Желтоглазые крокодилы - Катрин Панколь

Жозефина Кортес — это я. Это же я, Жозефина Кортес, заработала восемь тысяч двенадцать евро!

Я зажала сумочку под мышкой и решила положить деньги на свой счет в банк. Немедленно. Здравствуйте, мсье Фожерон, угадайте, каким ветром меня принесло? Вот восемь тысяч двенадцать евро! Теперь, мсье Фожерон, вам не придется звонить и любопытствовать, как мадам Кортес будет жить! А вот так, мсье Фожерон! С помощью чудной, изумительной, прелестной, восхитительной Одри Хепберн! А завтра, с такими-то расценками, не заняться ли мне жизнью Лиз Тейлор, или Кэтрин Хепберн, или Джин Тирни, а может, и Гэри Купера и Кэри Гранта, почему нет? Все это мои приятели. Они нашептывают мне на ухо свои секреты. Хотите, я изображу вам деревенский говор Гэри Купера? Нет? Ну, дело ваше. А чек-то, мсье Фожерон, вовремя подоспел, как раз к Рождеству.

Жозефина была ужасно возбуждена. Она шла по улице, продолжая свой внутренний диалог с мсье Фожероном. Она шла, пританцовывая, и вдруг застыла, прижав руку к сердцу, в единый миг обратившись в соляной столб.

Конверт! Вдруг она его потеряла? Остановившись, раскрыла сумку и уставилась на конверт — он лежал, беленький, пухленький, щекастый, довольный, между связкой ключей, пудреницей, пачкой жевательной резинки и перчатками из кожи пекари, которые она никогда не надевала. Восемь тысяч двенадцать евро! «Стоп, — подумала она, — а не взять ли мне такси? Приеду в банк на такси. Страшно таскаться в метро с такими деньгами, вдруг обчистят…»

Обчистят!

Сердце бешено забилось, горло свело в сухом крике, на лбу выступил пот. Пальцы вновь нашли конверт, потрогали его, пощупали; она глубоко вздохнула, погладила конверт. Сердцебиение унялось.

Она поймала такси, назвала адрес банка в Курбевуа. Положить восемь тысяч двенадцать евро в надежное место и потом, потом… скорее баловать девочек! Ура, Рождество! Jingle bells, jingle bells, jingle all the way… Господи, благодарю тебя, Господи, благодарю тебя! Кто бы Ты ни был и каков бы Ты ни был, благодарю за то, что следишь за мной, что дал мне силы и смелость работать, благодарю! В банке она заполнила формуляр вклада, и когда красивым, круглым почерком писала цифру восемь тысяч двенадцать евро, не смогла удержаться и с гордостью улыбнулась. Подойдя к кассиру, она спросила, здесь ли мистер Фожерон. Нет, ответили ей, он уехал к клиенту, но к половине шестого приедет. «Попросите его мне перезвонить, это мадам Кортес», — попросила Жозефина, защелкивая сумку.

Клак! Мадам Жозефина Кортес вызывает мсье Фожерона.

Клак! Мадам Жозефина Кортес больше не боится мсье Фожерона.

Клак! Мадам Жозефина Кортес больше ничего не боится.

Клак! Мадам Жозефина Кортес — это сила!

Издатель был очень доволен, открыл рукопись, потер руки и сказал: «Ну, посмотрим…» Послюнив палец, перевернул страницу, за ней вторую; он читал и удовлетворенно кивал головой. «У вас отличный слог, легкий, элегантный, простой — как платье от Сен-Лорана». «Это все Одри, она меня вдохновила», — покраснела Жозефина, не зная, как отвечать на такой букет комплиментов.

— Не скромничайте, мадам Кортес. У вас настоящий талант! Возьмете еще такую работу?

— Да… конечно же!

— Отлично, вполне возможно, я позвоню вам в ближайшее время. Можете идти в бухгалтерию, это этажом выше, вам выпишут чек.

Он протянул ей руку, за которую она уцепилась, словно утопающий в бурном море — за борт спасательной шлюпки.

— До свидания, мадам Кортес.

— До свидания, мсье…

Она забыла, как его зовут. Помчалась к лифту. В бухгалтерию. И вот…

Она никак не могла прийти в себя.

«А теперь, — подумала она, выходя из банка, — курс на торговый центр Дефанс и водопад подарков для девочек. Мои доченьки любимые теперь получат на Рождество все, что им надо. И подарки будут не хуже, чем у их кузена Александра!»

Восемь тысяч двенадцать евро! Восемь тысяч двенадцать евро!

Она таращилась на витрины бутиков, сжимая в руках кошелек с кредиткой внутри. Баловать Зоэ, баловать Гортензию, завалить их подарками, пусть с их нежных лиц не сходит улыбка в это первое Рождество без папы. «С помощью моей волшебной карточки я стану для них всем: папой, мамой, Санта-Клаусом. Я верну им веру в жизнь. Не хочу, чтобы у них были такие же страхи, как у меня. Хочу, чтобы, засыпая вечером, они знали: мама тут, мама сильная, мама заботится о нас, у нас все будет в порядке. Боже, благодарю Тебя, что дал мне силы! — Жозефина все чаще обращалась к Богу. — Я люблю Тебя, Господи, храни меня, не забывай меня, ту, что так часто о Тебе забывает». Иногда ей казалось, что Он тихо гладит ее по голове.

Кружа по галереям торгового центра, украшенным елками, гирляндами и всевозможными изображениями толстого белобородого деда в красной куртке, она благодарила Бога, звезды, Небо — и не решалась войти ни в один из бутиков. Еще ведь надо оставить на налоги…

Жозефина была не из тех женщин, что теряют голову.

И однако… за полчаса она потратила треть полученной суммы. От этого закружилась голова. Как же приятно получать все эти штуки: опции, гарантию, сервис на дополнительный срок, аксессуары со скидкой… Продавцы роятся вокруг тебя и напевают сладостные мелодии, как сирены, обольщающие Улисса. Она не привыкла к этому, не смела сказать нет, краснела; едва осмеливалась задать вопрос, как продавец живо отмахивался от него и, учуяв легкую добычу, вновь расставлял тенета соблазна.

Еще несколько евро — и вам поставят все необходимые программы, всего несколько евро — и вам настроят DVD, еще несколько евро — и вам доставят покупку на дом, всего несколько евро — и гарантия на пять лет, еще несколько евро… Жозефина, опьяненная перспективами, кивала, говорила: да, да, конечно, с удовольствием, а вы можете доставить днем, я все время дома, понимаете, я работаю дома, лучше всего в то время, когда девочки в школе, я хотела бы сделать им сюрприз на Рождество. Нет проблем, мадам, в утренние часы, если вам так удобно.

Она вышла из магазина со смешанным чувством беззаботности и тревоги и заметила в толпе маленькую девочку, похожую на Зоэ, которая рассматривала витрину горящими глазами. Сердце заколотилось: ведь с таким же выражением девчонки будут открывать подарки, и тогда я стану счастливейшей из женщин.

Она возвращалась домой пешком, навстречу ветру, гуляющему по проспектам вокруг площади Дефанс. Зимой рано темнеет: в половине пятого уже смеркалось. Бледные фонари один за другим зажигались на ее пути. Она подняла воротник пальто, ох ты, могла бы купить пальто потеплее, и опустила голову, прячась от ледяного ветра. Он говорил что-то про следующий перевод, надо будет тогда купить пальто. Тем более, что это Антуан мне купил лет десять назад, шутка ли! Мы тогда только что переехали в Курбевуа…

Он не приедет на Рождество. Это первое Рождество без него…

Недавно в библиотеке она пролистала книгу о Кении. Посмотрела, где находятся Момбаса и Малинди; там пляжи с белым песком, лавочки местных ремесленников, доброжелательный и дружелюбный народ, как утверждал путеводитель. «А Милена? Она тоже дружелюбная?» — проворчала Жозефина, захлопывая книгу.

Мужчина в пальто с капюшоном больше не появлялся. Наверное, он завершил свои исследования. Бродит по улицам Парижа, и красивая блондинка сжимает его руку в кармане пальто…

Приходя в библиотеку, она раскладывала на столе книги и искала его глазами… Потом принималась за работу. Поднимала голову, надеясь его увидеть, уверяя себя, что он пришел и втихомолку наблюдает за ней…

Он больше не появлялся.

В подъезде она столкнулась с мадам Бартийе, которая, задев ее, пробежала мимо. Жозефина отпрянула: вид у нее был странный. Взгляд как у затравленного зверя. Она заметила Жозефину, но опустила глаза и помчалась дальше.

Даже не поздоровалась. Жозефина не рискнула спросить, как дела: она знала, что мсье Бартийе ушел из семьи.

Хорошее настроение куда-то улетучилось. Лишь войдя в квартиру, она услышала телефонный звонок и усталым движением сняла трубку.

Это был мсье Фожерон. Он поздравил ее с чеком, который она положила в банк, а потом сказал что-то странное, она с первого раза даже не поняла и попросила его минуточку подождать. Сняла пальто, поставила сумку, опять взяла трубку.

— Чек пришел как раз вовремя, мадам Кортес. У вас кредит без обеспечения вот уже три месяца…

Жозефина впилась пальцами в телефон, не в силах произнести ни слова пересохшими губами. Кредит без обеспечения! Уже три месяца! Но она же проверяла: у нее все время был положительный баланс!

— Ваш муж открыл счет на свое имя перед отъездом в Кению. Он взял большой заем и не выплачивал положенных взносов с 15 октября…

— Заем? Антуан? Но…

— Это его собственный счет, но вы также несете за него ответственность. Он обещал выплачивать вовремя и… Вы же подписывали бумаги, мадам Кортес! Вспомните…