Дом на цилиндрах - Кирилл Гольцов

— У каждого свои дела. Но могу тебе торжественно пообещать, что больше сегодня никаких смертей не будет, во всяком случае связанных непосредственно с тобой!

— Очень утешительно. А завтра, послезавтра?

— Давай не будем так далеко загадывать. Жизнь полна сюрпризов, сам знаешь! — Хельман завёл машину и вывернул руль. — А теперь давай немного коснёмся одной из моих любимых тем — стриптиза…

Я ничего не ответил, а просто сидел, отвернувшись от него, и смотрел в окно. Внутри чувствовался не только ужас и опустошённость от увиденного, но и пульсировали преследующие, томящие ощущения, что у меня исчезает всё больше связей с реальностью. Свободы я уже лишился, теперь вот знакомые… За кем дело дальше? И тут, впервые после больницы, я, задумавшись о семье, был счастлив оттого, что её у меня нет, и, следовательно, Хельман не может при всём огромном желании до неё добраться. Это вызвало даже какое-то злорадство и неуместное желание подразнить попутчика тем немногим, чем он не может причинить душевную боль мне лично.

Тем временем, если верить встроенным в панель кварцевым часам, прошло минут двадцать, и мы завернули в какой-то переулок между старыми тёмно-жёлтыми домами и притормозили. Сначала всё вокруг было тихо, и лишь откуда-то издалека доносился ровный городской шум, потом какой-то звук отделился от него и стал расти, приближаться и наконец заполнил всё вокруг. Не успел я подумать, что, скорее всего, это лошадь, которая почему-то бродит в таком неподходящем месте, как Хельман перегнулся через сиденья, распахнул дверь и кому-то громко крикнул:

— Ну, давай быстрее. Что же ты там всё вышагиваешь? Чай, не на подиуме!

Через мгновение задняя дверь хлопнула и в салон уселась девушка лет двадцати, симпатичная и чем-то обеспокоенная.

— Ну? — кашлянув, сказала она, глядя на Хельмана.

— Чего?

— А то… Ты дал штуку и обещал ещё две, если я тебя здесь дождусь!

— Точно, отличная память. Держи… — Он бросил ей на голые колени конверт и усмехнулся: — Всё как договаривались. Дело за тобой!

Девушка торопливо зашуршала купюрами, потом просияла и неуверенно посмотрела на Хельмана. Тот махнул рукой и рассмеялся:

— Что, насчитала больше? Значит, не все уроки математики в школе прогуляла. Ну так в этом никакой особой беды нет, так ведь?

— Да, спасибо…

Она скромно потупилась, потом на её лице расплылась игривая улыбка, которую я мог с полным основанием назвать развратной, и, томно посмотрев на меня, девушка спросила:

— Это ты меня хочешь?

Я удивлённо поднял брови, но вмешался Хельман:

— Конечно. Столько времени без женщин провёл. Не задавай тупых вопросов!

— Ну ладно. Только, как и предупреждала, я не профессионалка, ни разу… И зовут меня, кстати, Катя.

— Отлично, теперь, когда мы знакомы и все формальности улажены, можешь приступать! — кивнул Хельман и подмигнул мне: — Готов посмотреть шоу?

Я неопределённо пожал плечами и промолчал. Тем временем девушка начала медленно снимать с себя платье, простенький лифчик и видавшие виды стринги. Теперь здесь не чувствовалось ничего наигранного, а сквозило просто стеснение и непривычка. Это почему-то подкупало, и та, которую я сначала принял за дешёвую проститутку, показалась мне всё-таки обычной девушкой, возможно, из какого-нибудь провинциального городка, которая недавно приехала в Москву и согласилась на что-то интимное только из-за предложенной Хельманом, несомненно, баснословной для неё суммы.

— Ну вот, я всё… — произнесла Катя тоненьким голосом и покраснела.

— Так, Кирилл, что чувствуешь?

— Красивая… — невольно вырвалось у меня.

— Ну не так, чтобы очень, но на сейчас вполне сойдёт. Ну давай, нежно потрогай там всё у себя, а ты, пожалуйста, смотри внимательно!

В общем-то, об этом мне можно было и не говорить — оторваться от зрелища было нелегко. Однако, к большому сожалению и смущению, переходящему в панику, я почувствовал, что возбуждается исключительно мой мозг, а не тело. Что-то такое я заподозрил ещё в лечебнице, когда ещё не перешёл в состояние практически постоянного сна и проявлял интерес к одной из пациенток. Но тогда это казалось мне вполне естественным явлением: тягостная атмосфера заведения, разъедающая неопределённость, лекарства, да и просто невозможность уединиться. Тем не менее до всех произошедших событий, несомненно, здоровая реакция у меня бы присутствовала. И ещё какая!

— Ну что? Поднимается что-нибудь? — хохотнул Хельман и ткнул меня пальцем в бок. — По лицу и шортам вижу, что ничего то не срабатывает. Ну и как ты себя чувствуешь? Злость, отчаяние, паника или всё-таки уверенность, что это временно?

— Я что-то делаю не так? — хлопая ресницами, спросила Катя и потянула ко мне свои блестящие от интимной смазки руки. — Может, хотите меня потрогать?

— Нет, пожалуй, смогу воздержаться! — криво усмехнулся я, хотя испытывал практически непреодолимое желание проникнуть внутрь девушки хотя бы пальцами и погружать их всё глубже, глубже, пока не наступит нечто вроде удовлетворение хотя бы оттого, что ничего интересного больше не предвидится.

Однако в то же самое время, скорее всего, это значило бы поставить окончательную точку в том, что я ничего не могу как мужчина, а лазейку очень хотелось бы оставить. Конечно, скорее всего, всё дело в лекарствах, которыми меня пичкали, и нужно просто время, чтобы эта гадость вышла из организма. Но ведь может быть и по-другому.

— Итак, ничего! — подытожил Хельман и тут же прикрикнул на Катю: — Не надо мазать сиденье. И запах… Ты хоть подмылась?

— Что вы такое говорите? — Девушка вытаращила на Хельмана серые глаза и по инерции продолжала водить растопыренными пальцами по набухшим соскам.

— А того… Всё, ладно. Выметайся отсюда поживее!

— Хорошо… — пискнула Катя и, задрав ноги, стала быстро надевать перекрученные стринги.

— Мы спешим. Давай-ка, вместе со всем своим барахлом выметайся на улицу.

— Я сейчас… вот только… — залепетала девушка.

— Немедленно! — прикрикнул Хельман, и гостья мгновенно покинула салон, кажется, что-то с обидой выкрикнув, относящееся к нам обоим.

— Ну и как оно?

— Не понимаю, зачем ты затеял весь этот спектакль.

— Тебе и не надо. Важно, что ты теперь знаешь, что ничего то не работает.

— И что, тебе от этого стало легче?

— Мне-то? Конечно. Значит, всё идёт как надо.

— Да ну? А мне казалось, что мои сексуальные дела тебя особенно и не касаются… — саркастично присвистнул я, а потом серьёзно добавил: — Но если быть откровенным, конечно, на фоне всех гадостей, что ты уже сделал, эта, пожалуй, всё-таки блекнет.

— Да, может и так.

Хельман завёл двигатель, и мы выехали из сложной череды закоулков на оживлённую трассу.

— Как думаешь, — как бы между прочим поинтересовался я, — если я сейчас буду звать на помощь, например у поста ГАИ, выйдет из этого какой толк? Так сказать, тоже проверю тебя на состоятельность…

— Ты, конечно, можешь попробовать, но, наверное, всё-таки зря потеряешь время, — ухмыльнулся Хельман.

А мы мчались всё дальше, рассекая плывущий и обжигающий воздух, словно пытающийся пропитать нас насквозь и шепчущий: «Не торопитесь». Вскоре Москва сменилась областью, а наш путь, видимо, лежал ещё дальше. Мои веки всё больше тяжелели, и в какой-то момент, хотя я и приказывал себе не спать, привычка, устоявшаяся в клинике, взяла своё, и я словно провалился в чёрную бездну, из которой снова попал в реальный мир только после чувствительного толчка. Он болезненно отозвался в животе, и, ещё даже не открыв глаза, я подумал, что вот сейчас меня точно опять вытошнит. Однако всё на удивление быстро успокоилось, и я с облегчением выдохнул, пробормотав:

— Чёртовы лекарства…

— А, очнулся! — раздался жизнерадостный голос Хельмана. — Ну, ты и придавил, нечего сказать. Но главное, чтобы на пользу!

«Мерс» снова сильно качнуло, и я, окончательно проснувшись, открыл глаза:

— Где это мы?

Вокруг было пустынно, а путь примерно через равные промежутки преграждали рвы.

— Важно не это, а что здесь. Как думаешь, не кроты ли постарались?

— Наверное, всё-таки люди…

Машину снова внушительно тряхнуло на широкой песочной дороге, когда мы переехали очередной широкий ров. Судя по всему, он был выкопан совсем недавно и именно в целях предотвращения пожаров, о которых так красочно рассказывали по радио в выпусках новостей. Меня немного озадачило, что никаких построек вблизи видно не было, но вряд ли такие значительные силы были затрачены просто так.

— Вот там и там сейчас вовсю борются с огнём… — Хельман махнул рукой назад и справа от себя. — Впереди постоянно чадит торфяник, и в зависимости от направления ветра очень дымно или умеренно, как сейчас.