Генералиссимус князь Суворов - Александр Петрушевский

Оставляя Италию, Суворов нес в своем сердце чувство свято исполненного долга и спокойной совести; к этому чувству хотя и примешивалось сознание неудовлетворительности военного результата, но не он, Суворов, был тому виною. Это соображение, впрочем, не могло его избавить от горечи при воспоминании о прошлом и от некоторой тревоги при ожидании будущего. Опасение за будущее волновало и Императора Павла, увеличиваясь с каждым днем; "жду с нетерпением прихода вашего в Швейцарию", писал Государь: "и заранее жалею о трудах, кои вы в сем походе понесете". Впрочем и в Государе, и в других, подобные опасения, так сказать разбавлялись надеждою на военные дарования Суворова, и письмо к нему графа С. Воронцова из Лондона может быть в этом отношении названо выразителем общего русского мнения того времени, да и не одного русского. Воронцов писал, что личное присутствие Суворова в Швейцарии служит утешением и ручательством за будущие успехи; что особа русского главнокомандующего стоит целой армии, особенно когда он будет действовать свободно, не спрашиваясь Вены; что в Швейцарии не будет уже ни интриг презренного Тугута, ни зависти австрийских генералов, которые, будучи постоянно биты, ныне, благодаря Суворовской кампании в Италии, пребывают в изумлении, что могут вести войну уже не пятясь назад.

В Суворове действительно заключалась надежда на добрый исход Швейцарской кампании, и он сам отнюдь не считал дело потерянным, но оно представлялось ему очень трудным и даже сомнительным. Злее прежнего сделались его сарказмы. Тугута он называет совой, подъячим, потерявшим Нидерланды, Швейцарию и Италию, систему его - глупою; про эрц-герцога Карла говорит, что он "опочивал больше трех месяцев по указу"; про себя упоминает: "меня не будет, не будет ни одного, кто противу Тугута правду скажет". Государю он пишет, что исполняя высочайшую волю, он ведет храброе русское войско на новые поля сражений, где или поразит врага, или умрет со славою за отечество и государя. К Хвостову он обращается со словами, более откровенными: "не ручаюсь, как пройду чрез горло сильного неприятеля"; гр. С. Воронцову пишет: "хотя в свете ничего не боюсь, скажу - в опасности от перевеса Массены мало пособят мои войска отсюда, и поздно"; еще позже кладет заметку: "Массена не будет нас ожидать и устремится на Корсакова, потом на Конде". Существуют и другие свидетельства, что Суворова озабочивала будущая кампания. В нем конечно не замечается уныния, но довольно и того, что сложившиеся обстоятельства заставили его пытливо заглядывать вперед, допуская возможность дурного исхода. Уже и это состояние было для него ненормальным, и озабоченность выказывалась в нем помимо его желания. Князь Андрей Горчаков пишет Хвостову, что Суворов очень слаб и едва ходит, а причиной тому беспрестанные заботы. Старые солдаты, знакомые с Суворовым издавна, и те замечали, что он погружен к глубокую думу, и находили даже перемену в выражении его лица. Да и не естественно было бы в настоящем случае с его стороны равнодушие, или беспечность, или неразумный оптимизм, вообще надежда на одно счастье. Суворов хотя привык к своему счастью и сжился с ним, но отношение его к этому счастью было всегда активное. Много лет назад он говорил Потемкину, что "повелевал" счастьем; слова эти требовали особенно в настоящее время приложения к делу; теперь больше, чем когда-либо, нужно было завладеть счастьем и не подчиняться обстоятельствам, а править ими. Оттого на Суворова и легла дума, и в одном из писем к Ростопчину он высказал косвенным образом программу своих настоящих и будущих действий: "геройство побеждает храбрость, терпение — скорость, рассудок — ум, труд — лень, история — газеты" 19.

Действительно положение дел было серьезное; смутно ли, ясно ли, но это разумели все, и потому понятны полные негодования слова Гримма, несколько позже высказанные им в письме к графу С.Р. Воронцову: "я не знаю, чем все это кончится, что с нами будет; но я спрашиваю: сколько Французская директория платит за все это и кому именно?" 20.

Глава ХХХIII. Швейцарская кампания: С. Готар, Чортов мост; 1799.

Силы воюющих — Расположение войск в Швейцарии. — Различные туда пути; путь, избранный Суворовым; недостатки принятого плана. — Неподготовленность русских войск к горной войне; наставление Суворова. — Движение Русских; Суворов в походе. — Троекратная атака Сен-Готара; осуждение Суворова критиками; опровержение. — Вымышленный анекдот. — Обходное движение Розенберга; дело при Урзерне; отступление Французов. — Преследование по указанию Суворова; соединение Суворова с Розенбергом. — Атака Урнер-Лоха и Чортова моста; причины удачи и малой потери. — Занятие Альторфа; беспрепятственное отступление Французов и занятие ими фланговой позиции; объяснение причин. — Критическое положение Суворова; пути из Альторфа; избрание самого прямого и трудного; приговоры критики; объяснение.

 При выступлении Суворова из Италии, силы воюющих на трех смежных театрах войны были следующие. На Рейне эрц-герцог Карл имел 44,000 человек против 50,000 Французов; из этих последних значительно больше половины было разбросано по крепостям. В северной Италии Мелас командовал 85,000; французских войск под главным начальством Шампионэ было никак не больше 50,000. В Швейцарии со стороны союзников находились корпуса Римского-Корсакова в 24,000 человек и (временно, до прибытия Суворова) Готце в 22,000; кроме того оставалось за Рейном из корпуса Корсакова 3,000, да ожидались: принц Конде с 5,000 и Суворов с 21,000 человек; у Массены же состояло под начальством больше 84,000.

Из этого видно, что на главном театре войны, в Швейцарии, численный перевес был на стороне Французов, а если бы Готце оставил Швейцарию, то неравенство сил сделалось бы разительным. Эта невыгода увеличивалась еще расположением союзных войск и, в заключение, усугубилась принятием дурного плана действий.

Корсаков стоял впереди Цюриха, раздробив и рассеяв свои силы вдоль р. Лимата и нижнего Аара; по Цюрихскому озеру были расположены войска принца Александра Виртем-бергского, левее, по Линте и Валенштатскому озеру стоял Готце. в Саргансе - Елачич, а дальше, с заворотом вперед до Дисентиса, - Линкен (бригады Зимбшена и Ауфенберга). Пути из Швейцарии в северную Италию охраняли отряды Штрауха, принца Рогана и Гадика. Армия Массены тоже была растянута; левый её фланг находился на Рейне у Базеля, фронт тянулся по Аару, Лимату, Альбису, Линте и дальне до С.-Готара; правый фланг охранял доступы из Италии в Валис. Но Французы были во-первых сильнее, а во-вторых более сосредоточены на важнейшей части позиции, по р. Лимату, так что расположение их представлялось гораздо более выгодным, чем союзников.