Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - Эд Лейси

— Кей, прошу тебя! — закудахтала Бобби.

Тед поднял ладони.

— Давайте еще раз договоримся. Я высажу вас на углу, на тот случай, если этот Макдональд, почуяв что-то неладное, будет высматривать вас из окна. Когда мы найдем место для стоянки, Бобби подойдет к нашей машине. Кей, вы перед домом Макдональда дождитесь Туссейнта, он поднимется наверх, выйдет на пожарную лестницу и займет там позицию, прежде чем вы войдете в квартиру. Все это, может, не так-то просто. — С этими словами он поглядел на меня, и мы с ним подумали об одном и том же: негр на крыше дома или на пожарной лестнице в белом квартале заставит десяток граждан названивать в полицию. — Если же пожарной лестницы там нет, то Туссейнт спрячется около двери Макдональда и, если наступит критический момент, вышибет ее и ворвется внутрь.

— А как же я услышу через дверь? — осведомился я. Для меня, чернокожего, околачиваться на лестничной площадке тоже было не менее опасно, чем разгуливать по крыше.

— Это тоже продумано! — довольно буркнул Тед. — Уже поздно и на улице тихо. Как только Кей установит «жучок» в квартире, я с улицы посигналю три раза — это будет означать, что передатчик работает. Если же я дам три гудка, значит, передатчик не работает. В этом случае снимите «жучок», уберите его в сумку и поскорее уходите — сошлитесь на головную боль или…

— Надо все выяснить только сегодня! — вставил я.

— Надо все сделать правильно, — продолжал Тед. — Если вы не услышите гудков, что ж, тем лучше. Если я не смогу принять радиосигнал, тогда Бобби позвонит Макдональду, и у Кей появится повод уйти. Так, если аппаратура будет работать, я все услышу. И дам еще три гудка, если мне покажется, что Кей в опасности. Туссейнт в этом случае ворвется в квартиру через дверь или через окно, а я поднимусь тоже.

— План неплохой, — похвалила Кей.

— Если Туи не сможет подойти к окну снаружи, ничего у нас не получится, — возразила Бобби. — Стиву понадобится всего секунда, чтобы… что-то с ней сделать.

Тед помотал своей большой головой.

— Не беспокойтесь, мэм. Как только он услышит шум за дверью, он постарается сделать только одно — сбежать. А Туссейнт будет вооружен.

— Я и сама справлюсь со Стивом. Мне уже приходилось бить мужчин куда надо, — храбро сказала Кей. — Пошли.

Бобби и Тед спустились первыми. Мы с Кей ждали на лестнице.

— Волнуетесь, Туи? — ласково спросила Кей.

— Хотел бы я лучше знать расположение его квартиры.

— Там нет лифта, и он живет на третьем этаже — вот и все, что я помню. Мне правда очень жаль, что я вас втянула в это дело.

— Риск — неотъемлемая часть моей профессии, — пожал я плечами.

Стив жил в районе Шестидесятых улиц, к востоку от Мэдисон-авеню. Тед отдал Кей передатчик. Предварительно проверив его, она сунула его в сумочку и они с Бобби вышли на углу.

— Не забудьте, — напомнил ей Тед на прощанье. — Ни в коем случае не оставляйте сумку в прихожей после того, как снимете свой палантин.

Мы свернули на Шестьдесят пятую. Улица была безлюдна, но зато на ней стояло полно машин. Мы сразу заметили единственное свободное место перед высоким жилым домом — на тротуаре большими желтыми буквами было выведено: «Стоянка запрещена». Я попросил Теда запарковаться там, но он сказал, что швейцар поднимет шум. Я снова повторил свою просьбу.

Из подъезда выбежал старикан, одетый точно генерал иностранной армии, и заспешил к нам, но прежде чем он успел раскрыть рот, я уже тряс ему руку.

— Нам необходимо поставить здесь машину на полчаса, — заявил я.

— Здесь нельзя… — начал он сварливо, но тут увидел скользнувшие ему в ладонь десять долларов и добавил: — Откройте капот, сделайте вид, что у вас поломка. Но только на полчаса. В чем дело?

— Засада. Мы ведем дело о разводе. Не в вашем доме.

Мы попали в удачное место: на той же стороне улицы, что и дом Стива, и всего в сотне шагов от его подъезда.

Я открыл капот, пока Тед возился с магнитофоном. Потом я скрылся в тени соседнего здания. Подошла Бобби, села в машину, а старик швейцар следил за нами из своего подъезда подозрительным взглядом. Когда Кей подошла к дому, я двинулся по улице и заскочил в небольшой вестибюль следом за ней.

— Снаружи лестницы нет, — сообщил я ей. — Позвоните и поднимайтесь. Прежде чем задать ему первый вопрос, подождите минут десять, но жучок приладьте как можно скорее. Поняли?

Она кивнула и нажала на звонок квартиры 3D. Когда дверь открылась, мы оба вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Я стоял на лестничной площадке и обдумывал, как поступить, если кто-то войдет и спросит, что я тут делаю, или бросит на меня взгляд, который будет хуже такого вопроса. Тут можно было не сомневаться: как только этот белый добежит до телефона, он тотчас наберет номер полиции и скажет нервно: «Тут у нас какой-то здоровенный негр в подъезде…»

Я услышал, как Стив отпер дверь, что-то произнес беспокойным тоном, потом закрыл дверь, и дом снова погрузился в тишину. Подождав несколько секунд, я пошел вверх по лестнице, стараясь шагать как можно тише. Я двигался почти как в замедленной киносъемке. Миновав второй этаж, я заметил, что квартира D находится слева в глубине холла. Стены холла были обиты несгораемым материалом, в конце холла виднелось окно — наверное, там и была пожарная лестница. Добравшись до крыши, я обливался потом. Во тьме я чиркнул спичкой: дверь как дверь — закрыта, но признаков сигнализации нет. Я открыл ее, вышел в ночную прохладу — и чернота моей кожи слилась с ночной тьмой.

Я зажмурился, потом медленно раскрыл глаза и оглядел ряды телевизионных антенн, торчащих, точно кресты на кладбище. Все оказалось проще, чем я думал. По крыше к задней стене дома бежала железная лесенка, которая вела на пожарную лестницу. За краем крыши я увидел небольшой дворик и стены других домов. Многие окна были освещены. На этом здании была только одна пожарная лестница. Должно быть, домоуправление хорошо подмазало пожарного инспектора, чтобы он проморгал такое безобразие. Сняв ботинки и повесив их себе на шею, я стал спускаться вниз. Поравнявшись с окном холла на верхнем этаже, я превратился в мишень, отлично просматриваемую снизу. В живую мишень… Я забыл кое-что взять с собой… Револьвер Теда.

9

Я не слишком большой поклонник пистолета: война научила меня любить карабин. Но теперь без револьвера Теда я чувствовал себя голым — ведь если бы я не смог выбить окно, то свинцовая плюха смогла бы. Ну какой же дурак, думал я, хотя было уже поздно по этому поводу сокрушаться.

В прежние времена тут на каждом этаже, должно быть, располагались две проходные квартиры с передним и задним входами. Теперь же их разделили на четыре большие однокомнатные квартиры, и широкие окна двух задних выходили во двор как раз рядом с пожарной лестницей. В одном окне на верхнем этаже горел свет, и, спустившись с крыши на лестницу и заглянув внутрь, я увидел на кушетке мужчину с газетой. Меня это не испугало: если не смотреть из окна прямо на пожарную лестницу — то есть под некоторым углом — меня видно не было. А страшило меня вот что — я боялся мелькать в освещенных окнах холлов на каждом этаже: если кто-то, стоя во внутреннем дворике, взглянул бы вверх, то непременно увидел бы мой силуэт.

Как только я ступил на железные ступеньки — сквозь тонкие шерстяные носки они жгли мои подошвы как лед, — на четвертом этаже залаяла собака. К счастью, после первого же приступа лая она заткнулась, но на третьем меня ожидал еще один сюрприз: свет в окне Стива горел, конечно, но вот окно соседней квартиры было затемнено и рама чуть приоткрыта. К окну Стива был присобачен кондиционер. Оставив башмаки на ступеньках, я встал на перила лицом к стене в надежде, что кондиционер выдержит мой вес, и ухватился большими пальцами за выступающие кирпичи. Потом осторожно поставил одну ногу на кондиционер. Железная коробка на окне была укреплена вроде бы довольно прочно. Упираясь второй ногой в перила лестницы, я занял довольно-таки удобную позицию (если, конечно, меня еще не заметили снизу из дворика) в тени рядом с освещенным окном холла. Отсюда открывался прекрасный вид на комнату, и окно было не заперто. Я мог просто ткнуть раму и впрыгнуть в комнату, если что.

Интерьер комнаты был выдержан в стиле девяностых годов прошлого века. На обоях были наляпаны большие розы с пляшущими вокруг ангелочками, с потолка свисала тяжелая стеклянная люстра, мебель тоже была старинная: пухлые плюшевые кресла и обитые кожей стулья, в углу стояла узкая кровать с высокими стойками. Даже картины на стенах были в старинных толстых позолоченных рамах, а на столе и на книжных полках я увидел старомодные фарфоровые фигурки и вазочки. Не знаю, на мой взгляд, все это выглядело настолько нарочито, что вызывало отвращение.