В поисках равновесия (СИ) - Арсеньева Вероника

Дарар довольно усмехнулся, а Лой уже магичил с женщиной.

— И зачем пришёл? — спросил шаман у брата.

— Харак пропал, — ответил Дарар. Увидев, как изменился в лице шаман, я догадалась, кто на самом деле отец пропавшего сына. Неудивительно, что наш вождь не замечал отсутствия сходства, племянник как-никак.

— Может, он уже мёртв?

Я спросила Лоинарта, как успехи. Тот ответил, что уточняет расстояние.

— Жив, — обрадовала я братьев. — И мы его найдём.

Принц завершил работу. Женщина поражала меня своим спокойствием — она слышала каждое слово, но так и не открыла рта. Воспитание, видимо, такое.

— Вы странные люди. Ни одна наша женщина не сможет… — шаман бросил взгляд на обломки. Я ослепительно улыбнулась:

— У нас женщины главнее. И на то есть причины.

Пожав на прощанье руку хозяину дома, я вышла наружу. Мы беспрепятственно покинули деревню и нашли скучающих Маха и Даха. Один из них шёпотом спросил:

— Как всё прошло?

— Без кровопролития, — ответила я с лёгкой тенью сожаления.

— Теперь мы пойдём за моим сыном? — Дарар нетерпеливо кружил вокруг. Я вопросительно посмотрела на принца:

— Я узнал, где он, кроме того, установил постоянную связь, чтобы не потеряться. Идём туда, — Лоинарт указал направление. — Кроме того, расстояние немаленькое. Как минимум неделя пути вглубь материка.

Я схватилась за голову. Неделя! Лес с его насекомыми и ползающими тварями уже успел мне порядком надоесть. Потом я ещё раз посмотрела в указанную сторону, затем на солнце… неужели Харак в столице?

Плохо, очень плохо. Если я повстречаю того жреца, он мне голову открутит или чего похуже. Воспользуется слабостью. Стоит ли так рисковать?

С другой стороны, предприятие обещает быть интересным.

***

Мы шли уже пять дней. Обходить поселения тхаомцев с каждым днём становилось всё тяжелее, да и природа дружелюбнее не становилась. Каждого из нас (кроме Дарара) хоть раз, да тяпнула какая-нибудь ядовитая тварь, и Лоинарту приходилось трудиться, чтобы никто не умер. Возникли проблемы с водой — из-за погоды многие ручьи пересохли. Температура днём держалась в районе тридцати пяти градусов. К счастью, в лесу росло достаточно плодовых деревьев. Вот только у меня обнаружилась аллергия на некоторые из них.

Один раз нас всё же заметили аборигены и едва не пристрелили Даха, но мы сумели скрыться. Теперь о нашем присутствии знал весь Тхаомир.

То, что задумывалось как маленькая вылазка, в итоге переросло в какой-то непрерывный кошмар.

Нам пришлось пересечь достаточно крупную реку, в итоге течение унесло мою шляпу. Лой пожертвовал своей, а сам обвязал голову каким-то листом и приобрёл презабавный вид.

Но даже неунывающие близнецы последние пару дней молчали, с отвращением вглядываясь в зелёные стены леса.

Дарар, казалось бы, с каждой минутой всё больше волновался за сына, он почти не спал и нам не давал, обнаружив, что я могу создавать светящиеся шары. Рискуя оказаться замеченными снова, мы иногда шли даже ночью, и вполне могли успеть добраться до Харака уже этим вечером, вопреки прогнозируемым семи дням.

И ни один из нас не мог попросить поблажки — это ведь означало уступить в выносливости тхаомцу. Что он потом скажет? Белые — неженки? Нет уж, неважно, неженки мы или нет, но зато очень гордые. Но и сам Дарар едва не валился с ног. Однако упрекать его никто не собирался, тем более что Лой как-то сказал, что Харак чувствует себя не лучшим образом.

Хоть мы с принцем и спали в одной палатке, но даже не разговаривали перед сном, мгновенно отрубаясь, стоило только принять горизонтальное положение.

Всё чаще и чаще у меня возникало желание помолиться кому-нибудь, чтобы это всё закончилось. Даже смерть уже не казалась страшной участью по сравнению с бесконечной чередой однообразных деревьев. Это вначале они все казались разными, удивительными и красивыми, теперь же я каждый вид встречала так часто, что мне уже мерещилось, будто мы стоим на месте. К счастью, у нас был Лоинарт, безошибочно указывающий направление.

Подбираясь всё ближе к тхаомской столице, я всё чаще задумывалась — а как мы проникнем туда, и, тем более, как уведём Харака, если он там не по доброй воле. Если бы я была демоном, я бы просто взяла за шкирку сына вождя и улетела. Но каждый день я смотрела на измученного Лоя, из последних сил старающегося помогать всем нам, и не могла даже допустить мысли, что снова стану для него чем-то отвратительным, грязным…

Принц оберегал меня как мог. Когда мы случайно сталкивались взглядами, он так нежно улыбался, что всё внутри теплело. Но ничего другого он себе не позволял из-за смертельной усталости и воспитания.

Когда мы вышли на достаточно открытый участок, то увидели вздымающиеся над лесом колонны. Теперь они казались по-настоящему огромными. Даже не верилось, что одну из них я сумела снести двумя пинками.

— И что дальше? — пришлось всё-таки озвучить терзающий меня вопрос сначала на одном языке, затем на другом.

— Придётся лезть внутрь, — сказал Лой. Дарар молчал, словно думал, может ли он просить о том, чтобы четверо белых проникли в самое сердце Тхаомира.

Я подумала, стоит ли оставлять здесь наших солдат, но пришла к выводу, что шансов быть пойманными в непосредственной близости от самого крупного поселения этого маленького материка гораздо выше.

— Тогда пошли.

Однако, несмотря на кажущуюся близость, идти пришлось ещё несколько часов. В сам город мы пробирались уже в темноте.

Я отводила глаза прохожим и стражникам, пока мы крались по тёмным улицам. До фонарей здешняя цивилизация ещё не доросла, только патрули носили факелы, становясь заметными даже издалека. Лой уверенно петлял между больших каменных зданий.

Возле одного из них он остановился и тихо заговорил:

— Харак здесь, за этой стеной. Очень близко. Он болен, поэтому у нас нет времени разрабатывать сложный план проникновения. Да и возможности нет. Но стены очень толстые.

— Там есть другие люди? — спросила я.

— Вроде бы он сидит в камере один.

— Тогда укажи его положение.

— Что ты задумала? — принц выдернул из щели пучок травы, скрутил в жгутик и нарисовал на стене овал.

— Вспомнила однажды удавшийся фокус. Может, и сейчас получится.

Я нарисовала вокруг лучами энергии тупоугольную гептаграмму, словно впечатала в стену светящуюся звезду. Затем мысленно прошептала заклинание и влила энергию. Гептаграмма ослепительно полыхнула, прорезая камень. Теперь надо как-нибудь вытащить здоровенный кусок камня из стены.

Вдруг он сам по себе выдвинулся на полсантиметра из стены, а затем ещё и ещё. Я услышала удары. Похоже, Харак твёрдо решил проложить себе путь к свободе.

Когда глыба выдвинулась сантиметров на пять, мы начали помогать. Камень срезало настолько гладко, что он довольно-таки легко скользил.

Несколько минут — и глыба упала на землю, едва не отдавив мне ногу. В проёме показался паренёк лет четырнадцати, исхудавший, явно замученный, но совершенно счастливый. С воплем "отец!" он заключил в объятия Дарара, а я жестами показала, что пора бы нам идти. Патруль проходил мимо с периодичностью примерно в четверть часа, и он вот-вот должен был появиться.

Поскольку Харак хромал, его пришлось нести.

Мы спешно скрылись в одном из самых тёмных и укромных местечек. Лоинарт принялся лечить спасённого. Дарар рассказал о том, зачем мы сюда пришли.

— Но я не могу уйти! — воскликнул сын вождя.

— Это ещё почему? — я стала мрачнее тучи. Если этот мальчишка заупрямится…

— Я понял, что убивать людей только потому, что они могут быть лаохха, неправильно! Я должен их спасти, потому что обещал остальным не уходить одному! И если вы мне не поможете, то я пойду сам.

— Вряд ли мы что-то сумеем сделать, — буркнула я.

— Там сотни, если не тысячи хороших людей!

Мои спутники переглянулись, не понимая, о чём мы. Пришлось рассказать.

— Значит, мы должны ему помочь, — решил Лоинарт. Братья-близнецы кивнули.