Проблема полковника Багирова - Кристина Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я находилась в лагери джихадистов, я тревожилась только за брата, о себе думать было некогда, Юрку в любой момент могли казнить. А сейчас мне страшно за себя. Страшно навсегда остаться в этой стране. Если с Севером что-нибудь случится, нас никто не станет спасать. Отец даже не знает — живы мы или нет.
Время тянулось мучительно медленно. Моя комната мало чем отличалась от тюрьмы. Тарик не приходил. Мне не хотелось видеть этого предателя, но без него меня не пустят к брату.
Не включая свет, я стояла у окна. Час назад пришла служанка, принесла ужин. Недовольно поворчав, что я оставила почти нетронутым обед, она тихо удалилась. Спрашивать ее о Тарике не было смысла. Женщина в этом доме не будет иметь прав, а служанка не станет раскрывать рот о хозяевах, поэтому даже не стоило пытаться сдружиться с девушкой. Я чувствовала, что ей не нравлюсь. Она смотрела на меня с презрением и даже не думала скрывать своего отношения. Мне до нее не было дела, я просто мечтала отсюда сбежать, забрав брата и Владимира. Надежда таит в себе опасность. Позволив ей завладеть разумом и сердцем, я стану сидеть и ждать, ничего не предпринимая…
Выглянув в коридор, я постаралась хоть что-то услышать, но дом безмолвствовал. По крайней мере сюда не доносились никакие разговоры или шаги. Как только я пересекла коридор, из темного угла выплыл охранник в белой одежде. Я прямо на месте чуть не преставилась. Сердце выскакивало из груди, на губах застыл немой крик. Напугал до смерти!
— Вернитесь к себе, — произнес он холодным тоном.
— Мне нужно поговорить с Тариком, — охранник хорошо владел английским, поэтому, несмотря на мою нервную испуганную речь, должен был меня понять.
— Он занят, — сделав шаг, преградил мне дорогу. Руки он держал внизу, сложенными у паха, но, если я начну борзеть, точно пустит их в ход. — Идите к себе, — прозвучало с угрозой. Пришлось развернуться и уйти.
Чем это так занят Тарик? Врач ему вроде постельный режим прописал!
Приняв душ, я расправила постель и прилегла прямо поверх одеяла. Дверь запиралась, но я не могла доверять Тарику, у него наверняка есть ключи.
Я уже засыпала, когда дверь без стука открылась. Вздрогнув, уставилась в проем. Там стоял Тарик, я узнала его силуэт, лица было не рассмотреть. Решила притвориться спящей и посмотреть, что он будет делать. Что-то пробормотав под нос на арабском, он подошел к постели. Стоял так, наверное, не меньше минуты.
— Аврора, ты спишь? — потряс за плечо. Когда он наклонялся, я еле удержалась от вскрика.
— Уже нет, — произнесла я, поднимаясь с постели. — Ты что-то хотел?
— Отвести тебя к брату. Я обещал, — Тарик был спокоен. Мне хотелось ему съязвить, сказать какую-нибудь гадость, но это было бы ошибкой. Нужно постараться с ним наладить отношения, теперь только он мог в этом доме защитить меня и Юрку. Делать его врагом не стоит. Пусть он начнет мне доверять, а там будет видно.
— Ты очень долго шел, я устала ждать, — спокойным тоном, все та злость, что горела во мне, там и останется.
— У меня были дела, я только что вернулся, — отступая в сторону, он пропустил меня вперед. В коридоре горел тусклый свет, который не мешал глазам.
— Ты вроде говорил, что тебе нужен постельный режим, — никакой заботы в голосе изобразить не получилось, хотя я планировала.
— Дело было срочным, — не стал пояснять, что за дело, но сердце тревожно забилось. Надеюсь, это дело не касалось Севера.
— Сейчас все хорошо? — как бы между прочим. Но вывести на разговор не получилось, Тарик отделался односложным:
— Да.
Мы пересекли несколько коридоров, вышли к широкой лестнице, которая вела вниз. Сейчас я увижу своего брата! Пытаясь скрыть радость, я следовала за Тариком. Еще несколько дней назад я позволила бы ему увидеть мои слезы и улыбку, но теперь мы враги. Здесь я не видела охранников, только пара мужчин в белых халатах, которые сидели в ординаторской, о чем-то негромко спорили. Если бы я не знала, что это подвальное помещение, то у меня не было бы сомнений, что я попала в больницу.
— Проходи, — открыв дверь, Тарик пропустил меня в палату. Юрки здесь не было, на кровати лежал Владимир, а соседняя постель оказалась пуста…
Глава 45
Багиров
За три дня с момента похищения Авроры ярость не уменьшилась ни на грамм. Наоборот, она кипела и пока не находила выхода. Не знаю, кого больше мне хотелось придушить — Тарика или Каручаеву?
Придушить однозначно — Тарика, а приложиться пятерней к голым ягодицам — Авроры. Она ведь не просто так молчала о родстве с Каручаем, знала о нашей вражде.
Почему промолчала?
Почему разрешила залезть к ней в трусы, если понимала, что будущее между нами невозможно?! Доберусь до нее, вытрясу правду!
Только бы добраться…
Только бы ее не тронули…
Я не мог открыто появляться возле дома Иссама, вокруг полно камер, любое движение засекут, но каждую ночь я словно на дежурстве. Места себе не нахожу, что Аврора там… с этим ублюдком!
Интересно, Каручаев пришел в себя? У меня к нему тоже есть пара вопросов. Каким дебилом нужно быть, чтобы позволить сестре остаться в стране, в которой идет война? Кинуть в самое пекло, а потом лезть спасать, похерив целую группу! Юрку я даже бить не стану, отец с него шкуру спустит за Аврору!
Ава…
Я смутно помню невыразительную девочку-подростка, но хорошо помню малышку с красивыми глазами. Красивые они для меня были только потому, что мама постоянно подчеркивала, что у дочери Каручаева необычный цвет глаз. Мне тогда уже было лет восемнадцать, а ей, наверное, лет шесть. Друзья семьи в то время часто приезжали к нам в гости, но я обычно пропадал: учеба, друзья и девушки — если попадал в увольнение. Несколько раз катал Аву у себя на плечах, она смеялась и визжала, боялась, что я уроню. Видел ее последний раз, когда девчонке было лет четырнадцать. Она держалась в стороне, даже глаз на меня не поднимала. Помню, что Аврора была худой, нескладной, но при этом смотрела свысока. Я даже лица ее не помню…
Ава выросла и стала настоящей красавицей. Тогда я не думал, что придет время, и меня
