Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских асов - Нил Баскомб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Счастливо миновав ставший роковым для Зборовски изгиб серпантина, Люси преодолела самый крутой участок подъема – и ринулась дальше вверх. Идущая сквозь строй желтых, как подсолнухи, вилл и зеленых пальм дорога вела на север, прочь от моря плавными S-образными извивами, чередующимися с затяжными подъемами по прямой – и была будто специально создана для того, чтобы выжимать максимум возможного из ее 138 Special. Трасса снова пошла круто вверх после поворота на восток, ведущему к финишу по дальней стороне ущелья относительно городка Эз, орлиным гнездом высящегося на скалистом утесе над морем. Увы, у Люси не было ни мгновения на то, чтобы любоваться горными красотами. Финишировала она с десятым результатом, пройдя весь серпантин за 5:26,6.
Не заявленный на ралли Рене Дрейфус принимал участие только в заезде в гору – и победил с новым рекордом трассы, пройдя ее за три минуты сорок пять секунд и вернув себе звание «короля Ла-Тюрби», отобранное у него за год до этого Жаном-Пьером Вимиллем. Эту победу он одержал на полноприводной Bugatti с двигателем объемом 4,9 л, о которой один журналист писал, что это авто ведет себя на трассе «как пьяный дебошир в баре».[218]
Вечером в Автоклубе Ниццы состоялось чествование победителей как всего ралли, так и местной горной гонки. Люси заняла восьмое место в общем зачете среди всех участников ралли, первое в своем классе двигателей и, естественно, первое среди женщин, за что ей дополнительно вручили Le Coupe des Dames[219]. Ее «восхитительной виртуозности вождения» пели не меньше дифирамбов, чем «совершенству» Delahaye 138 Special. Рядом с нею перед собравшейся в банкетном зале публикой стоял Рене с только что врученным ему кубком победителя Ла-Тюрби.[220]
Лично знакомы они до этого не были, хотя и были друг о друге наслышаны. Вращаясь в общих гонщицких кругах, Рене и Люси, однако, впервые оказались в составе участников одного и того же состязания. Зато Рене был немного знако́м с ее сыновьями, которые, похоже, не пропускали ни одной гонки, где, пользуясь авторитетом матери, пробирались к са́мой трассе, а то и к боксам, откуда их непременно шуганули бы, не будь они Шеллами.
Двум гонщикам всегда есть, о чем поговорить, и они наверняка обсудили и хитрости трассы Ницца – Ла-Тюрби, и специфику гонки не против соперников, а один на один с секундомером. Люси не могла не похвастаться Рене своей редкостной Delahaye 138, а он не рассказать ей о том, что его Bugatti хороша всем кроме того, что руль у нее настолько тугой, что на горном серпантине начинает казаться, что руки отвалятся раньше, чем доберешься до финиша. Ни он, ни она понятия не имели, что в один прекрасный день им доведется праздновать совместную победу – и не в ралли или гонках в гору, а на самой престижной в автоспорте арене Гран-при. Пока же Люси была просто несказанно рада тому, что получила наконец-то Delahaye своей мечты.
Шесть недель спустя, 8 мая, на автодром Монлери выкатилось новое творение Жана Франсуа с крупной надписью DELAHAYE вдоль скругленной крышки капота. Молодой инженер взял за основу новой машины все ту же Delahaye 138 Special, но разогнал мощность 3,2-литрового двигателя за счет новой поршневой группы и других усовершенствований, а главное – поместил его в одноместный, аэродинамически обтекаемый алюминиевый корпус, похожий на фюзеляж истребителя и очертаниями, и кабиной пилота, работы известного carrossier[221] Жозефа Фигони. Окрашено это чудо техники было в красно-бело-синие цвета французского триколора, и предназначалось по распоряжению мсье Шарля специально для установления рекордов скорости в целях газетной рекламы продукции компании.
Гигантская бетонная чаша автодрома Монлери на покрытом пышной растительностью холме километрах в двадцати к югу от Парижа при дороге на Орлеан была любимым местом покушения на рекорды скорости. Машины могли там гоняться круглосуточно, поскольку рельеф местности надежно ограждал окрестных жителей от истошного визга двигателей. Построен он был в 1924 году на деньги французского промышленника и по совместительству владельца популярной газеты L’Aero-Sports Александра Ламблена. На следующей год гоночный овал был дополнен участком дорожной трассы, после чего Ламблен добился права принимать на Монлери участников Гран-при Франции.
Но Delahaye интересовал лишь сам автодром, где фирма собиралась отобрать у Renault поставленный их гонщиками месяцем ранее мировой рекорд дальности пробега за 48 часов – 8037 км (это как съездить из Лос-Анджелеса в Чарльстон, Южная Каролина, и обратно[222]) со средней скоростью 167 км/ ч.[223] Перро стартовал в 16:00 с полным баком (150 л) в хвостовой части в форме усеченного конуса: так, по расчету Франсуа, на заправку и смену гонщиков им понадобится заезжать раз в четыре часа. Помимо Перро в состав замахнувшейся на рекорд команды входили Марсель Дом и Арман Жиро́.
Через двенадцать часов машина продолжала гладко нарезать круги по овалу автодрома и успела за это время покрыть 2204 км со средней скоростью 183,7 км/ч, установив национальный рекорд для своего класса. Двигатель бесперебойно выдавал оптимальные 3800 об/мин. На пятнадцатом часу разболтался хомут крепления огромного бензобака, и он дал течь. Франсуа это не особо обеспокоило. У водителей был еще и резервный бак, хотя в дальнейшем и приходилось заезжать на дозаправку ежечасно. Вскоре Delahaye покорились и национальные рекорды на дистанциях в 3000 км и 5000 км. А затем сдался мировой рекорд расстояния, пройденного за 24 часа.
К полудню 10 мая машина продолжала все так непринужденно нарезать круги по треку, а гонщики – методично бить рекорд за рекордом. Мсье Шарль с кучей персонала Delahaye, тем временем, отмечали непрерывную череду успехов в кафе La Potinière при входе на главную трибуну. Тут в зале появился штатный хронометрист компании и, проскользнув через лабиринт круглых столиков, сообщил Вайффенбаху, что такими темпами не худо было бы, не останавливаясь на 48 часах, замахнуться еще и на мировой рекорд на дистанции в 10 000 км.
– А валяйте! – услышал он в ответ.
Смертельно уставший Франсуа слипающимися глазами проследил, как ровно в 16:00 мимо него в очередной раз проплыла его машина и отметил: рекорд мира – 8464 км за 48 часов со средней скоростью 176 км/ч – теперь их, и пусть теперь в Renault ломают голову, как отобрать его обратно. Уже́ за
