Связанные звездами - Минни Дарк

– Театр – это не игра с нулевым результатом, – пояснила Элисон. – Постановка одной пьесы не значит, что другая не будет поставлена. «Шекспир со стороны» ставит перед собой цель расширить театральную аудиторию. Не украсть ее у других.

– Как мне известно, вы планируете дебютировать в грядущем декабре. С какой пьесой? Исторической? Комедийной?

– Мы начнем с «Ромео и Джульетты», – сказала Элисон.

Рома Шарплз вздернула брови.

– Насколько я понимаю, театр Александрия Парк уже ставит ее в этом году.

– Наши постановки, определенно, будут сильно отличаться, – чопорно сообщила Элисон.

Возможно, именно напряжение за столом заставило Жюстин сделать это. А может, ее здравый смысл взял кратковременный отпуск. Однако в чем бы ни была причина, она удивилась ничуть не меньше, чем Рома и Элисон, услышав свои слова:

– Ромео, очевидно, был Рыбами.

Рома повернулась на стуле и недоверчиво уставилась на Жюстин.

– Какая несусветная ахинея, – заявила журналистка, и Жюстин захлестнула волна стыда.

– Извините, – пробормотала она. Ее щеки пылали. Она не только прервала интервью Ромы, но еще и выдала самый странный, самый непрофессиональный комментарий из всех возможных.

– Ромео, – наставительно произнесла Рома, – совершенно точно был Раком, если он вообще существовал.

Сосредоточенное выражение на лице Элисон Тарф сменилось довольным.

– А знаете, – вставила она, – я тоже всегда так думала! И хоть я понимаю, что это весьма спорный вопрос, но, по-моему, Джульетта – тоже Рак.

– Спорный? – искренне удивилась Рома. – Я всегда считала, что это очевидно. Оба такие эмоциональные, переменчивые.

– И к тому же привязчивые, – добавила Элисон.

Жюстин была ошарашена. Это все происходит на самом деле? Похоже на то.

– Но верные, – продолжила Рома. – Раки обычно самые верные.

Элисон усмехнулась и указала на гипс Ромы.

– У вас даже панцирь с собой. А я по ошибке оставила свой дома.

Глаза Ромы сверкнули.

– Когда у вас?

– Третьего июля, – ответила Элисон.

– У меня тоже! – воскликнула Рома.

Женщины рассмеялись, подняли стаканы и чокнулись ими над столом. А потом отвлеклись, вспоминая о том, как однажды, на третье июля, снег, который в этой части света выпадал невероятно редко, укрыл все улицы города.

– Это был мой двенадцатый день рождения, – поделилась Рома. – Мама тогда разрешила мне не ходить в школу.

– Мне исполнилось десять, – сказала Элисон, – и я слепила на заднем дворе снежную мышь. На снеговика не хватило. Знаете, что в наш день родился Джулиан Ассанж?[42]

– Типичный Рак, каких поискать, – вставила Рома. – Том Круз не так похож, – добавила Элисон.

– Зато у нас есть Кафка! И он-то – воплощение нашего знака, как считаете? – спросила Рома.

Элисон кивнула.

– Неуловимый, загадочный, творческий.

Так продолжалось довольно долго, и Жюстин чувствовала себя зрителем на теннисном матче, пока Рома и Элисон выясняли и подтверждали свою племенную принадлежность. Затем за столом воцарилось дружелюбное молчание.

Наконец Жюстин рискнула произнести:

– Знаете, Рома, я немного удивлена. Ни за что бы не подумала, что вы увлекаетесь астрологией.

Рома улыбнулась и обменялась заговорщическими взглядами с Элисон, словно это не они десятью минутами раньше напряженно спорили о значимости драмы эпохи Возрождения для современников.

– Я думаю, у каждого человека есть маленькое запретное удовольствие, – сказала Рома.

– Чтение романов? – предположила Элисон.

– Поедание эльфийского хлеба[43] на детских праздниках? – добавила Рома.

– Прослушивание The Carpenters[44]? – продолжила Элисон, и у Жюстин возникло подозрение, что именно это предположение не было таким уж случайным.

– У меня всего лишь безобидное пристрастие к гороскопам, – сказала Рома, и Жюстин вряд ли удивилась бы сильнее, даже узнав, что ее темпераментная коллега по выходным танцует традиционные танцы с колокольчиками.

Жюстин возразила:

– Но астрология такая…

– Ненаучная? – предположила Рома.

– Нелогичная, – подхватила Элисон.

– Ну да.

– Возможно, все дело в желании, – мечтательно сказала Элисон, – попасть в другое измерение. В мир с другими правилами.

Рома призналась:

– Для меня это способ признать, что есть силы, управляющие нами каждый день, каждый час, и они могут помочь сделать правильный выбор или обречь наши планы на неудачу. Что наши действия, решения и поступки – часть огромной паутины превосходящих нас сил.

– Но… – начала было Жюстин.

– Астрология дарит нам успокаивающую иллюзию, что эти внешние силы можно понять, – продолжила Элисон. – И в то же время напоминает нам о том, что они страшно далеки от нас и несоизмеримо более могущественны.

– Это тайна, – добавила Рома.

– С легким налетом волшебства, – сказала Элисон.

Когда они возвращались в редакцию «Звезды» после интервью, Жюстин представила, что она пилотирует капсулу грез по улицам города. В салоне машины было тепло и тихо, и сидящая на месте пассажира Рома, казалось, полностью ушла в свои мысли.

В блокноте, лежащем на коленях Ромы, была запись всего, что было рассказано в ходе ее второй и значительно более успешной попытки взять интервью у Элисон Тарф.

– Я за безграничное смешение театральных стилей и традиций, – страстно вещала Элисон, оседлав любимого конька. – Я хочу, чтобы все и каждый, кто способен помочь мне в этом, приняли участие – все, от оперных див до звезд мюзиклов. Я как раз собираюсь заполучить одного из актеров японского театра но.[45] Ни слова не говорит по-английски! Я жду актеров сериалов, рок-звезд, кукольников, рэперов…

А может, и обычных актеров, решила про себя Жюстин, и прежде чем ланч подошел к концу, она нашла момент, чтобы поговорить с режиссером наедине.

И теперь она с улыбкой представляла выражение лица Ника, когда она отдаст ему визитку Элисон Тарф и скажет:

– Она ждет твоего звонка.

В последующие дни Жюстин, отчаявшись найти готовые рекомендации по занавесочному этикету, разработала собственный свод правил задергивания штор. Согласно этим правилам в будни шторы надлежало открывать в 7.15 утра и закрывать, как только Жюстин возвращается домой с работы. В выходные шторы открывались после ее пробуждения и закрывались в 5.25 вечера. Это, поняла Жюстин, здорово напоминало ее личный аналог Стандартного восточного времени[46]. Если часы переведут на летнее время, ей придется все менять.

Вскоре Жюстин заметила, что у Ника, в отличие от нее, вряд ли есть подобная система; он, похоже, вообще не закрывал шторы ни днем, ни ночью. Чаще всего, по вечерам, когда Жюстин – абсолютно случайно, конечно, – кидала взгляд на окна его квартиры, в них было темно. Время от времени свет в них горел, но никого не было видно.

Однажды вечером, случайно посмотрев на окна соседской квартиры, Жюстин увидела стройную темноволосую девушку, показывающую двум грузчикам, куда поставить новый и на вид очень удобный двухместный диван, – эту девушку она узнала мгновенно. Жюстин отступила в сторону, скрывшись за зеленой