Сколько волка ни корми - Карина Сергеевна Володина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты ко мне пришла? – быстро Вран спрашивает, пытаясь её врасплох застать.
– К тебе? – брови мигом смешливо Бая поднимает. – Отвык ты что ли, Вран из Сухолесья, от слов человеческих? Странно – общаешься же с дядей моим каждый день. Сказала же: с братом я пришла повидаться.
– Одно и то же дядя твой каждый день талдычит, – закатывает глаза Вран. – Не слова это человеческие, а бубнёж невозможный. А ещё каждый день я за Сивером, как могу, к болоту этому хожу – ужели не рассказывал он тебе об этом?
– Да нет, как-то разговор не заходил, – пожимает плечами Бая, но не сходит улыбка с губ её лукавая. – Ты же знаешь, Вран не должны мы ни с тобой, ни о тебе лишний раз разговаривать, пока живёшь ты на границе. Как могу я законам собственного рода перечить?
– Никак, конечно, – снова Вран соглашается. – Страшное это дело – законы нарушать. Ни разу я тебя за таким не замечал. Что ж, иди тогда – вон твой братец бегает, снег за русалкой подметает. Оставь меня природой в тишине да одиночестве благословенном наслаждаться, может, и наскребу я что-нибудь хоть на одну сторону коры своей любимой.
Смотрит Бая на болото, на Сивера. Всё ещё Сивер их не заметил. Теперь Рыжка с воем своим потусторонним на единственное дерево поблизости забраться пытается и уже с него в болото спрыгнуть.
– Занят он как будто, – задумчиво Бая произносит.
– Безобидная она как будто, – одновременно с ней Вран говорит.
Остаётся улыбка на губах Баи, но лёгкая грусть в ней проступать начинает.
– Да нет, не безобидная, – отвечает она. – Топит она здесь зимой всех подряд, кто ей не угодит, половина упырей с русалками – её рук работа. Если пропадали люди ваши в лесу, старики особенно, – её это проделки, никак мы её не угомоним. Другие-то, по крайней мере, в болоте дела свои делают, летом ягодников заблудших к себе тащат, а эта по всему лесу бегает, до опушки самой, чуть ли не в деревни лезет, если не остановить её.
– В деревни лезет? – озадаченно переспрашивает Вран. – А умеют так русалки?
– Русалки всё то же самое умеют, что и остальные, – усмехается Бая. – Или ты думаешь, что привязаны они к водоёмам своим? Не больше, чем люди к домам своим привязаны. Но с теми, кто своего в тебе признаёт, двоедушника, всегда язык общий можно найти, договориться, чтобы далеко он так не забирался, да умаслить, чтобы бабку очередную деревенскую, из-за старости страх последний перед лесом потерявшую, с миром отпустил – а Рыжка не хочет с нами разговаривать, будто…
– Будто что?
Бая вздыхает.
– Не знаю, Вран. Будто мешает ей что-то. Уже и имя её родное назвали, уже что-то да должно было в голове её повернуться – а всё по-прежнему осталось…
Новую песню Рыжка затягивает – и опять Вран как в деревне своей оказывается. Должно быть, слышала Рыжка, когда в чреве материнском была, завывания ведуньи общинной – так же, как и имя Латуты слышала. А завывала ведунья всегда на славу. Такое при всём желании не забудешь.
Ведунья…
– К старикам, говоришь, Рыжка неравнодушна? – тянет Вран, провожая Рыжку взглядом.
– Есть за ней такое, – отвечает Бая. – А что?
Появляется у Врана догадка одна – глупая, возможно, догадка, наивная слишком, чересчур на разум русалки сбрендившей полагающаяся, – но почему бы не попробовать? Совершил Вран уже два поступка выдающихся, за которые его к лютам со скрипом, но подпустили – может быть, настало время и третий совершить?
– А скажи мне, красавица, – Вран голову к Бае поворачивает, и снова что-то головокружительное в глазах её мелькает, когда произносит он это «красавица» игривое, – скажи мне, Бая, до какого времени тебя воздухом твоим свежим подышать отпустили? До вечера, может, вдохов наберётся или даже до ночи?
– До заката, думаю, не наберётся, красавец, – хмыкает Бая. – Не то чтобы действительно отпускал меня кто-то. Сама я себя отпустила.
– А, ну если сама себя… – улыбается Вран. – Если сама себя, то почему же до заката не наберётся? Строга ты слишком к себе, Бая, совсем ты о себе не заботишься. Воздух весенний – он полезный самый, в нём природа возрождается и дарами всех желанными одаривает – разве не хочешь ты…
– Вран, – перебивает его Бая, прищурившись. – Что ты опять задумал?
– Почему «опять»? – невинно спрашивает Вран. – Ничего я, вроде бы, до этого не задумывал. Просто поручения матери твоей выполнял да старшего своег…
– Вран.
– Пойдём со мной – и я всё тебе расскажу, – говорит Вран, уже зная: пойдёт.
– Куда?
– Вот как только двинемся – так и начну. Давай, давай, красавица. Соглашайся. Что толку на месте стоять? Ничего красивого в этом болоте нет, грязь одна да песни рыжкины. Я тебе другую песню спою – заслушаешься, сама не заметишь, как луна солнце сменит. Хочешь же ты что-то дельное наконец послушать, надоели тебе, наверное, зануды из племени твоего? Ничего, потерпи немного – скоро я к вам приду, каждый день тебя развлекать буду. Скоро же приду, правда? Ничего тебе Лесьяра о том не сообщала?
Говорит всё это Вран, плавно говорит, как умеет, одно слово в другое перетекает, – а сам легонько Баю за плечи в сторону леса подталкивать начинает. Как Зиму – да не так немного. Зимины-то плечи Вран спокойно сжимал, уверенно, уже пинка ей под зад был дать готов, так спровадить её хотелось, – а Баю он бережно держит, осторожно, словно драгоценность она какая. Впрочем, почему «словно»? Драгоценность она и есть – сколько в своей деревне девок Вран повидал, сколько лютиц здесь юных встретил, а с Баей ни одна из них и близко даже не стояла. Чудо это какое-то, что вообще такие девушки на свет появляются – не должна безупречность подобная невозмутимо так по свету белому ходить да ночью своей улыбкой лес тёмный озарять, невозможно это, чтобы улыбка такая к Врану обращена была, – но происходит всё-таки, раз за разом происходит.
– Как много вопросов у тебя, – тянет Бая, не слишком-то его подталкиваниям поддаваясь. – Один другого краше – и о Лесьяре тебе расскажи, и на зануд из племени пожалуйся. Чего ты хочешь-то, Вран из Сухолесья?
Вран делает к ней шаг, ожидая, что отшагнёт Бая в нужную ему сторону – но нет.
Остаётся Бая на месте, лопатки её к груди Врана прижимаются, волосы её мягкие, душистые щеки его касаются. Смотрит она в
