Цербер армейского тыла. Генерал Макс фон Шенкендорф и журнал боевых действий его штаба - Дмитрий Александрович Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руководство кампанией осуществляло Восточное пропагандистское подразделение особого назначения (или школа пропагандистов РОА), располагавшаяся в Дабендорфе (под Берлином) и находившееся в подчинении управления пропаганды вермахта (по линии разведки подразделение курировал отдел ОКХ «Иностранные армии – Восток»). В лагерях для советских военнопленных была начата вербовка в ряды «Русской освободительной армии», в действительности – в многочисленные восточные батальоны, никогда Власову не подчинявшиеся. Лидеру РОА организовали две поездки по тыловым районам групп армий «Центр» и «Север» (города Минск, Могилев, Смоленск, Бобруйск, Рига, Псков, Гатчина и пр.) [500].
25 февраля 1943 г. Власов отправился в поездку по группе армий «Центр», которая проводилась под руководством полковника Г.Л. Мартина и капитана Н. фон Гроте. В течение трех недель он выступал перед русскими пропагандистами в редакциях газет, перед остарбайтерами, частями добровольцев и немецкими штабными офицерами[501]. 8 марта Власова принял генерал фон Шенкендорф. Встреча состоялась в Могилеве, в Архиерейском дворце Георгия Конисского. Беседа проходила в неформальной обстановке, во время обеда. Шенкендорф, любивший выпить, но с большим подозрением смотревший на пьяниц, был немало удивлен пристрастию Власова к крепким алкогольным напиткам. Как следует из отчета начальника отдела Iс, майора Владимира Шубута, генерал вновь был вынужден признать, что «русского, привыкшего к водке, сложно было превзойти»[502].
Между Шенкендорфом и Власовым состоялся весьма интересный разговор. Отдельные его фрагменты нашли отражение в докладе генерала СС фон дем Баха, который тот представил 21 апреля 1943 г. Гиммлеру. Власов прямо заявил Шенкендорфу, что «недавние сражения показали, что Германия проиграет войну, и большевистская Россия может быть побеждена только русскими»[503]. На основании этого тезиса бывший советский генерал представил свое видение немецкой политики. Его позиция сводилась к критике колониальных устремлений Третьего рейха и жестокого обращения с населением. Власов говорил Шенкендорфу о том, что немецкая жестокость лишь вызовет объединение русских и приведет их на путь сопротивления. Германия, считал он, допустила несколько очень грубых ошибок. Но еще остается возможность их исправить. Самым правильным решением в такой ситуации было бы привлечь русских к борьбе. Медлить с этим решением нельзя, полагал Власов, так как время работает на большевиков, развернувших по всем направлениям пропаганду русского патриотизма[504].
Генерал фон Шенкендорф в целом разделял такой взгляд. Мысль о поражении Германии в войне посещала его еще летом 1942 г., когда развивалось успешное наступление вермахта на Сталинград. Командующий с ужасом думал о том, сколько потребуется сил и времени, чтобы умиротворить эти бескрайние просторы. Если у себя в прифронтовом районе он второй год не мог навести порядок, то возможно ли было гарантировать успешную оккупацию пространства, лежавшего дальше, на Востоке? Без поддержки местного населения эти планы нельзя было осуществить[505]. Во многом именно этим обстоятельством было продиктовано желание Шенкендорфа упорядочить террор со стороны охранных войск. Однако его приказы не всегда выполнялись. Осенью 1942 г. генерал был настроен пессимистически, что было замечено офицерами из его ближайшего окружения[506].
Власов считал встречу с командующим прифронтовым районом вполне успешной, а самого генерала назвал «замечательным человеком»[507]. Шенкендорф со своей стороны тоже попытался извлечь выгоду от общения с бывшим советским военачальником. На уровне его штаба и штаба группы армий «Центр» в апреле 1943 г. рассматривался проект создания Национального комитета. По замыслу немецких военных, в Национальный комитет под председательством Власова должны были войти бургомистр Гомеля Амвросий Ясинский, обер-бургомистр Локотского округа Б.В. Каминский[508], а также – для учета интересов белорусского населения – один или два белоруса. Главный штаб комитета планировалось разместить в Могилеве, а его основные отделения (подкомитеты) открыть в Смоленске, Орле и Гомеле. Однако проект реализован не был, и к тому же глава локотской автономии Каминский отказался от сотрудничества с Власовым[509].
В период двухлетнего пребывания Шенкендорфа на должности командующего охранными войсками группы армий «Центр» в состав его корпуса в разное время входили части и соединения союзников Германии и добровольческие формирования из европейских стран. К примеру, продолжительное время в прифронтовом районе действовал 638-й французский пехотный полк, сформированный на базе Легиона французских добровольцев (ЛФД). Личный состав части, начиная с весны 1942 г., использовался для охраны коммуникаций и опорных пунктов. Батальоны французского полка, распределенные между 221-й и 286-й охранными дивизиями, много раз участвовали в крупных антипартизанских операциях. Так, в 1942–1943 гг. французские добровольцы вели боевые действия во время операций «Волость», «Гриф», «Сова», «Рысь», «Карлсбад», «Анкара I и II», «Репейник II», «Цыганский барон», «Охота на зайцев», «Охота на уток»[510] и др.
Неоднократно в зоне ответственности командующего прифронтовым районом действовали словацкие части и подразделения. Самый известный случай относится к концу марта – началу апреля 1942 г., когда в тыл группы армий «Центр» спешно перебросили 102-й словацкий полк, привлеченный к операции «Бамберг». Как и военнослужащие 707-й пехотной дивизии, словацкие солдаты и офицеры совершали преступления. В приложениях к журналу боевых действий 203-й охранной дивизии встречаются донесения 102-го полка, из которых следует, что до 31 марта 1942 г. словацкие подразделения «расстреляли 271 партизана… Число расстрелянных партизан должно быть значительно большим, так как подразделения до сих пор зачастую не полностью указывали число арестованных в населенных пунктах партизан»[511].
Некоторое время в состав охранного объединения генерала Шенкендорфа входили также венгерские части и соединения. В частности, в апреле 1943 г. силы командующего прифронтовым районом группы армий «Центр» увеличились за счет включения VIII королевского корпуса венгерской армии. Корпус состоял из 102, 105 и 108-й легких пехотных дивизий, которые до этого действовали в тыловом районе 2-й танковой армии вермахта и оставили глубокие кровавые следы на Украине и РСФСР[512].
V. Наказание преступников из числа военнослужащих охранных войск и сотрудников органов военного управления группы армий «Центр»
Вопрос о наказании нацистских военных преступников стал подниматься уже в первые годы Второй мировой войны. 2 ноября 1942 г. указом Президиума Верховного Совета СССР была образована Чрезвычайная Государственная Комиссия (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников. 19 апреля 1943 г. появился указ «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийстве и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников». На международном уровне вопрос о преследовании военных преступников затрагивался на переговорах представителей Антигитлеровской
