Последний звездолет с Земли - Джон Бойд

Сейчас он многого ожидал от психолога и действительно не ошибся.

Глэндис-6, четвертый собеседник Халдана, происходил из династии, уходящей своими корнями в те времена, когда впервые была проведена генетическая селекция. Это был застенчивый блондин, едва ли старше самого Халдана. Он явно чувствовал себя неловко из-за своего положения и относился к Халдану с уважением.

Пожав руку заключенного, Глэндис развернул стул, сел на него верхом, сложил руки на спинке и окинул камеру взглядом.

- Психолог должен проникнуть в душу собеседника... Кажется, я понимаю, как вы здесь себя чувствуете.

- Благодарю. Мне очень тяжело... Не знаю, существенно ли это, но однажды меня уже изучал психолог.

- Вас подвергали психоанализу?

- Да, когда мне было шесть или семь лет...

Халдан рассказал случай с цветами на окне.

- Это проливает свет на историю с микрофоном. Меня она беспокоила гораздо больше, чем ваша связь с Хиликс. Что касается девушки, то я вас прекрасно понимаю. Она очень мила. Выражаясь студенческим жаргоном "легкий шприц".

Халдану, специально не изучавшему студенческий жаргон, комплимент Глэндиса показался сомнительным, но в замечании психолога его привлекло нечто иное. Флексон сообщил, что девушку не будут допрашивать.

- Вы виделись с Хиликс?

- Да. Я в присяжных первый раз и имел глупость пойти к ней, даже не поинтересовавшись, разрешено ли это. Она не сказала ничего, что могло бы повредить вам. Все время болтала о Фрейде, а я слушал развесив уши. Очень начитанная девушка. Знает больше его работ, чем я. Призналась, что черпает утешение в стихах Элизабет Браунинг. Повествование о бедах другой женщины действует на нее успокаивающе.

Халдан встрепенулся, услышав эту предназначенную ему весточку от Хиликс. Все, что девушка хотела сказать, содержалось в сонете "Как я люблю тебя" - это было ее наследство.

Он неожиданно почувствовал симпатию к не подозревающему о своей роли посланнику, который совсем разошелся:

- Откровенно говоря, полное облагораживание инстинктов - вещь невозможная. Когда мне было семнадцать, я испытывал странное, но тем не менее сильное влечение к забавно лепечущей разный вздор девушке. Ее называли Лола Пратт. Она повсюду таскала на руках китайского шпица. Никогда его не забуду. Флорит - так она его называла. Эта маленькая бестия меня укусила. Вы думаете, я ее пнул? Ничего подобного. Напротив, я даже научился дурацкому детскому лепету девчонки. Вы можете представить себе вашу Хиликс, лепечущей разный вздор?

- Хиликс - прекрасная девушка, но я до самых похорон не думал о ней, как о женщине.

- Неужели? - Глэндис скептически улыбнулся. - Если это правда, вас надо подвергнуть психоанализу.

- Ну, во всяком случае, не до такой степени, чтобы рисковать деклассацией.

- Вы знаете, - начал психолог, - иногда я задумываюсь, не слишком ли сурово наказание за преступления, подобные вашему. Общество могло бы установить опеку над ребенком, воспитать его, а родителей лишить права создать семью. Надо предоставить карапузу шанс. Может, у него выявятся неплохие задатки специалиста.

- Ваша идея не лишена смысла, - живо подхватил Халдан. - Почему бы просто не лишить родителей прав и не посмотреть, что выйдет из ребенка? Рождение индивидуума с конкретными психофизическими данными путем подборки партнеров с математической точки зрения невозможно, поскольку набор хромосом в одной оплодотворенной яйцеклетке может дать сто миллионов комбинаций.

- Возможно, вы правы, - согласился Глэндис. - Но у генетиков своя точка зрения на этот вопрос. Взгляните на старых Джуксов и Калликэков, на ныне здравствующих Мобил Блек. Наконец, взгляните на скаковых лошадей.

- Исключая внешнее сходство, некоторые черты могут формироваться не наследственностью, а негативным воздействием ближайшего окружения. Культура является немаловажным фактором. Возможно, величайший гений математики в данную минуту толкает тележку.

Глэндис хлопнул себя по коленке, выразив этим жестом полное удовлетворение.

- Вы совершенно правы. Мы недооцениваем влияние среды! Это вина Фрейда! Вот если бы мы послушались Павлова... Вы знаете, почему сторонники теории о влиянии среды на личность не имели никаких шансов? Потому что, когда грабители-магнаты пришли к власти, они отнесли генетику к области биологии и отдали генетиков в ведение Министерства Социологии. Если бы генетики подчинялись Министерству Психологии, все было бы по-другому.

- Лучше оставим эту проблему, - предостерег его Халдан. - Кто-нибудь может счесть ваши слова за критику государственной политики.

- Наш разговор сугубо конфиденциальный, - беспечно отмахнулся Глэндис, - а все государственные функции выполняет Министерство Социологии.

- Судя по вашим словам, вы недолюбливаете социологов?

- Как личности, они мне даже импонируют. Со многими я даже дружу. Но по классификации Крафта и Стэнфорда их группа стоит очень низко, всего на два места выше нашей, а мы стоим на пятом месте снизу.

Халдан улыбнулся такой непосредственности.

- Если у ваших категорий такие низкие показатели интеллекта, отчего они стоят так высоко в государственной иерархии?

- Да потому, что мы думаем об обществе в целом. Другие категории, словно овцы щиплющие травку в отведенном для них загоне, никогда не поднимут голову и не посмотрят, что творится по ту сторону изгороди. Вы, математики, вне своей области сущие дети. Вы не способны мыслить масштабно. Зато мы, психологи, способны. И поэтому занимаем второе по значимости место в обществе. На нас возложена исполнительная власть и ответственность за соблюдение общественных норм. Социологи стоят выше нас, но они всего лишь администраторы. Необходимость в нас не исчезнет никогда. Администраторы же, по завершении процесса, будут не нужны. Они отомрут за ненадобностью.

У Халдана родилось сомнение в оценке этого симпатичного молодого человека. Ему показался подозрительным блеск в глазах психолога.

- Ну получите вы власть, но власть над чем?

- Над идеально монолитным обществом!

Поскольку то, что они обсуждали, должно было случиться только через тысячу лет, Халдан почувствовал себя вправе возразить.

- Предположим, вам удастся создать идеальное общество, где овцы будут спокойно пастись под надзором добрых пастырей-психологов. Но есть маленькая загвоздка. Если общество будет монолитным, откуда возьмется разделение на пастырей и овец? Не будет социологов, но не будет и психологов. Выходит, психологи должны прежде всего заботиться о внутренней жизни личности, а не о власти.

Ударяя кулаком о ладонь, Халдан старался так подобрать слова, чтобы его мысли были как можно понятней для Глэндиса.