Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века - Коллектив авторов

Вечером Линь Фэй сходил в Юнхэгун и Бэйхай. И это тоже предложила за обедом У Сяолэй. Должно быть, он послушный парень, а может, просто подсознательно чувствовал, что если сделает так, как хочет У Сяолэй, то подобное повиновение будет выражать их единодушие, у них и так уже столько общего, а теперь точек соприкосновения без конца становится все больше. Гугун, Юнхэгун, Бэйхай – все эти маршруты, которыми ходила и У Сяолэй, сейчас стали и его маршрутами. Когда Линь Фэй добрался до места, то обнаружил толпу людей, вокруг развевались цветные флаги, подойдя поближе, он понял, что это пункт продажи билетов лотереи с символичным названием «Любовь». Ведущий как раз зазывал прохожих:

– Дайте шанс себе, дайте шанс «Любви»!

Возможно, от этих слов сердце Линь Фэя дрогнуло, в любом случае у него было полно любви, которой некуда было расти, которую некуда было применить, так что он подошел сделать свой вклад. Эта забава словно бы разом совпала с его чаяниями: как будет, так и будет, это своего рода пробный камень, чтобы померить его удачу здесь, в незнакомом месте, или в будущем, Линь Фэй, разумеется, забыл, что такого «любовного вклада» вовсе не существовало на пути следования У Сяолэй, он уже отодвинул мысли об их точках соприкосновения в сторону.

Он вносил по десять юаней, купив друг за другом три лотерейных билета. Соскоблил защитное покрытие с первого билета, потом со второго, а на третьем увидел картинку с телевизором, которая, как он смутно припоминал, обозначала выигрыш в лотерею, и поспешил уточнить у ведущего, что это.

– Телевизор нарисован? Это плед! – ведущий тут же пригласил Линь Фэя на сцену поделиться впечатлениями. – Посмотрите, этот счастливчик всего за тридцать юаней приобрел плед известной марки, очень просто, не так ли?

С этими словами он поднес к губам Линь Фэя микрофон. Поскольку он разволновался, оказавшись в такой ситуации, то буквально онемел от внезапно свалившегося на него успеха, лицо покраснело, он долго думал, но лишь покачал головой, сказав, что не знает. По рядам зрителей пронесся хохот.

– Хотите еще билетик вытянуть?

Тут Линь Фэй уже немного успокоился, подумал и снова покачал головой, поскольку больше не хотел участвовать в лотерее и под завистливые взгляды зрителей спустился со сцены, унося с собой плед.

Хотя это был всего лишь плед, но он доказывал везучесть Линь Фэя, превратившегося из обычного участника лотереи в счастливчика, выигравшего приз, фактически изменившего свой статус. Пекин, без сомнения, выбрал его в счастливчики, а значит, он просто обязан получить уважение и почет. Разумеется, то, что приз всего-навсего плед, означает, что любовь Пекина к нему еще недостаточно глубока, но если и дальше так пойдет, то, может, впереди ждут призы посерьезнее, например, огромный цветной телевизор с диагональю двадцать девять или мотоцикл… Такая возможность совершенно не исключена, судя по его везучести, он может стать баловнем судьбы, которому все вокруг завидуют и белой, и черной завистью… Весь день Линь Фэй был погружен в размышления о призе, с одной стороны, он был взбудоражен, горд собой и доволен, но с другой стороны, чувствовал, что упустил свой шанс и даже жалел, что слишком рано оттуда ушел, несколько раз собирался вернуться туда, где тянут лотерейные билеты, но только остатки решимости не дали отклониться с маршрута, предложенного У Сяолэй. Эти размышления наполнили изначально пустой и бесконечно долгий день чувствами и волнениями, Линь Фэй был настолько поглощен мыслями, что лишь бегло осмотрел Юнхэгун, показавшийся ему неинтересным, а после этого без передышки устремился в Бэйхай.

Он уже не походил на туриста, поскольку нес в руках огромный тюк, но для местного у него на лице застыло слишком беспечное выражение. Когда он сидел на скамейке в парке Бэйхай, то задумался, об истинном смысле этого пледа: что значит этот приз? Это же одеяло, которым укрываются в холода, Линь Фэю его подарили, поскольку ему это нужно, ему холодно… Тогда значит, это и не приз, а скорее компенсация. Но он быстро снова обрадовался, как и любой на его месте. Открыв молнию на упаковке и пощупав толстый мягкий ворс, Линь Фэй успокоился, все-таки материальные вещи легче вызывают ощущение радости.

Около пяти часов Линь Фэй позвонил Ван Лань. Очень странно, он вроде бы отсутствовал весь день и захотел позвонить и спросить, как дела, но в душе почти хотел поверить, что во всем Пекине одна только Ван Лань обрадуется его призу, пусть даже и пледу.

Линь Фэй первым делом спросил, встала ли Ван Лань. Девушка засмеялась, дескать, времени-то уже сколько, а ты спрашиваешь, встала я или нет. Он тут же сменил тон и сказал, что волновался, выспалась ли она. Ван Лань спросила, где он гулял, встретился ли с девушкой. Разумеется, он ответил как есть.

– А я приз выиграл…Если ты никуда не собираешься, давай я тебя поужинать приглашу? – Линь Фэй изо всех сил старался говорить бесстрастно, вроде как речь об ужине, а вовсе даже не о призе.

Ван Лань засмеялась:

– Да ты что? Тебе везет! Что выиграл?

– Угадай, угадаешь – подарю тебе.

– Телевизор, стиральную машинку или сумку за двадцать юаней?

– Плед! – Они вместе засмеялась, словно выиграть плед было чем-то смешным.

– Пошли, поужинаем вместе? – Линь Фэй снова озвучил свое приглашение.

Он говорил от всего сердца, но Ван Лань сказала:

– Да ну, не сори деньгами, почему бы тебе не прийти ко мне, я куплю какой-нибудь еды, дома покушаем, а?

Он согласился, словно только на это и надеялся. Линь Фэй и впрямь ждал этого приглашения, он со своим свертком быстро поймал такси и поехал в сторону дома Ван Лань.

К тому моменту, как он добрался, Ван Лань уже успела в супермаркете внизу купить очищенные овощи, Линь Фэй пришел практически за ней по пятам, он еще и пробежался, выйдя из такси, а потому на лбу выступила испарина. Первым делом он продемонстрировал Ван Лань свой трофей, а потом сообщил девушке, как ему повезло, ведь до него лотерейные билеты тянули очень долго, и никто не выиграл, максимум какую-то ерунду, так что его появлению обрадовались даже устроители, хотя, разумеется, нашлись и завистники.

– Один толстяк несколько сот раз тянул билет и ничего не выиграл, так он на меня так смотрел, будто хотел сожрать.

Линь Фэй в приподнятом настроении живописал все случившееся, снова открыл молнию, чтобы Ван Лань прикинула, сколько может стоить такой плед. Ван Лань точно не знала, но ее представлениям такая марка стоила где-то в районе трехсот-четырехсот юаней. Тут Линь Фэй сказал:

– Дарю!

Ван Лань поспешно замахала рукой, говоря, что у нее и так всего полно, но Линь Фэй продолжал настаивать, дескать, ему-то вообще бесполезная вещь.

– Нет, – отказалась Ван Лань, – подари лучше своей подружке, если тебе не нужен, вдруг ей понадобится!

Линь Фэй ничего не сказал, лишь смущенно улыбнулся, выражая согласие. И действительно он почти забыл про У Сяолэй и даже не подумал, что и ей нужно сообщить.

Пока Ван Лань готовила на кухне еду, она не выдержала и задумалась, а что за люди в нашем мире страстно жаждут чудес? Линь Фэй свалился как снег на голову, и вся эта ажитация словно бы сулит что-то дурное, но она пока не уверена, лишь подозревает, это всего-навсего ее догадки. В этот момент Линь Фэй из гостиной спросил, можно ли воспользоваться телефоном, Ван Лань громким голосом ответила: пользуйся, телефон на диване!

В это время все уже заканчивали работу, весь Пекин заволокло сиреневым закатом и в каких-то невидимых им местах люди ускоряли темп, уходили с работы, перебирались из дня в вечер. Сумерки создавали дополнительные препятствия, путаницу и новые возможности, это окончание чего-то, а дальше ждет ли вас ужин в компании или вечер в одиночестве, это только начало чего-то нового, и потому сумерки – время, когда у людей особенно бурно разыгрывается воображение, а еще это время самой сильной грусти и самого сложного выбора. Но в этот раз сумерки не оказали особого влияния на Линь Фэя, он позвонил У Сяолэй исключительно на волне тех чувств, что пережил днем, все еще находясь во власти того душевного подъема. Он не хотел ничего, только рассказать ей о пережитом, о своем везении. Пока шли гудки, он думал, как сказать У Сяолэй о случившемся, сразу или же заставить ее отгадывать три раза, нет, пожалуй, просто скажет, выиграл приз – плед известной марки.

К телефону подошла какая-то женщина, они явно еще не закончили работу, женщина позвала к телефону У Сяолэй, а потом трубку подняли, но раздался почему-то мужской голос:

– Кто это?

Внезапно Линь Фэй запаниковал, неужели он ошибся номером и попал куда-то, где работает мужчина по имени У Сяолэй.

– Мне нужна У Сяолэй, – сказал он еще раз.

– А кто это? – нетерпеливо переспросил мужчина. – Вы кто такой?

– Меня зовут Линь Фэй, не могли бы вы сказать У Сяолэй, что ей звонит Линь Фэй.

– А, Линь Фэй, знаю, знаю, – мужчина внезапно понял, о ком речь, и рассмеялся. – У Сяолэй мне о вас рассказывала, а вы где…