Топор - Дональд Уэстлейк

«О, Берк», — сказала Марджори и обняла меня, и мы очень тепло поцеловались. Но это было все, только одно мгновение. Я отстранился, и она тоже.

Мы снова послушали WQXR в машине, возвращаясь домой. Попутно я решил, что невысокого мнения о Лонгусе Квинлане, но я соглашусь с программой, потому что, возможно, это все-таки могло бы помочь кому-то на этом пути. И в конце концов я бы узнал, кто этот человек.

И если эти сеансы — цена за то, чтобы Марджори осталась в браке, я более чем готов заплатить. После того, как я убью ее парня, и после того, как я получу новую работу, все снова будет хорошо.

Затем, в среду, Билл Мартин позвонил утром, чтобы сказать, что я могу приступить к ремонту машины, и когда я позвонил Джерри к дилеру, он сказал, что ожидал звонка и у него есть необходимые запчасти, поэтому, после того как я отвез Марджори в офис доктора Карни, я поехал в дилерский центр, и они сделали «Вояджеру» пластическую операцию, чтобы он выглядел как все остальные.

И вот снова четверг, и я направляюсь в KBA.

18

Именно там я сидел на днях, когда впервые пришел сюда, и шел по Футбридж-роуд. Сейчас я сижу в «Вояджере», припаркованном на обочине дороги, рядом с тем обломком каменной стены, где я перевел дыхание в прошлое воскресенье после восхождения. Я сижу здесь, никем не замеченный, и смотрю, как КБА и его жена вбивают колья в землю, вытаскивают ровики с саженцами, выкапывают, сажают и наполняют. Как они занимаются садом.

На самом деле, как они верят в единство. С этой выгодной позиции, с высоты «Вояджера», я вижу вниз по склону неубранную землю над их домом, и я вижу, как они вместе передвигаются, работают вместе, передают друг другу вещи, разговаривают, а иногда и смеются вместе. Они чертовски раздражают.

Я приехал сюда незадолго до девяти утра, и они еще не выехали, но «Хонда Аккорд» стояла на подъездной дорожке, как и в прошлое воскресенье. Я ждал, сидя здесь, и примерно в половине десятого они вышли, снова одетые для работы в саду, и с тех пор они были там, внизу, так как утро медленно проходило.

Это как смотреть японский художественный фильм, видеть этих двоих вдалеке, убирающих урожай, не зная, что бандит находится на холме над ними и наблюдает. На этот раз он не ждет урожая, чтобы украсть его. На этот раз он ждет, пока они расстанутся, всего на несколько минут. Это все, что мне нужно.

Но этого не происходит. Они взяли с собой беспроводной телефон, и сегодня утром я дважды видел, как жена отвечает на звонки. Когда-то он предназначался ей, и однажды она передала его ему, но ни один из звонков не заставил ни одного из них пойти в дом одного.

Это то, что мне нужно, чтобы она вошла внутрь. Если она это сделает, и если будет похоже, что она какое-то время побудет дома, я выйду из «Вояджера», достану «Люгер» из-под плаща на пассажирском сиденье, спущусь туда и застрелю его.

Или почему бы одному из них не взять машину и не отправиться по своим делам? Если он уедет, я последую за ним и пристрелю. Если она уйдет, я спущусь к нему в сад и пристрелю.

Но ни того, ни другого не происходит. Они продолжают работать, и я полагаю, что они пользуются прохладным и пасмурным днем, чтобы выполнить весь этот тяжелый ослиный труд.

Без двадцати двенадцать прибывает доставщик почты, моложавый мужчина в маленьком зеленом универсале с плакатами US MAIL в окнах. Я полагаю, что в наши дни это вторая или третья работа для многих из этих людей. Большую часть времени бодрствования они проводят на работе и лишь немного отстают с каждым днем.

Разве в Алисе в Стране чудес нет чего-то по этому поводу?

Они откладывают инструменты и вместе идут к почтовому ящику. Они что, сиамские близнецы?

Я почти мог это сделать, пристрелить их обоих, но память о мистере и миссис Рикс удерживает меня. Как это было ужасно. Достаточно того, что я собираюсь забрать мужа этой женщины, я не могу забрать и ее жизнь. Я должен переждать.

Я хорошо заметен, припаркованный чуть дальше по дороге, когда они выходят к почтовому ящику, но ни один из них вообще не смотрит в мою сторону. Они очень увлечены друг другом. Он открывает почтовый ящик, достает маленькую беспорядочную стопку, раздает что-то ей, а что-то оставляет себе. Я вижу, как она задает вопрос, я вижу, как он качает головой в ответ; сегодня работы нет. Затем они вместе поднимаются в дом, кладут почту на столик на боковой веранде и возвращаются в свой сад.

Двенадцать тридцать. Они сверяют часы и заходят внутрь, рука об руку. Время обеда, конечно.

Я тоже проголодался. Сегодня утром я заметил, что к северу от города есть небольшой торговый центр с обширным питомником и итальянским рестораном. Я жду две минуты после того, как они исчезают в доме, на случай, если ему нужно будет за чем-нибудь сходить в магазин, но когда он не появляется, я еду дальше по Нью-Хейвен-роуд, поворачиваю налево и ем не очень вкусные спагетти карбонара в итальянском ресторане с кофе.

Когда я возвращаюсь по Футбридж-роуд, они снова в саду, все еще вместе. Я неохотно паркуюсь на том же месте, что и сегодня утром, потому что рано или поздно они обязательно заметят меня, или соседи дальше по холму заметят меня. Я проезжаю еще четверть мили и съезжаю с дороги, чтобы свериться с моим дорожным атласом, и вижу, что в этом направлении эта дорога мне совершенно не нужна. Она просто поворачивает и ведет на юг, прочь от дома. Итак, я разворачиваюсь и медленно еду обратно по Футбридж-роуд.

Да, вот они. Сегодня больше нет смысла наблюдать за ними. Они просто продолжат делать то, что делают, а потом вместе уйдут в дом, и на этом все закончится.

Значит, на этот раз не четверг. Может быть, пятница.

Я выезжаю на Нью-Хейвен-роуд, поворачиваю налево и проезжаю мимо места, где у меня был не очень вкусный ланч — завтра, если я все еще буду на вахте, мне придется поискать другое место, где можно поесть, — и направляюсь домой.

Одно странное преимущество в этом несчастном опыте с Марджори