Золотой отсвет счастья - Джудит Френч

— Он мне не муж! Твой Кинкейд — преступник. Беглый каторжник. Жестокий наемник. Я бы не взяла такого в мужья, даже если…

— Он будет твоим мужем.

— Не будет. Никогда!

— Он хранитель, посланный тебе судьбой. И всегда был им.

— Нет. Нет, Кьюти. Правда за мной. И ты не заговоришь меня. Кинкейд грубый, надменный… он… он…

— Он спас твою жизнь во время жестокой бури.

— Спас, — согласилась Бесс. — Верно. Я даже не думала, что в нем столько отваги, но…

— Пришло твое время выходить замуж, дитя мое. Ты бесконечно дорога мне, но я не имею права лукавить. Тебе предстоит зачать, выносить и родить ребенка, который продолжит нашу древнюю ветвь. Благородная кровь должна жить вечно. Пока род Женщины Звезд ходит по земле, мои предки живы. А разорвется эта священная цепь, все, кого я любил, кем дорожил, кем гордился, канут в небытие.

— Меня не удастся толкнуть на брак. Я не желаю жить под властью мужчины. Я люблю «Дар судьбы» И в чужие руки я свое детище не отдам.

— А как же ребенок, дитя мое? Ты одна разве сможешь иметь ребенка — продолжателя рода?

— Мой отец еще не стар. У него будет жена. Будут и дети.

— Ты носительница священного огня древнего народа! Все линии судьбы сходятся на тебе. Ты — Женщина Звезд.

— Я за Кинкейда замуж не выйду. Ни сейчас, ни когда-либо.

Губы индейца побелели и сжались в тонкую нить, глаза сверкнули бесноватым огнем и сузились.

— Не говори того, о чем будешь жалеть всю жизнь.

— Повторяю, я не пойду за него! — выкрикнула Бесс.

— Женщина!

Услышав голос Кинкейда, Бесс обернулась. Глаза ее расширились, когда она увидела его, стоявшего в двух шагах. Уперев руки в боки, он с вызовом смотрел на девушку. Черты лица, казалось, окаменели, вместо улыбки замерла суровая гримаса.

— В своем ли ты уме, раз беседуешь со старым бревном? — саркастически спросил шотландец. — Впрочем, изменил тебе рассудок, нет ли, за все время наш брак не упоминался ни словом. Тут и размышлять нечего. Этому не бывать.

Бесс с опаской окинула глазами его фигуру. К ее облегчению, Кинкейд был одет.

— Вот что, красотка, я требую от тебя объяснений. Немедленно. Ждать я не намерен.

12

Бесс в отчаянии озиралась, надеясь на поддержку Кьюти. Но она уже знала, что он исчез. Исчез, нарочно оставив ее наедине с Кинкейдом. Взывая к своей гордости, отваге и разуму, Бесс расправила плечи, смело подняла голову, стараясь выглядеть в глазах этого рассерженного мужчины надменной и собранной.

— Во всем только моя вина, — молвила она. — То, что я сделала, непростительно. В свое оправдание могу сказать одно: я чудом выжила, чуть не утонула. Возможно, это временно повлияло на мой рассудок. Прости, Кинкейд. Понимаю, что ты чувствуешь и думаешь, но я…

— Нет, — перебил он ее, — о том, что я чувствую, ты даже представления не имеешь. Знаешь, как называется женщина, которая распаляет мужика, а затем бежит?

На его лице мелькнула гримаса брезгливого отвращения. Бесс передернуло от стыда.

— Я не распутница, — только и смогла сказать она.

— Однако ты и не девица, — оборвал ее Кинкейд. Бесс будто ушатом ледяной воды окатили.

— Почему ты так решил? — тихо спросила она.

— А почему я должен был решить иначе? — пожал плечами шотландец.

Бесс смутилась и вспыхнула так, что, казалось, она сейчас расплачется. В душе у Кинкейда шевельнулась жалость. Взгляд девушки был беззащитным, почти затравленным, как у бездомного щенка. Да, ему пришлось признать, что он почти потерял над собой контроль. Разве Бесс Беннет женщина для развлечений? О небо! Оп готов был овладеть женщиной, слишком изможденной и напуганной, чтобы управлять собой и разбираться, где благодарность, а где чувственное желание.

— Ты прав, — глухо отозвалась Бесс. — Я не девственница, но клянусь, я не по своей воле лишилась невинности. — По ее щеке покатилась слеза. — Я… меня изнасиловал человек, которому я доверяла.

— Совершенно необязательно выворачивать передо мной душу, — буркнул Кинкейд.

— Я просто пытаюсь все объяснить, — торопливо сказала она. — Я была наивная шестнадцатилетняя дурочка. И во многом виновата сама. Я не подозревала, что для меня это так страшно кончится. — Лицо ее побелело. — Это больше не повторится.

— Значит, ты никогда не любила, никогда не была с мужчиной?

Бесс покачала головой.

— То, что произошло между нами… — Она запнулась. — В общем, я солгу, если скажу, что это не доставило мне удовольствия.

Кинкейд молчал. Гордая англичанка нашла в себе силы признаться. Да, в самообладании ей не откажешь.

— Тогда почему ты вырвалась от меня? — наконец спросил Кинкейд. — Какой же смысл запирать ворота, после того как…

— Я женщина. Я в одиночку несу ответственность за огромную плантацию, — сказала Бесс, понемногу обретая уверенность в себе. — Я не собираюсь поступаться своей независимостью и быть игрушкой в руках мужа. Он может унижать меня, продавать мои земли, выгонять старых слуг, проматывать мое состояние за карточным столом, бить меня, он может даже разлучить меня с моими же детьми, если они будут. По его прихоти меня можно упрятать в сумасшедший дом, можно отправить в чужие края на верную гибель.

— Но для женщины неестественно остаться без семьи.

— Нет. Для меня неестественно поступиться своим образованием и умением вести дела ради сомнительных супружеских радостей.

— Ты ведь не будешь отрицать, что у тебя, как у всякой нормальной женщины, есть потребность в мужчине?

Бесс закусила губу.

— Отвечай! — потребовал Кинкейд.

— Да, есть, — коротко бросила она.

Звук ее низкого, с хрипотцой голоса как кинжалом полоснул его чувства. В висках застучала кровь.

— Ты рождена для любви, — медленно произнес он, ощущая возбуждающую тяжесть в чреслах. — Я не встречал еще такой пылкой женщины.

Неожиданно для него Бесс вся подобралась, исчезли мягкость, беззащитность, которые так шли ей.

— Я никогда не выйду замуж, — отчеканила она. — Никогда. Если отец желает иметь наследников, он может заводить собственных детей.

— Может — если он жив.

— Он жив. Я знаю.

— Знать и хотеть — не всегда одно и то же, Бесс.

— Мой отец жив, — повторила она, — и он вернется домой.

— Он, может, и вернется, а вот мы вряд ли, если не позаботимся сейчас о пресной воде и еде. — Кинкейд глянул на запад, где опять собирались тучи. — И если я не ошибаюсь, скоро начнется дождь.

— Меня так мучает жажда, что я маринад готова пить. — Бесс оглядела пустынный берег. — Наверное, никаких грузов с нашего судна здесь не найти.

— А вот и ошибаешься. Я наткнулся на бочонок с твоей переметной сумкой.