Ноусфера - Марк Гурецкий

Опять проблемы с глоссарием. Когда губастая Панюшкина собирала деньги на подарок к последнему дню рождения Мегеры, я пообещал сдать свою пятихатку только в том случае, если вместе с букетом ей преподнесут словарь синонимов и фразеологизмов.

– Если хотите остаться на своей должности, вы должны показать результат! Мне нужен результат! Почему Панюшкина всего полгода у нас работает, а план выполняет не на восемьдесят процентов, а на сто двадцать?

«А почему Панюшкина с первого месяца пропадает в кабинете Самохвалова не на три минуты, достаточные для взбучки, а на все пятнадцать, необходимые для качественного производственного минета?» – мог бы спросить я у слепой Мегеры, откажи мне вдруг инстинкт самосохранения. Коллеги уткнулись в мониторы и телефонные трубки и усердно стрекотали по клавишам, делая вид, будто происходящее их не касается. Кое-кто прятал улыбку. Затылком я чувствовал взгляд Михалыча, столь надежный и твердый, что на него можно было опереться.

Подумать только, некомпетентен и безынициативен. Знала бы Мегера, как обо мне отзывался завкафедрой, когда я писал под его руководством диплом по теме «Государственный капитализм как новый шаг развития предпринимательства в России»! «Когда станете министром финансов, Гурецкий, я лягу в гроб с чувством выполненного долга», – уверял престарелый профессор. И ведь я ему верил, как родному отцу. Обманул, не дождался. А на практику в столичное министерство взяли не меня, а Антоху. Теперь на каждой встрече выпускников этот хлыщ сверкает позолоченными запонками и корчит из себя большую шишку: «Вот когда мы с Германом Оскаровичем, а вот когда мне Герман Оскарович, а вот когда я Герману Оскаровичу…». Чтоб вам в дефолт провалиться вместе с Германом Оскаровичем!

Нет, надо давить в себе злобу. Кого винить в неудачах, кроме себя самого? Папа до сих пор уверен, что это был залет и одна неудачная палка воткнулась в колесо моего профессионального потенциала до конца моих дней. Даже два года счастливой жизни в Юлькиных объятьях не смогли разубедить моего мастодонта. Только и твердит: «Поступай, как знаешь. В твоих дурачествах я тебе не помощник». Ошибкой, конечно, была не женитьба. Ошибкой было похерить аспирантуру и устроиться в секту с Самохваловым-богом и пророком его Мегерой. К счастью, сеанс причащения корпоративной мудрости подошел к концу, и окончание его весьма кстати совпало с обеденным перерывом. Отделавшись от сочувствия равнодушных коллег, я добил текущую работу – комплект документов по реорганизации очередного незапамятного ООО «Незабудка», выскользнул из опенспейса и ринулся через коридор к турникетам на выходе.

– Марк, ты далеко? – только и успел крикнуть Михалыч.

Отмахнувшись, я поднес карточку к считывателю и выскочил в фойе, где меня поджидал спасительный лифт. Охранник за столиком посмотрел мне вслед волчьим взглядом – как на овцу, самовольно отлучившуюся из загона. Но мне было уже все равно.

– О, галстух! Типа шелковый, да? – едва завидев меня, Серега ухватился за предмет гардероба жирными пальцами, даже не подумав их вытереть после обращения со свиной рулькой. – Пива накатишь? Тут темное чешское забубенное – такое плотное, что ложкой есть можно!

– Это называется «стаут».

– Как-как называется? – Серега приложил ладонь к уху. – Ась?

Никогда не поймешь, когда он шутит, а где серьезен. Шутовское поведение Серега сделал броней, за которой незнакомцам труднее разобрать его истинные намерения.

– Серег, ты опять бездельничаешь?

– Да что ты такое говоришь? Я рабочий человек, все руки в мозолях! – Серый предъявил мне ладони, растопырив пальцы с длинными перепонками, делавшими их похожими на лягушачьи лапки.

– А почему только на правой? Тебя девушка бросила?

Серега прыснул.

– Старик! Я бы тебя в петросяны направил, но тебе лучше в ванги податься! Уже месяц как с Варькой расстался. Помнишь Варьку?

– Это которая с брекетами?

– Не, которая с сиськами. С параллельного потока.

– А, эту-то, конечно, помню! Мы с ней даже зажгли как-то раз у Антохи на вечеринке.

– Вот-вот. Она тебя с того раза до сих пор вспоминает.

– Да ну, врешь!

– Вот те крест! – Серый обмахнул себя жестом, который скорее походил на трапецию. – Что ты с ней делал-то, признавайся? Она так часто о тебе говорила, что я с ней чуть импотентом не стал. Хочешь, дам телефончик? Она пока в городе, но скоро вроде как в Москву собирается. Какая-то работа, то-се. Пока не сплыла, хватай на крючок!

– Не, Серег, я женат. Счастлив в браке.

– Так я ж тебе не жениться на ней предлагаю, дурила! – заржал Серый, с уголков его рта потекло пиво. – От счастья отдыхать тоже надо, а то хлебало улыбкой порвет. Встретитесь, развлечетесь, вспомните юность. Можно под это дело даже вечеринку у Антохи соорудить, как он в город приедет. Чтобы на скрипучем диване, как полагается!

А что, почему бы и нет? Давно компанией не встречались. Да и Варю бы неплохо увидеть – потрещать о том да о сем. Я ведь изменять жене не собираюсь. У Юльки у самой сиськи не хуже. Хотя у Варвары, конечно, побольше. И еще жадность эта до секса…

Серега уже отыскал в своей телефонной книге нужный контакт и заставил меня переписать его в свой телефон. Чувствуя ниоткуда взявшуюся неловкость, я решил сменить тему и принялся расспрашивать Серого о том, что еще в его жизни нового.

– У меня в целом все ровненько. Взялся за ум, устроился в одну конторку с военным уклоном. Работа непыльная. Точнее, как раз очень пыльная, но у меня ж аллергии нет! Там в основном служивые пашут, но гражданского персонала тоже хватает. Сапоги нас штафирками называют.

Я присвистнул.

– Это не ты ли от армии пытался закосить всеми возможными способами, вплоть до симуляции энуреза?

– Обижаешь, старик, я даже в военкомат ходил как на праздник!

– Помню-помню, рассказывали. Разделся догола еще на входе и бегал по всему военкомату, требуя немедленно зачислить тебя в РВСН и поручить тебе охрану Большой Красной Кнопки.

– Ну чего не сделаешь из любви к Родине? Я тогда еще перьев думал в жопу навтыкать, чтобы на крайняк хоть в авиацию взяли. Но это все полумеры. А я с детства мечтал бороздить космические пространства на горбу крылатых ракет!

– А с георазведкой у тебя что, не заладилось? Ты не по специальности сейчас работаешь?

– Вот именно разведкой и занимаюсь. И даже, можно сказать, гео-. У меня тут бизнес вытанцовывается, дружище, на пятьсот тыщ мильонов. Разбогатеем с тобой, как братья Люмьеры!

Ага, значит, мы с тобой. Я кисло улыбнулся. Пройдет еще минут пять, от силы пятнадцать, и Серега начнет клянчить деньги на очередное безнадежное предприятие. Если это опять какой-нибудь домашний завод по производству паленой виагры, то пусть лучше названивает Саньку. Может, родители тому еще одну машину купили и Санчелло снова захочет продуть ее в мыльный шарик Серегиных безудержных фантазий.

– Старик, брось эти обиды. Кто старое помянет, тому сам знаешь, что куда. Ты не представляешь, на что я тут наткнулся!

Серега потер друг о друга ладони, покрытые тонким слоем нервического пота. Длинный, нескладный, с вечно сальными черными кудрями, но при этом энергичный и удалой, как игрушечный паровозик, он захлебывался подробностями. Люди за соседними столиками оборачивались на громкий голос, официантка специально задержалась у столика, чтобы присмотреться к источнику шума, но Серега не обращал на окружающих внимания и без умолку выдавал мне одну за другой страшные военные тайны.

Трасса давно опустела, и на ее обочинах факельным шествием выстроились работающие фонари. Я высадил Серегу, как он и просил, возле неприметных ворот, прерывавших длинный забор из беленого кирпича. За забором угадывался обширный пустырь. Где-то в одном из зданий давно расформированной военной части все еще функционировал забытый богом НИИ, где Серега не только трудился, но и жил с тех пор, как родители его выгнали, чтобы он не клянчил у них средства на существование.

Конечно, перед тем как расстаться, мы еще раз накатили по пиву. Наверное, отец все-таки прав: что это, если не дурачество? Я ведь никогда не садился за руль нетрезвым, ни разу в жизни. Проклятый удав Серега давно и надежно спелся с зеленым змием, и вместе они задушили меня в братских объятиях. Я плюнул на составление годового отчета для тарного комбината, подготовку арбитражных документов для дюжины «Незабудок» и обещанный Самвелу Саркисовичу бизнес-план сети передвижных секс-шопов. Гнева Самвела, нашего нового столичного клиента с белым капиталом и темным прошлым, я опасался немногим меньше, чем воплей Мегеры. Вероятно, с утра я буду раскаиваться, клясть чешский стаут (верные традициям, мы с Серегой быстро перешли на ирландский), на коленях молить Самохвалова о прощении и обещать, что если не управлюсь до конца недели, то он лично сможет протестировать на мне весь ассортимент продукции Самвела. Может быть, мне даже придется поцеловать взасос Мегеру. По крайней мере, после этого она не посмеет упрекнуть меня в безынициативности.