Пестрые истории - Иштван Рат-Вег

Для наглядности.

Герцог Вермандуа — сын Людовика XIV от герцогини Лавальер.

Внебрачный сын того же короля Людовика от другой герцогини, Генриетты Орлеанской.

Внебрачный сын той же Генриетты Орлеанской от графа де Гиша.

Незаконный сын первой супруги испанского короля Карла II, которого она произвела на свет после развода.

Незаконный сын второй супруги того же короля, рожденный ею также после развода. (Об этой королеве писал Виктор Гюго в драме «Рюи Блаз».)

Чернокожий сын Марии Терезии, супруги Людовика XVI, от слуги-негра.

Сын шведской королевы Христины, появившийся на свет от любовной связи с придворным по имени Мональдески.

О самой дурацкой догадке я, пожалуй, скажу. Некий писатель или кто-то там еще по имени Анатоль Ложен в 1900 году издал книгу под названием «Один государственный секрет времен Людовика XIV: достоверная история Железной Маски». В этой книге, сопоставляя факты, он приходит к поразительному выводу, что Железная Маска не кто иной, как… Мольер[44], который из-за своего «Тартюфа» стал жертвой затронутых в пьесе весьма влиятельных кругов.

Все эти догадки были на час: появлялись и исчезали. Одна все же пережила остальные и то лишь потому, что ее выпустил в свет не кто иной, как Вольтер[45].

В книге, посвященной эпохе Людовика XIV, он пишет и о Железной Маске[46].

В результате этой публикации загадка разрослась до всемирных масштабов.

Но пусть говорит сам Вольтер:

«В крепость на острове Святой Маргариты привезли неизвестного молодого узника, ростом выше среднего, благородная осанка. В пути узник был в маске, в нижней части которой, идущей вокруг подбородка, имелось приспособление, позволяющее ему есть. Приказ был, если он снимет маску, — убить. Он оставался там до тех пор, пока коменданта острова, месье Сен-Марса, не назначили комендантом Бастилии. Он взял его с собой, по-прежнему в маске. Еще перед этим узника навестил маркиз Лувуа (министр Людовика XIV) и разговаривал с ним с большой почтительностью, стоя. В Бастилии с ним обращались наилучшим образом, все его желания исполнялись. Он особенно любил тонкое белье и кружевные вещи. Стол ему предоставляли прекрасный. Комендант редко присаживался в его присутствии. Старый врач Бастилии, лечивший его от многих болезней, говорил, что никогда не видел его лица, смотрел только язык и больные части тела. Он никогда не жаловался, не подавал ни малейшего повода для подозрения, кто он, собственно, такой».

Здесь я должен вставить коротенькое пояснение. Сама маска, по разным сведениям, была не из железа, а из черного бархата. Легенда сочла «бархатную маску» не достаточно эффектной — такую может носить всякий — и заменила ее мрачной, вынуждающей подозревать ужасную драму, «железной маской».

Но продолжаю цитировать Вольтера:

«Этот неизвестный в 1703 году умер и захоронен на кладбище прихода Сен-Поль. Поразительно, что в ту пору, когда он стал узником, в Европе не пропадало ни одной значительной персоны. Хотя, без сомнения, узник был именно таким человеком, как об этом можно судить по происшествию в первые дни его заточения. На серебряной тарелке острием ножа он нацарапал какую-то надпись, выбросил тарелку из окна своей камеры в башне, тарелка упала на находившуюся у подножия башни рыбацкую барку. Рыбак отнес ее коменданту. Тот потрясенно спросил, прочитал ли он то, что нацарапано на тарелке, и видел ли это кто-нибудь еще? “Сам я не умею читать, — ответил рыбак, — я только что нашел это, и никто еще этого не видел”. Комендант продержал этого человека, пока сам не убедился, что он и в самом деле неграмотен и тарелку действительно никому не показывал. Тогда он его отпустил с такими словами: “Можешь идти, твое счастье, что ты не учился читать”».

Вольтер заявил, что эти сведения он получил из наивернейших рук. И до сих пор нет ничего такого, чему нельзя доверять. Бомбу он взорвал позже, в седьмом издании «Энциклопедического словаря», под вокабулой «Ana». На этот раз не сам выступил с этой вестью, а вложил ее в уста издателя в разделе примечаний. Разумеется, совершенно очевидно, что писано его пером.

В пространном примечании говорится: вне сомнения, Железная Маска был рожден от любовной связи супруги Людовика XIII и кардинала Мазарини. С правовой точки зрения он был все же законнорожденным; таким образом, он приходился старшим братом родившемуся позже в законной постели Людовику XIV и, как таковой, мог претендовать на французский трон. В государственных интересах его воспитывали тайно, и Людовик XIV только после смерти кардинала узнал, что у него есть старший брат. Его ужаснула мысль, что тайна может выйти на свет, тем самым подвергая сомнению его права на трон. Тогда он прибегнул к насилию, спрятав от света неудобного брата-полукровку. А чтобы поразительное семейное сходство не вызвало никаких подозрений, ему в дневное время надлежало носить маску.

Такое объяснение понравилось. В его пользу говорили также просачивавшиеся слухи о том, с какой почтительностью обращались с узником и насколько строго охраняли. При переезде в Париж случилось ему обедать с губернатором, который во все время обеда держал под рукой наготове два заряженных пистолета. После смерти узника всю его одежду, постельное белье, прочие вещи сожгли, стены ободрали, полы разобрали и заменили новыми — чтобы после него не осталось какого-либо тайного послания или знака.

Мнение Вольтера признал правильным известный историк Мишле. Он пишет, что когда однажды Мария Антуанетта полюбопытствовала у мужа, Людовика XVI, где же правда вокруг Железной Маски, тот ушел от ответа: он-де ничего не знает. Конечно, узник был старшим братом Людовика XIV, а это делало сомнительными права на трон короля-Солнца и его потомков, но об этом великой герцогине Австрийской знать было бы ни к чему. Возможно, добавляет историк, если бы он родился младшим братом, то не было бы такого стремления строжайше соблюдать секрет.

Но как бы ни представлялось реальным опасное единородство Железной Маски, все же это были пустые догадки. Где доказательства? В Бастилии велись записи об узниках, случаи смерти регистрировались в церковных книгах: что в этих записях? Или осторожные руки уничтожили и их?

Нет, не уничтожили. Они вышли на свет. Только исследователи тайны Железной Маски вычитали из них совсем другую разгадку.

Заместитель коменданта Бастилии де Жюнка вел записи, похожие на дневник. Интересующая нас запись, помеченная 18 сентября 1698 года, гласит:

«В четверг, 18 сентября, в три часа пополудни приехал новый комендант Бастилии, месье Сен-Марс. В портшезе с ним вместе был один давний узник Пиньероля, всегда в маске. Имени его комендант не сообщил. Я лично поместил его в комнату, которая загодя, по приказу месье Сен-Марса, была приведена в порядок и обставлена. Обслуживание месье комендант поручил сержанту Росаржу, которого привез с собою со Святой Маргариты».

Потом, пятью годами позднее:

«19 ноября 1703 года, вечером в 10 часов скончался незнакомец, носивший черную маску, которого месье комендант Сен-Марс привез с собою с острова Святой Маргариты. 20 ноября, во вторник, в четыре часа пополудни был похоронен на кладбище прихода Сен-Поль. В книгу регистрации смертей внесен как неизвестный».

Заметка на полях: «После я узнал, что его зарегистрировали под именем Маттиоли, и его похороны обошлись в 40 ливров».

Кажется, нашелся первый след. Пойдем дальше, что говорит список умерших: «19-го в Бастилии умер некто по имени Marchioly. Похоронен соответственно на кладбище прихода Сен-Поль; присутствовали учетный сержант Росарж и Риле, хирург Бастилии».

Вооруженное этими данными следствие добралось до персоны итальянского графа Эрколе Маттиоли, государственного секретаря правящего герцога Мантуанского Карла IV.

История начинается с того, что Людовик XIV и его правительство бросили взор на итальянский город Казале, находящийся во владениях герцога Мантуанского.

Много тративший на свой легкомысленный образ жизни герцог Карл IV согласился на предложение и договорился, что за миллион ливров уступит город Франции. Торг проходил в тайне, граф Маттиоли был посредником. Благодарный король принял его и передал ему в награду ценное бриллиантовое украшение и кошелек с сотней золотых монет.

Герцог Мантуи уже слышал звон золота, а король Людовик уже держал наготове войска, чтобы войти в город, как вдруг ударил гром. Чудесный план открылся. Заинтересованные правительства Турина, Мадрида и Венеции прознали все и в знак решительного протеста отрезали ему путь.

Выяснилось, что Маттиоли вел двойную игру, обманув Людовика, обманув собственного хозяина, он выдал план за большие деньги чужеземным правителям.