Крылатая любовьВдоль просек и болотВечернею зарей окрашивает перья.Какой огонь в грудиИ на краю небес,На острие крыла,На прутьях краснотала!Рассудку вопреки,Судьбе наперерезПод выстрелы стремитПолет за парой пара.Я счастлив оттого,Что лишь тобой любим!Я безрассуден вновь:Так мною ты любима!Далекие кострыК воде склоняет дым,Укрыты берегаЧеремуховым дымом.Ты, золотая,Ты…Нам нечего терять.Как бережно касаньеЭтих рук и взгляда!Кто право людям дал,Кто право дал встречатьКрылатую любовьРужейной канонадой?..

* * *

Поздняя пронзительная осеньСквозняками проходных дворов,Как листву пожухлую, выноситНа дорожки стаи воробьев.В обнаженность ветреного сквера,Где фонарь еще горит вразброс,Где к подножью мраморной ВенерыРанним утром припадал мороз,Где вчера навек расстались двое…Нажимает дворник на скребок.Да и то подумать —Ну на что ейВоробьи озябшие у ног.

Тридцатый километр

То желтый курослеп,То вереск-бересклет,Мохнатые шмели,Метелки иван-чая…Сорочью лапку — здесь,А там — лосиный следКоричневой водойБолотце заполняет.Тридцатый километрТростинкой меж осинПоет себе едва,Пришептывает тихо,Как детским ноготкомПо сердцу,И бессиль-                   но время над тобой,И позабыто лихо.Мой старый крепкий стол,Бумага и перо,Бессонные часы,Минута вдохновенья —Что толку в вас,КогдаКукушечьим крыломГорячий маслят хлебСтарухи в той деревне!Тридцатый километр,Зеленая звезда,Как осень за окном,Прозрачно и высокоСвети, пока не на-                               ступили холода,Пока дрожит мояКровинка на осоке.

* * *

Сливают ненастьеВ грибные воронки дожди.От ветра и выстреловСкоро леса обескрылят.Конец листопада,И сердце в утиной грудиЗамолкнет под ветромОт малой дробинки навылет.Удачной охоты,Ни пуха тебе ни пера.Сентябрь на исходе,Осинник последним закатомУже догорает.И тихое:«Друг мой! Пора!» —Как отзвук забытойИ невозвратимой утраты.

* * *

Маленький город в два этажа.Белые улицы, сонные окна.Плавной поземки мерцающий локонВарежкой ночи к дорожке прижат.

Ты ли решилась меня провожать,Я ли до дома тебя провожаю.В гнездах ветвей меж двумя этажамиПерышки эха кружат и кружат.

Все, что осталось от наших шагов.Где же вы, робкие птицы свиданийС мягкоочерченной хрупкой гортанью,С крыльями легче и чище снегов,Тех, что хранимы от света луныТенью сугробов и тенью строений…

Грустная область моих сновидений —Маленький город в верховьях страны.

Письмо Хокназару Гоибу

Как заболеешь —Вспомни мой совет:Возьми в ларьке таджикского вина,Нагрей не до кипеньяИ в бокалНалей и выпей.Друг мой!Все проходит.

Едва тюльпана чашечка на светРаскроется,Она вином полна,Как твой бокал в слабеющих руках —Так на Памире говорят в народе..   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .В той чайхане,Где купол голубойНад головой висел, как пиала,Ты мне читал,Что говорил Хайям,Остывший чай усами согревая.Вился дымок над глиняной трубой…Гоиб!Я болен,И у нас зима,Как белый дым — поземка по полям.Я твой совет все чаще вспоминаю.

Теперь мне до Памира далеко.Бокал с вином походит на тюльпан.А ты сейчасНа том краю земли,Где нет почти понятья «время года».Пусть будет мне хоть от того легко,Что мысленно произнеся: «Салам», —Я вспомню,Как читает рубаиВеселый сынВеселого народа.

Кара-Даг перед грозой

Перестань.Это все мне знакомо,Фиолетовый жук-плавунец,Обитатель подводного дома,Родниковой запруды жилец.

Полон воздуха твой теремок.Пузырьки под крыло собирая,Что ты мечешься,Точно челнок,Раздвоенною спинкой играя?..

Или время с тобой не в ладах?Это мне три минуты на сборы.Перестань.Тяжелеет вода.Надвигаются тучи на горы.

Вот уже затупили иглу,На угольях плавильную чашуРаздувая,У неба в углуПолотенцами мокрыми машут.

Самая короткая ночь

Проходит мимоИздалекаИ погружается во мглу,Пока кузнечики в осокеКуют зеленую иглу,Пока лопухВорсистым ухомК тропинке луговой приник,Летучим тополиным пухомМышиный заглушая крик.Спеши.Не кончилась работа.На все один отпущен срок —И на совиную охоту,И на перепечатку строк.

* * *

Привычное не возводи в привычку.…Опять раскрыла ночь дырявый зонт.На молнию последней электричкиЗастегнут до рассвета горизонт.По замше листьев водит ветер пальцем,Летит пыльца на водяной паркет…Паук свои серебряные пяльцыВыносит из угла на лунный свет.И чудится мне голос в темноте:Священно все,Что звездный зонтик крутит,К ручьям подземнымГнет ольховый прутикИ красоту склоняет к простоте,Любовь — к Отчизне,Душу — к чистоте.

* * *

Скрепляли ласточки слюнойПод крышей глиняное счастье,И львиный зев под бузинойДержал пчелу в медовой пасти.

Порхали бабочки в тени,Сновала птица быстрой тенью.Паук по тропкам нитянымСпускался в дебри чистотела.

Мелькали крылья и листва,ПыльцаИ солнечные пятна…

Так сильно хочется устать,Чтоб лечьИ не ходить обратно,Чтоб, как телятам на лугу,Душе младенчество светило.

Терзай,Сгибай меня в дугу,Как этот мальчик хворостину.Ему из всех земных чудесОткрыта лучшая страница.Под крышей месит глину птица.За домом луг.За лугом лес.

Ковернинские сосны

На вечерней зареЗапоет бородатая птица.В двухметровом кипрееЗаблудятся сумрак и зной.Ковернинские сосны,Июль обливая живицей,Шевеля высоту,Тянут к небу подлесок резной.Шелудивой коройОсыпают седой муравейник…

Я костер разведуИ…Замру,Оглянувшись назад —В стреловидных надрезахСмолистые души деревьев,Покидая стволы,Точно стрелы, к земле пригвоздятТишину и покой.Будто сердце родимого лесаРазомОстановилось…На месте былых сосняковТолько душная ночь,Да еще рахитичный подлесок,И не слышно вершинПрародителей-семенников.

А ведь было.Баюкали небо дремучие кроны,Ветры гнезда свивалиВ могучих развилках ветвей,Грозовые разрядыПо дуплам ворочали громы,Под корнямиВ берлогахМедведи рождались во тьме.Что ж,Всему свое время.Зачем же мне так одиноко,Если эти вот стрелы(В полете своем не вольны)Кровь пускают сосне.Только жаль —Слишком часто до срока…Если б так же,До срока,Приходило к нам чувство вины.

На гвоздичной поляне,На клейкие стебли гвоздикиОпрокинусь,И странные мысли не к месту придут:ОтчегоТам,Где вечноЗаснежены горные пики,Там естественно людиПодолгуНа свете живут.

Браконьерская ночь