Код возвращения - Данил Корецкий

— Откуда ты знаешь, что кого касается? — Стаховский засунул руки в карманы и раскачивался с пятки на носок и обратно. На нем было черное кашемировое пальто и темный костюм, из-под которого выглядывал тонкий джемпер с высоким горлом. — Меня все касается! И в первую очередь сама Мария. И никто не может лезть к ней в обход меня! Я решаю, что ей делать, с кем ей спать, кому помогать!

Лютов попытался повернуть голову, чтобы увидеть Машу, посмотреть ей в глаза и показать то, что осталось от мизинца, но что-то холодное, похожее на водопроводную трубу больно уперлось ему в щеку. Он скосил глаза. Точно, «ремингтон», сейчас на них повальная мода!

— Не дергайся, мозги вышибу! — грубо сказал кто-то, стоящий вне поля зрения. Скорее всего, это был тип со сплющенным носом. В слове «мозги» ударение он почему-то сделал на первом слоге. Причем совершенно очевидно, что он действительно вышибет ему мозги. И не посмотрит, что это центр Москвы и кругом куча свидетелей! Он вообще ни на что не посмотрит. Ему не за то платят деньги, чтобы он смотрел по сторонам и оценивал ситуацию. Плохо дело: надо договариваться по-хорошему.

— Короче, какие вы мне выкатываете предъявы? Чуть не убили, палец оторвали, пушкой тычете, грозитесь. За что?!

Проанализировав ситуацию, Лютов понял, что по всем бандитским понятиям и воровским законам предъявить ему ничего невозможно! Он не скрысятничал и не присвоил чужие деньги, никого не подставил, не убил, даже эту сучку не трахнул по беспределу! Что он сделал? Пригласил бабу в кабак, накормил хорошим обедом, задал несколько вопросов. Пусть вел себя навязчиво, немного грубовато, пусть припугнул рыбами, но это только слова, вреда-то он никому не причинил! А значит, все, что с ним сделали, это полнейший беспредел! Наглая демонстрация силы и безнаказанности!

— Ты влез на чужую территорию! — презрительно вытянув губы, сказал Стаховский.

Это серьезное обвинение. Особенно если бы оно было правдивым.

— На какую территорию?! Где она, эта чужая территория?!

— Везде, где есть мои интересы! — сухо отрезал Стаховский. И, не переставая раскачиваться, продолжил: — Послушайте меня внимательно и передайте мои слова тем, кто направил вас сюда. Хоть этому Каймаченко.

Стаховский небрежно выудил из бокового кармана пальто ту самую визитку, которую Павел показывал Маше и которую та с издевкой запихала ему в карман. Значит, они его обыскали.

— Начальник службы безопасности, как страшно! — Стаховский презрительно бросил картонный прямоугольник под ноги представителю могущественного «Консорциума», она угодила в лужу крови, накапавшую из отъеденного пираньями пальца. — Передайте кому другому из вашей шарашкиной конторы: я мало кого боюсь. Если не сказать — вообще никого. А с Петром Георгиевичем Горемыкиным мы добрые приятели. При случае я ему скажу, какие методы работы вы практикуете. Вряд ли он вас за них похвалит!

Лютов понурился. А ведь действительно скажет. И виноватым окажется именно он, Павел Лютов. Вот влип!

— Я вижу, вы начинаете кое-что понимать! — Стаховский пригладил ладонью густые ухоженные волосы. — Так что я надеюсь, что это наша последняя встреча. И оставьте в покое Машу. Решайте свои проблемы сами. Вы меня поняли?

Никогда еще бывший десантник, побывавший во многих опасных боевых операциях, не чувствовал себя таким беспомощным и униженным. Никто и никогда не разговаривал с ним таким тоном. Как с мелкой бродячей собакой, с которой можно сделать все, что угодно.

— Ты понял?! Отвечай! — Ствол ружья больно ударил его в скулу.

— Да. Я все понял, — тихо сказал Лютов, не поднимая головы, чтобы никто не видел бешеного огня ненависти в его глазах. Потому что тогда его могут пристрелить или зарезать, как барана, и все на этом закончится. А так лента жизни продолжит раскручиваться, он залижет раны, а поскольку земля, как известно, круглая, он обязательно встретится с этим самоуверенным и наглым красавчиком. При более выгодных обстоятельствах. И тогда рассчитается сполна, заставит этого чертова сутенера проглотить все произнесенные сейчас дерзкие слова. Он самолично запихнет их Стаховскому в глотку, так что тот подавится.

— Ну и хорошо. — Стаховский достал перчатки, похлопал ими по ладони и улыбнулся. — Что ж, мальчики, позаботьтесь о нашем госте. А я пошел. Дела-с.

Он развернулся и молча пошел к выходу, где его почтительно ждали два высоких, респектабельного вида телохранителя. А Павла что-то больно кольнуло в шею, и он мгновенно потерял сознание.

— Вы неправильно называете этот предмет, — Ремезов энергично покачал головой.

— Не ядерный фугас — такое название придумали досужие газетчики. По технической документации — это «изделие С». Его полное название — «боеприпас ядерный специальный малогабаритный». Тот, который вы описываете, имеет уточнение: «ранцевого ношения».

Завершив точный и четкий ответ, отставной подполковник замолчал в ожидании следующего вопроса. Он во всем был точен, четок и краток. Первое, что он сделал при встрече, проверил у Нижегородцева удостоверение и спросил, имеет ли он допуск к материалам, связанным с ядерным оружием. А ведь встреча происходила не на улице и не в квартире ветерана, а в кабинете заместителя начальника Тиходонского УФСБ. Чувствовалась старая закалка.

— И где могла произойти утечка такого изделия? Нижегородцев машинально поскреб ногтями подбородок, а затем вновь перевел взор на своего собеседника, маленького проворного человечка, пальцы которого, казалось, жили своей собственной, самостоятельной жизнью. Внешне бывший куратор атомной промышленности был воплощением спокойствия и невозмутимости. Его лицо выразительнее любых слов говорило, что в этом мире нет ничего, способного вывести его из состояния равновесия. На столь серьезной линии работы исполнитель должен распрощаться с такими человеческими эмоциями, как удивление, любопытство, волнение. Но его пальцы…

Вампир вновь скосил взгляд и остановил его на сухощавых, с характерными пигментными пятнами руках отставного сотрудника КГБ. Пальцы собеседника все время находились в движении. То разминали неприкуренную сигарету, старательно перекатывая ее в различных направлениях, то извлекали из кармана платок, несколько секунд беспричинно комкали его и возвращали на прежнее место, то просто вступали в противоборство сами с собой. Переплетались, соприкасались, с хрустом заламывались. Ни секунды они не находились в покое.

— В Кротове был НИИ экспериментальной физики, — буднично произнес тщедушный старичок с невозмутимым лицом и беспокойными руками. — Непосредственно по линии контрразведки их обслуживала Москва. А я был допущен постольку-поскольку. Но они занимались лазерным оружием и разрабатывали «изделие С». Кажется, несколько экземпляров. Но институт давно закрыли, на территории потом разместили другой режимный объект.

— А другие варианты? — поинтересовался Вампир.

— Других нет и быть не может, майор, — веско заявил старичок и скрестил руки на груди, чтобы усмирить пальцы. Однако из этой затеи ничего не вышло. Пальцы тут же пустились в пляс, выбивая бравурную дробь на плечах отставного гэбиста, словно намекая на то, что раньше здесь покоились погоны. Очень серьезные по тем временам!

— У нас в крае только в Кротове занимались этой проблематикой. Ни одно другое учреждение не имело соответствующих полномочий. Я как раз и следил за этим. То есть именно я и стоял у руля…

Маленький сухощавый старичок печально улыбнулся, и Вампир понял, что его нередко мучает чувство ностальгии по ушедшим годам, молодости, власти, причастности к важнейшим государственным тайнам.

«Да, отправят на пенсию, будет кисло», — неожиданно подумал Нижегородцев, поставив себя на место ветерана. Странно, раньше такие мысли не приходили ему в голову. Наверное, устал.

Он тряхнул головой. Что за ерунда! Ему-то еще рано задумываться над проблемами пенсионеров!

Ремезов вызывал у него симпатию и доверие. Даже соскучившийся по общению, отставник и сейчас сохранял бдительность. Он упомянул про новый режимный объект в Кротове, но умолчал, что это за объект. База «атомного поезда». Поэтому Кротово всегда находилось в сфере внимания оперативников службы безопасности.

— От института что-то осталось? — спросил Нижегородцев.

Он придвинул к себе стул и привычно сел на него верхом. Снял очки и осторожно опустил их в левый внутренний карман пиджака. Свет в комнате был не слишком ярким, что давало возможность освободить глаза от постоянной защиты.

— Уже нет, — со знанием дела ответил Ремезов. — Три года назад его полностью ликвидировали, а на его месте создали… Ну, я полагаю, вы и сами знаете, что создали в Кротове три года назад.

— Так, слышал краем уха.

Нижегородцев кивнул. На самом деле спецобъект входил в его линию работы и он являлся одним из немногих осведомленных лиц. Три года назад в Кротово была создана засекреченная база боевого ракетного железнодорожного комплекса. Важнейший стратегический объект, привлекающий повышенное внимание руководства ФСБ и вызывающий острейший интерес ЦРУ. Американская разведка носом землю роет, чтобы выяснить истинное место расположения БЖРК. Потому что только там он уязвим. Во все другое время поезд с межконтинентальной атомной ракетой носился по просторам страны, оставаясь практически неуязвимым и являясь гарантией ответного удара при атомной войне. Но раскрывать свою осведомленность перед отставным чекистом Вампир не стал. Хотя и полностью доверял ему. Он усмехнулся про себя. Настороженность и недоверие у каждого из них в крови.