Иной мир - Герберт Циргибель

За тем, как «Йоханнес Кеплер» поднялся в воздух можно было проследить из любой квартиры, в каждом уголке Земли. Что нельзя было увидеть на экране, так оцепление на окраине котловины, за которым около сотни наблюдателей, в основном ученые и несколько репортеров, нетерпеливо ожидали старта. Среди них были также и Нанга с Вулько.

Вулько хотел взять с собой Нангу в контрольно-диспетчерский пункт. Там она могла видеть также изображение с камер, установленных в корабле. Нанга вовсе не хотела видеть это. Ей было достаточно фотографий вроде этого, и зрелище вжатых в кресло космонавтов было ей далеко не приятным.

Время до старта казалось бесконечным. Время от времени через динамики давались распоряжения. В непосредственной близости рядом с Нангой несколько господинов активно обсуждали проблемы космонавтики. Она многое не поняла, но когда Нанга повернулась, она заметила мужчину с бакенбардами, который в тот момент громогласно объяснял своим слушателям, что Землю уже посещали существа из космоса, о чем можно прочесть у Иезекиля, Иесайи и в разглашениях секретов. Новые объявления прервали бородатого пророка. До старта оставалось еще двенадцать минут и десять секунд.

— Еще почти четверть часа, Нанга, и все это закончится, — сказал Александр Вулько и приободряющее кивнул ей. Он догадывался о том, что происходило в голове этой черноволосой девушки.

— Да, тогда для нас все закончится, — ответила она.

— И для этой четверки тоже. Поверьте мне, Нанга, самое тяжелое в этом деле — ожидание. Как только «Кеплер» извергнет пламя, для заключенных в него начнется более приятная часть полета. Мне этот период постоянно напоминает родильное отделение, когда нам зрителям приходиться перенимать роль отца, который ходит взад-вперед в зале ожидания полный нетерпения и мрачных мыслей. А затем вдруг открывается дверь, входит медсестра и с улыбкой сообщает: «Поздравляю, роды прошли нормально, мать и ребенок чувствуют себя превосходно».

Сравнение вызвало у нее улыбку. Вулько делал все возможное, чтобы сократить ей время ожидания. Он рассказал о прежних стартах, объяснил ей технический процесс и прочие детали. В это время на землю спустились сумерки. За несколько минут до старта вдруг вспыхнули сотни прожекторов. Они осветили «Кеплер», который теперь напоминал с расстояния мечеть с слишком большим минаретом. Нанга не сводила взгляда с этого зрелища. Она смотрела на металлическую обшивку колосса, и ей снова вспомнились слова: Ни время ни пространство не могут разлучить нас…

— Скоро начнется, — услышала она голос Вулько. Из динамиков снова донеслось тиканье часов. Это тиканье было словно биение сердца и от него у зрителей захватило дух. В промежутке голос сказал: «Семьдесят секунд до старта!» Нанга невольно схватила Вулько за руку. После сообщения она хотела считать секунды вместе со счетчиком, но тиканье сбило ее с толку. Ее мысли были обращены к Седрику, который теперь лежал пристегнутый к своему креслу и ждал как она. Вулько посмотрел на небо.

— Небольшая облачность, — пробормотал он, — мы не сможем видеть их долго. Жаль.

Нанга не слышала его. Сколько еще секунд? подумала она. Вдруг она услышала слово: «Старт!» В ту же секунду до ее ушей донеслись раскаты грома. Было похоже на дальнюю непогоду. Яркий столп огня возвестил о старте. Корпус корабля завибрировал. Было похоже на то, что он вовсе не хотел взлетать. Вой испускаемых газов усилился. «Йоханнес Кеплер» поднимался в воздух медленно и степенно, это сопровождалось жутким грохотом. Это словно Земля ревела и прилагала все усилия, чтобы запретить людям осуществить свои намерения. Но космический корабль все поднимался и поднимался в воздух, увлекая за собой огненный шлейф в белом сиянии. Через несколько секунд «Кеплер» медленно повернул на горизонтальную траекторию. Больше ничего не было слышно, лишь светящаяся точка наглядно сообщала далеко вокруг себя об удачном старте.

— Он хорошо летит, — сказал Вулько.

— Да, — подтвердила Нанга, которая с большим глазами следила за постоянно уменьшающейся точкой. За ее спиной жужжали камеры, в динамики сообщили об удачно произведенном старте. Нанга не думала о людях вокруг себя, иначе она бы услышала голос Бородатого, который громко крикнул: «Херувимы воспарили к небу — и смотри, ворота перед ними отворились!»

XV

После мучительного ожидания вспышка сигнальных ламп показалась им освобождением. Они еще раз сделали глубокий вздох; из верхней части корабля в их кабины донеслось тонкое жужжание, которое быстро перешло в поющий тон. Этот звук исходил от гироскопа, юлы, которая удерживала корабль в выбранном положении. Поющий тон был слышно еще несколько секунд, затем запустились двигатели. Четверо почувствовали вибрацию обивки своих кабин. Усиливающийся грохот проглатывал любой другой звук. Они лежали в своих креслах из пенорезины словно в студне, Седрик и Генри Джефсон в одной кабине, напротив них Дамар и Массиму. Все старались сконцентрировать свои мысли на старте и расслабиться. Они знали, что «Кеплер» должен был плавно оторваться от земли. Только Джефсон время от времени смотрел на Седрика. Затем он выкрикнул что-то, что нельзя было разобрать в этом грохоте.

— Тихо! — приказал сверху Массиму через микрофон. В кабинах вспыхнул свет.

Над ними были встроены камеры. Теперь в центре их могли видеть на экране. Седрик закрыл глаза. Прощай, Земля, подумал он и захотел во все горло прокричать «До свидания!». Скоро они должны были взлететь. Грохот усиливался. Ему пришла в голову мысль, что старт может не удастся. Существовали сотни тысяч причин для дефекта, и это был бы не первый раз, когда старт не удался. Тогда Массиму или главный инженер в ЦУПе нажали бы на кнопку и взорвали бы чудо техники, на создание которого ушли годы. Лишь их выбросило бы из их кабин вверх и затем они бы спустились на Землю на парашютах. И к такой ситуации их тоже подготовили.

Инженерам не пришлось нажимать на аварийную кнопку. Вибрация уменьшилась, Седрик почувствовал легкое давление на свое тело, которое росло с каждой секундой. Они летели; энергия, которая устремляла их корабль вверх, была сильнее, чем сила притяжения Земли.

Давление, которое прижало всех четырех в кресло, все еще росло. Зато грохот двигателей усиливался; их скорость была быстрее звука.

— Мой комплимент вашей консервной банке, — сказал Джефсон, — если быть честным, во время старта я немного боялся. Значит, теперь мы летим. Очень удобно, как мне кажется, и нагрузка тоже безобидная.

— Расскажи анекдот, Генри, — сказал Массиму, — тогда пятнадцать минут пройдут быстрее.