История Мальтийского ордена - Владимир Захаров

«Как мы в прошедшем месяце привели жалобы на измену при занятии французами Мальты, то сообщим здесь, по обещанию нашему, и протест Гроссмейстера Мальтийского ордена Фердинанда Барона Гомпеша, в существенном его содержании. Гроссмейстер протестует в оном против следствий внутренней революции, предуготовленной и произведенной французами на острове Мальте, против обольщения некоторых членов Ордена, и против нашествия французских войск. Он явно протестует против сочиненного генералом Буонапарте письма, с злым намерением названного конвенциею, поелику французские мальтийцы и другие мятежники не дали Гроссмейстеру и времени для рассмотрения помянутой мнимой конвенции, и лишили его нужной свободы отвергнуть ее. Гроссмейстер протестует наипаче против очищения Мальты и против принужденного его отъезда, поелику он никогда не мог присвоить себе права к уступке острова Мальты другой какой-либо державе без соизволения короля сицилийского, и в особливости против всего того, что до него лично касается во 2-й статье оной конвенции, и что он навсегда отвергает. Он протестует, наконец, против всех из помянутой мнимой конвенции выведенных публичных и партикулярных поступков, как ничтожных и недействительных по всем правам естественным и народным, и сей из Триеста 12-го октября отправленный протест именем своим и всего Ордена с почитанием представляет королю обеих Сицилий и всем другим владетелям.

Между тем как беспримерное занятие французами острова Мальты сопровождалось такими происшествиями — собственная национальная сила приготовляла конец новому господству. Спустя несколько месяцев, в последних днях августа, открылось всеобщее возмущение жителей, кои, собравшись в великом числе, прогнали французов отвсюду с кровопролитною сих последних потерею, и принудили их к стремительному побегу в столичных город Ла Валлетту. Но здесь они не были обеспечены в недостатке, который становился от часу понудительнее блокадою соединенной Португальской и Аглинской флотной дивизии, разъезжавшей с половины сентября в оных водах, и подававшей жителям все возможные подкрепления.

Новые потери отяготили судьбу осажденных. Адмирал Нельсон появился с эскадрою при Мальте, и по завоевании малого острова Гозо, где тотчас выставлен был неаполитанский флаг, принудил состоящий из полутораста человек французский гарнизон сдаться военнопленным. Он опять уехал, между тем как оставленная им для продолжения блокады ашинская морская сила в 3-х линейных кораблях и 4-х фрегатах теснейшим образом заперла крепостцу Валлетту. Положение французского гарнизона становилось со дня на день хуже. На разных сшибках с хорошо вооруженными поселянами потерял он до 1000 человек, и все его число уменьшилось до 2000 изморенных ратников. При таких тесных обстоятельствах последовала, наконец, по новейшим известиям, капитуляция крепости Ла Валлетты, и весь каменный остров Мальты, первый плод французской Тулонской экспедиции, едва ли со временем не исторгнут будет из рук французов.

Когда они заняли Мальту, то назвали ее мысом Доброй Надежды, на пути в Индию. Посмотрим, не обманет ли их надежда, и не преткнутся ли они на своем пути»[200].

Однако утверждение В.Д. Овчинникова, что Гомпеш «вывез с острова полтора миллиона ливров золотом и множество драгоценных вещей»[201], вряд ли соответствует действительности. Все богатства, деньги, находившиеся на Мальте, достались Наполеону. Выезжавших рыцарей, как и самого Гомпеша, обыскивали, и вряд ли кто позволил бы ему погрузить столь внушительный груз на судно.

15/26 августа 1798 г. в Орденском доме в Петербурге был собран Капитул Великого приорства Российского, принявший важнейшие для Ордена решения, на котором Гомпеш был признан виновным «в глупейшей беспечности» и недостойным более носить высокий титул Магистра Ордена.

Слово «беспечность» будет затем не раз фигурировать во многих орденских документах тех месяцев, поскольку рыцари не могли поверить в измену своего Магистра. По предложению графа Литгы «рыцари единогласно постановили просить Павла о принятии им звания Великого магистра всего Ордена»[202]. Тексты этих документов не цитируются не только зарубежными исследователями, но и российскими, а с легкой руки официального историографа Ордена середины XX в.

К. Туманова вся его дальнейшая история названа «русской легендой». Обвинить историографа в недобросовестности — дело простое. Но ему, видимо, нелегко давалось объяснение той ситуации, что весь католический мир остался безучастен к судьбе Ордена. В то же время, всячески идеализируя в своей книге Орден, он пытается объяснить его дальнейшую историю — пребывание в России — как захват, и даже как «государственный переворот»[203]. Такое примитивное толкование ситуации нуждается в тщательном разборе сложившегося положения.

Итак, на историческом августовском 1798 г. заседании Капитула Великого приорства Российского около ста собравшихся рыцарей приняли ряд документов, замалчиваемых ныне Мальтийским орденом. Они не только выразили официальный протест (датирован 26 августа 1798 г.) против заключенной от имени Великого магистра с французами конвенции, но и дали общую характеристику происшедшего.

«ПРОТЕСТ Великого приорства Российского

Мы, бальи, кавалеры Больших Крестов, командоры и кавалеры Великого приорства Росийского и другие кавалеры Ордена св. Иоанна Иерусалимского, по чрезвычайному случаю собравшиеся в приоральный дом Ордена в Императорской резиденции в Санкт Петербурге, будучи принуждены бросить печальный взор на судьбу Мальты, какую не должны мы поразиться скорбию при виде сего древнего и благородного зрелища нашей славы, изменнически проданного чрез такое соглашение, которое столь же ничтожно в основаниях своих, сколь бесчестно в своих последствиях! Каким не должны мы воспламениться гневом при мысли, что после маловажной атаки, едва несколько часов продолжавшейся, робкие души, носившие на себе имя рыцарей, предали сию ограду Христианства, которую пример предшественников их и священные законы чести предписывали им защищать до последней капли крови — врагам, стократ невернейшим, нежели те, против которых долг звания вооружал их!

В течение семисотлетней войны кавалеры св. Иоанна Иерусалимского не раз испытали переменчивость счастья, не раз встревоженные христиане видели щит веры, так сказать, сокрушенным в руках ее поборников, и целый Орден, не имеющий другого себе убежища, как только в сердце своих рыцарей: но благороднейшие усилия и слава оных была столь же почтенна в самых злополучнейших приключениях, сколько блистательна в самых счастливейших действиях.

С начала бытия Ордена св. Иоанна Иерусалимского имя одного только изменника запятнало летопись его; по какому же злому року должны мы ныне видеть Орден сей низринутым в бездну стыда и посрамления от самих тех, на которых все налагало долг предохранять его от сего? Ежели скорая казнь Амаралова не исцелила ран, причиненных его неверностью, то, по крайней мере, она свидетельствует о строгости правил сего знаменитого корпуса, и справедливое потомство в равной мере сохранило славу Вильера де Лиль Адама и поношение бесчестного его совместника.

Когда не зависит от нас омыть ныне же в крови изменников злодеяние их, оказанное в постыдной продаже древнего и величественного наследия, от предков наших нами полученного, то, по крайней мере, явим им во всей силе праведного гнева, ненависть и презрение, внушаемое нам их изменою. Отвергнем с омерзением гнусный договор на веки их обесславивший, и предадим их навсегда угрызениям совести и посрамлению, кои впредь пребудут долею их.

Что ж касается до Нас, соединенных под славным покровительством Павла I, Всепресветлейшего Императора Всероссийского и Протектора Ордена нашего, то Мы, пред лицом Бога и пред всеми теми, у коих честь и верность остаются еще добродетелями, протестуем против всего того, что произвела измена ко вреду нашего Ордена, отрицаемся торжественно от всего того, что противно священным законам установления нашего, почитаем всех составивших, принявших и подтвердивших бесчестный трактат о сдаче Мальты, и всех тех, кои окажутся содействовавшими, посредственно или беспосредственно, в сем беззаконном деле, лишенными их сана и достоинства, отрицаемся отныне от всякого сношения с сими недостойными, зараженными и отсеченными членами, объявляем всенародно, что впредь не будем мы признавать братьями нашими никого, кроме тех, кои окажут согласие в правилах своих с Нами, приступя безусловно к сему протесту нашему, который предоставляем Мы себе впредь распространить и повторить по обстоятельствам.

В верность чего Мы сей акт написали, единодушно его приняли, и печатью Великого приорства Российского утвердили.