Где пламя драконов правит - Николь Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поздним вечером, на закате, они встретились у фонтана, отправились в поле и лежа на густой траве, бросали взгляд на, сияющие в небе, звездочки, тихо рассказывая друг другу истории под шорох травы. Несколько дней ярмарки, они проводили вместе вечера, но, когда ярмарка окончилась и им следовало расстаться, Густав приезжал на коне в деревню к Гретель и оседлав коня, они мчались. Под стук копыт, ринулись в зеленые дали полей, на встречу теплому ветру и тлеющему солнцу, на встречу звездам и пурпурной тьме.
А однажды вечером, когда солнце только-только начало пронизывать верхушки елей золотыми спицами, Густав признался Гретель в любви, протянув переливающееся в лучах рассвета, кольцо. Вскоре, они сыграли свадьбу и переехали в город. У них родилась красивая, маленькая девочка, которую они безмерно любили и все вместе, жили они долго и счастливо.
Ах если бы все было как в сказке. За закрывшимися, горящими кулисами, гласящими: «долго и счастливо» не видны пожар и смерть близких. Никто не расскажет о подлых проделках судьбы и скоропостижной гибели матери «Гретель». Никто не расскажет о жизни в деревни, после побега из дымящегося города. Никто не поведает о взрослении «красивой, маленькой девочки» и какой она выросла. Какой она выросла? Несомненно послушной, красивой, умной, сдержанной, аккуратной… Идеалом «красивых, маленьких девочек».
Стрела с треском вырвалась из клетки елевых ветвей, резанув горячий воздух красной вспышкой перьев. Спрыгнув на землю, Эрс всмотрелась в землю и пройдя немного, вытянула из травы последнюю стрелу. Тихий, балладный напев Фоси, сидящей у ствола, в момент замолк.
— Эрс, ты это слышишь?
Девушка обернулась в сторону собеседницы и отогнув еловую лапу, вышла на освещенную солнцем, поляну.
— Что слышу?
Стрелы пробарабанили по колчану, улегшись в него и вновь оказавшись перекинутыми через плечо вместе с луком.
— Словно, всплески воды, — она поднялась с травы и направилась в сторону солнечных лучей.
— Ну давай взглянем, — поправив лямку колчана, Эрс направилась за ней, преждевременно услышав недалекий возглас: «Эрс — ты молодец!»
Солнце ослепило и вмиг, перед ними раскинулось озеро, всплесками и ручьями переливающееся в речушку с каменным донцем. На берегу, сидя на солнечных лучах, грелись рыжие утки. Клин в небе, перелетел с одного берега на другой. Некоторые птицы, опуская шеи в воду, покрякивали, плавая по, не колышимой, поверхности, отражающей, поднимающееся из-за зеленых гор, солнце.
— Где утки, там и водоем! Мы можем наполнить бурдюки и напоить лошадей.
— Тогда, нам нужен фильтр. Пергамент, мох, трава, мелкие камни, зола, — промямлила, не менее удивленная, Эрс, глядя на зеркальное озеро.
— Я наберу камней и травы, а ты бери бурдюки, пергамент и золу! — и Фоська ушла ближе к деревьям, набирая травы.
Опомнившись, Эрс скрылась в лесу, поспешив к роще. В воздухе витал запах гари. Осторожно зайдя в рощу, она заметила Шарафа. Он сидел у потрескивающего костра, разложив рядом хвост. Похрустывая пергаментом он вновь жевал отсыревшие корни, которые, как оказалось, кроме него никто больше и не ел.
Эрс подошла к Сертану.
— Привет.
Шараф резко обернулся и вскочив с места, отошел в сторону деревьев.
— Вы уше вернулись?
— Да, не совсем, — замялась Эрс, боясь задать главный вопрос. — нам нужна зола, будем воду фильтровать, а то, уже галлюцинации идут, — проговорил она, отойдя от костра, подходя к дремлющим ослам. Отыскав бурдюки и лист пергамента, она обернулась к Шарафу, все еще не отходящему от деревьев. Вздохнув, она наконец решилась. — Шараф, давай серьезно, у тебя…
И не успела она договорить: «нет золы?», как он скрючился и спрятавшись, сел на траве.
— Ну не ругайся!
Девушка подошла ближе, подозревая неладное, спросив:
— Что случилось?
И не услышав ответа, она выпрямилась. Сначала она подумала, что ей действительно нужно поспешить с сооружением фильтра, ибо не смогла объяснить появление верблюжьей колючки в еловом лесу. Но под корявым, сухими ветвями и чем-то черным, напоминающим колючки, лежали потухшие, обугленные щепки и угольки. Только теперь Эрс, призывая себя к терпению, медленно вдохнула и почувствовав в воздухе отчетливый запах гари (все время пребывания в роще вызывающий не мало вопросов), поспешно выдохнула.
— Только ты сможешь объяснить происходящее, — обратилась она к Шарафу.
— Это не я, — из голубого сплетения высунулась невинная мордочка. — это все он! — и за мордочкой последовала лапа, держащая хвост, а точнее подгорелый конец хвоста. — Он как камень снесет, как сатрещит и вот! — он указал на обгоревший куст и висевший на нем плед. — Я и плед испортил из-за него! — и Шараф с укоризной взглянул на, словно насмехающейся над ним, чуть черный, конец хвоста.
— Вижу, золы у тебя, хоть отбавляй.
— Море, — и поднявшись с травы, Сертан направился к костру. — Сато, — в пропахнувший дымом, воздух, вскинулась лапа. — на доброе дело мошет сойти, — он обернулся к Эрс. — правда?
— Правда, — кивнула Эрс, улыбнувшись радостной мордочке.
— Правда, Шараф, как нужно было постараться, чтобы хоть что-нибудь, да спалить! — копыта глухо постукивали по земле, редко подвывали позади, ослы. Фося, замученная сбором еловых веток, ягод, обеспечением водопоя для лошадей и сооружением фильтра, еле сидела в седле, совершенно не настроенная на длительную поездку.
Настроение ее изменилось, когда она узнала о сгоревшем кусте и осознала, что кроме ягод и сухофруктов, их ничего не ждет.
— Ты уше и так все снаешь, — пробубнил Шараф позади. — чего слиться?
— Он прав, Фось, — поддержала Эрс. — Пусть он и спалил куст, он же все исправил? Даже не знаю, что могло испортить тебе настроение сегодня. Мы идем самым коротким путем в горы, разве не здорово?
— Нет, мы еще никуда не идем, а только ищем этот самый твой туннель. Который час? Мы наверняка провели здесь не меньше двух!
Бархат пофыркивала, устав объезжать одну и ту же местность который раз. В миг она остановилась и Фося слезла с седла, свалившись на странный, большой, заросший камень, по середине поляны (о его происхождении было предложено много теорий. Одна страннее другой, звучали каждый раз, как они натыкались на камень, больше напоминающий окаменелый череп дракона).
— Я больше никуда не двинусь. Мы просто теряем время! — Фося скрестила бледные руки и замолчала.
— Ну, — протянула Эрс, позвякивая стременами, спрыгнув на траву. — тогда, я тоже никуда не двинусь, — и вместе с Фосей уселась на камне.
Испуганно взглянув на, отказавшихся двигаться дальше, спутников, Шараф выдавил только:
— Эрс?
— Что? Мы с тобой сделали все что могли, — взглянув на Шарафа, восседающего на Альпе, она лишь развела руки.
— Все что могли? — обернулась Фоська. — Ты могла бы и уточнить, где
