Маргарита - Сергей Васильевич Фокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама снова вернулась в прежнее состояние, мы так говорили еще какое-то время и вскоре уже вышли на улицу, где сделали пару фото. К нам подошел сам полковник, поздоровался лично, с братом за руку и со мной не побрезговал. Он подошел и сообщил: «Фокин, сегодня отправляешься в Екатеринбург».
Мама и брат опешили, да и я тоже…
Не говорил я этих слов в глаза,
Не говорил, что так люблю тебя!
Так часто не говорил спасибо,
Так часто уходил я торопливо.
Не говорил спасибо за обувь сухую по утру,
За завтрак, тающий во рту,
За варежки, которые уже зашиты,
За мир, который ты мне подарила.
Спасибо, мам, за те все ночи,
За те волнующие дни,
Когда на дикий ор мой
Ночью
К младенцу побежала ты.
Спасибо, мам, я осознал
Твою заботу, ласку, силу.
Спасибо за воспитание меня,
Спасибо, что сделала мужчиной!
Глава 6. КСЕНИЯ ЕВГЕНЬЕВНА
Жара стоит знойная, только в помещении можно спастись от палящего солнца. Люблю эти денечки, суббота, командиры дома, из старших только младшой Миха. Как кстати, обед закончился и я уже почти докурил сигарету у подъезда, как на горизонте появилась она. Вошла на плац, грациозно перебирая ногами, будто специально дразнит солдатиков, которые съедают ее взглядами. Ох, уж это ее легкое платье, оно так и колышится из стороны в сторону, заигрывая со мной. Перешёптывание меж зелеными нарастает. А я думаю, облизывайтесь, неудачники, это «монахиня» уже очарована мной. И так хочется поделиться этим, гордость распирает меня изнутри. Ксения Евгеньевна – это самая неприступная крепость, а мне удается ползти по ней вверх.
– Миха! Я отлучусь, наберешь, если что?
Он кивнул мне, а я ему в ответ. Затем Миха скомандовал:
– Закончить перекур, поднимаемся в расположение!
Жуть как жарко, плевки почти сразу высыхают на раскалённом асфальте.
– Даня!
– Я, товарищ младший сержант!
– Дай-ка мне фляжку.
Он протянул мне фляжку. А я продолжаю наблюдать за Ксенией. Я отдал своему духу фляжку обратно, снял кепку и наклонил голову.
– Лей!
– Товарищ младший сержант, а вы потом меня не убьёте?
– Убить не убью, жить будешь!
– Ну, товарищ младший сержант! – жалобно заскулил он.
– Лей уже, бля!
Этот чувашин до чего сообразительный малый, знает, что да как. Прохладная водичка стекает у меня с лица и соединяется в общее русло у подбородка.
– Ух! Хорошо! – я смахнул стекающую воду с головы и накинул кепку. – Заходи!
– Есть!
Он был последним и забежал быстрее, чтоб я еще чего не придумал. Тем временем наш психолог уже зашла в крайний подъезд, и я направился туда, как только та дверь хлопнула со скрипом. Проследовав за ней, в скором времени я уже стоял у порога ее кабинета. Та стоит ко мне задом. Ее оголенные ножки, короткое платьице…
– Кхм-кхм…
Она вздрогнула и обернулась.
– Фокин! Ты что так пугаешь?
Я заулыбался.
– Я смотрел на вас, как вы стоите ко мне спиной, опершись о стол.
Теперь улыбается она. В ней сексуально все, даже ее каре, которое я раньше не любил, сейчас локон закрыл пол ее лица и это чертовски возбуждает. Да меня в ней возбуждает вообще все!
– Заходи, раз пришел!
Я прошел в кабинет, а она уселась на стул, обойдя стол.
– Ксения Евгеньевна, вы, как всегда, безупречны.
– Да что вы говорите?
– Я серьезно.
– И ты тоже, Сереж… – ее голос задрожал.
И мне это нравится, во мне-таки пробуждается охотник. Я выгляжу и в правду не плохо, форма сидит на мне идеально, как с иголочки.
– Как у вас дела?
Я плюхнулся на стул.
– Хорошо. Расскажи лучше ты.
– Ммм… Даже не знаю, о чем мы будем сегодня… – она подняла взгляд с журнала, который рассматривала ранее. – Сереж…
Я ее перебил:
– Дааа… Какой у вас сладкий голос… Пробуждает желание…
От этой фразы невооруженным взглядом можно заметить, как вздрогнули бледные волоски на ее руках.
– Сереж, я и так вся мокрая.
– А я не сомневаюсь, – сказал резко, словно отрезал. – Более чем уверен, что внутренняя часть ваших бедер уже нагревается.
Она задышала чаще.
– Сереж, давай о чем-то другом… Как в карауле дела?
– Скажите что-нибудь еще.
Она приподняла бровь и подалась вперед.
– А в смысле?
– Ну, скажите хоть что-то.
– Зачем тебе?
– Хочу!
Она рассказала, как начала это утро.
– Великолепно!
– Обычное утро, знаешь ли, такое же привычное для меня, как для тебя твое.
– Да я не об этом.
Она подняла голову и локоны встали на свое место вновь.
– А о чем же?
– Ваши губы так и просят, чтоб я их увлажнил. Такие аппетитные, как дольки цитрусов.
Теперь она сложила руки на груди.
– Сережа! Я же просила, ну, в самом деле, я сейчас стул намочу!
Теперь мой взгляд спустился ниже, на грудь, которая сомкнулась и стала чуть выше.
– Куда ты смотришь?
– На них.
– М-м, интересно?
– Как же, я уже представляю, как я снимаю с вас этот розовый бюстгальтер.
Она встала и подошла к шкафу, стоявшему у порога.
– Не смеши, забыл, наверное, уже, как это делается.
Я подождал немного и быстро встал, не создавая лишнего шума, подошел сзади и, умело нырнув рукой сверху, отстегнул одну, а второй рукой расстегнул застежку сзади. Она резво обернулась.
– Сережа, ты что делаешь? – Ее волосы спутались от такого резвого поворота, а на лице было смятение, приложив руки к груди, она смотрела на меня, жадно хватая воздух ртом.
– Я не привык чесать языком. Вот, пожалуйста.
– Вот, черт. – Ее ноги начинают трястись, и она ухватилась за шкаф.
– Что с тобой?
Какого хрена с ней происходит? Она сейчас шлепнется.
– Ничего.
Ага, вот так ничего. Что-то не похоже. Я подошел к ней и обнял ее, создав некую поддержку.
– Мне нужно присесть.
– Хорошо. – Я обжал ее сильнее, она содрогнулась и напряглась. Доведя ее до кресла, я остановился, продолжая поддерживать ее. Она в моих руках, волосы по-прежнему частично закрывают лицо, но я вижу ее взгляд на себе, ее губы, которые немного приоткрыты и так и манят. У меня встал на нее, и мне захотелось прикоснуться им к ней.
– Что это?! – она взглянула сначала вниз, а потом на меня, широко раскрыв глаза и рот.
– То,
