Утро генеральской казни - Кирилл Казанцев

– В график укладываюсь четко, – с удовлетворением отметила Шарапова.

Асфальтированный проезд изгибался дугой. По обе стороны невысокой насыпи тянулись густо разросшиеся, давно не стриженные декоративные кусты.

– Раз-два, раз-два, – приговаривала Маша в такт бегу.

И тут по левую сторону дороги хрустнули ветки. Шарапова не останавливаясь резко повернула голову. Из зарослей на асфальт выскочил крепко сложенный мужчина в военном камуфляже без знаков отличия и в черной маске типа «ночь». Он буквально налетел на Машу, сгреб в охапку и затащил в кусты по правую сторону дороги. Все это произошло внезапно и очень быстро. Бежала себе по асфальту ладно сложенная красивая женщина – и буквально испарилась, исчезла в одно мгновение.

Широкая ладонь в кожаной перчатке надежно закрыла Маше рот.

– Да не дергайтесь вы так, – прозвучал у женщины над самым ухом хриплый, измененный голос.

Маша изловчилась и укусила напавшего на нее за руку. Тот вскрикнул и оттолкнул от себя женщину.

– Опять вы? – Маша сидела на земле и смотрела на мужчину в черной маске.

Глаза в прорезях на какую-то секунду выдали удивление, а затем незнакомец хрипло подтвердил:

– Ну, да, снова. Извините, что напугал, но у меня для вас, как для журналистки, есть очень важная информация.

– Ничего, я уже привыкла к вашим выходкам. Хотя могли бы как-нибудь и поделикатнее обходиться с хрупкой женщиной.

– По-другому никак нельзя, – отозвался незнакомец, – за мной следят, охотятся.

Маша внимательнее присмотрелась к нему. С каждой секундой незнакомец казался ей все более подозрительным. Теперь она уже на сто процентов была уверена, что это другой человек – не тот, кто однажды забрался к ней в машину. И, скорее всего, о предыдущей встрече ничего не знает.

– Что-то не так? – тут же сориентировался мужчина в черной маске и схватил Машу за руку…

Ларин, как и было договорено, выбежал с лесной тропинки на асфальт. Осмотрелся – напарницы нигде не видно. Первой мыслью было, что она появилась здесь немного раньше назначенного времени и, не дождавшись, неторопливо побежала вперед, но впереди Андрей Маши тоже не увидел, а ведь прямая дорога просматривалась чуть ли не на километр. На душе стало тревожно. Ларин повернулся и побежал по асфальту туда, откуда должна была появиться Маша.

Может, ногу подвернула. Может, еще какая-нибудь ерунда. Да мало ли что может случиться… – пытался успокоить себя Андрей.

Мелькали фонарные столбы, по которым Ларин отсчитывал расстояние. Но Маши нигде не было.

– Да куда же она подевалась?

Военные склады остались сзади. Вдоль обочин тянулись густые заросли декоративных кустов. Андрей заприметил след на еще покрытой росой траве, но даже не успел свернуть. Из зарослей, прихрамывая, вышла Маша. Волосы растрепаны, к «худи» прилипли почерневшие прошлогодние листья.

– Что с тобой? – Ларин бросился к ней, помог подняться на дорогу.

– Все нормально, Андрей, ничего страшного со мной не случилось. Просто еще раз встретилась с человеком в черной маске.

– Без последствий? Идти можешь?

– Могу даже бежать, если не очень быстро. На мокрой траве поскользнулась, вот ступню немного и потянула.

Маша и Андрей пробежали трусцой метров пятьсот и свернули к той самой скамеечке, где однажды разыгрывали из себя влюбленных.

– Ничего не могу понять. Ерунда какая-то, – призналась Маша. – Ты о ЧП в части уже слышал?

– Довелось. Вроде трое бойцов самовольно покинули часть вместе с оружием. Вот теперь их и ищут. Что ж, всякое случается на военной службе, особенно со срочниками.

– А вот мститель в маске очень убедительно предложил мне совсем другую версию.

– Убедительно, это как? Краснобай, что ли? Уговорил?

– У него вещдоки имеются, и очень серьезные. Если верить ему, история следующая. Мол, в воинской части процветает дедовщина, старослужащие избивают молодых, забирают у них деньги, мобильники, издеваются. Офицеры смотрят на это сквозь пальцы и кое в чем даже потакают. Им так проще дисциплину поддерживать. Короче, классика из казарменной жизни советских времен. И вот один молодой солдат-детдомовец не выдержал, застрелил своего обидчика-сержанта, а второго переехал на машине. А потом и сам повесился, оставив предсмертную записку. – Маша вынула из-за пазухи вложенный в прозрачный файлик лист бумаги, на котором неверной рукой были выведены строчки: «Старослужащие бьют нас, грабят, издеваются. Офицерам все пох… Больше не могу терпеть. Простите меня, если что не так», и подпись «рядовой Пашка Пирогов»; на бумаге виднелись следы крови. – А еще он передал мне вот это, – Маша вытащила из кармана миниатюрную флеш-карту для мобильника. – Говорит, что сам обнаружил трупы, сфотографировал их и записку нашел возле повесившегося. – Женщина вставила флеш-карту в мобильник.

Ларин принялся просматривать фотографии: раздавленный грузовиком солдат, сержант с разнесенной в клочья автоматной очередью грудью, избитый в кровь рядовой в петле.

– Там еще видео есть, – подсказала Маша.

Андрей всматривался в небольшой экранчик айфона. На нем было запечатлено, как пьяный Пашка подходит к раздавленному парню, садится рядом с ним на траву и обхватывает голову руками. Другой видеофайл запечатлел раскачивающееся в петле тело.

– Не могу понять, это он, наш мститель в маске, что ли, снимал? Тогда почему не вмешивался?

– Про это я расспросить не успела.

– Выходит, парни, про дезертирство которых объявил Васьков, на самом деле мертвы? Он знает это и скрывает правду?

– Я не сомневаюсь в этом. Как и в том, что предсмертная записка сделана рукой самого Пашки Пирогова.

– Погоди-погоди, – наморщил лоб Ларин. – Какой смысл Васькову скрывать ЧП?

– Смысл прежний. Ему не с руки, чтобы здесь появились прокурорские, началось расследование. Это мы уже проходили и с подбитым вертолетом, и со сгоревшей баней. Алгоритм действий Васькова я понимаю на все сто процентов. В эту же логику укладываются и все прежние действия мстителя – напугать и подставить генерала, чтобы сорвать аферу в жилищном строительстве. Но тут страшная нестыковка. Я говорила с офицерскими женами, с самими командирами, с рядовыми и сержантами. Я даже помню этого мальчишку – Пашку, и того сержанта, который якобы его избивал. Дело в том, что никакой дедовщины в воинской части нет. Разве что по минимуму, в рамках армейских традиций, исполнения дурацких ритуалов. К тому же застреленный сержант и повесившийся рядовой были друзьями, никаких конфликтов между ними не могло быть по определению.

– Выходит, все подстроено? Кто-то инсценировал несуществующий конфликт? Задавил на «КамАЗе» рядового, застрелил сержанта, заставил Пашку Пирогова написать лживую предсмертную записку, а потом его же и повесил? Кому это может быть надо, в чем логика? Цель какая?

– Вот и я думаю – не срастается, – проговорила Маша.

– Погоди, кое-какая логика имеется. Наш мститель все это сделал, чтобы подставить Васькова.

– Андрей, это не его стиль, – тут же возразила Маша. – Он жесток, но избирателен. У него рука не дрогнет отправить на тот свет Васькова, Рубинова и их ближайшее окружение из негодяев и прихлебателей. Но даже проституток, и тех он предупредил. Ну, не может человек с понятием справедливости убивать ни в чем не повинных ребят. Как сказал бы гениальный теоретик и практик современного театра Станиславский, – не верю. И еще, Андрей, я почти на сто процентов убеждена, что сегодняшний мой информатор в черной маске – это совсем другой человек, не тот, кого я видела в прошлый раз, не тот, с кем встречался ты. Он просто маскируется под него. Я не уверена, но, по-моему, у него под маской была коротко стриженная бородка.

– Не просто же так из любви к «искусству» он передал тебе фотографии и записку, – догадался Ларин.

– Естественно, обратился ко мне, как к журналистке. Мол, я сумею все опубликовать, раскрутить грандиозный скандал и неплохо заработать на этом. Самое странное, что он мне и сам деньги предложил.

– Много?

– Пятьсот долларов за обещание все это опубликовать.

– Ты, конечно, не взяла.

– Естественно.

– Вот это, может, и зря. Ведь ты изображаешь из себя журналистку, а журналисты по большей части народ продажный. Что делать с этим собираешься?

– Переброшу Дугину. Будет еще один гвоздь в гроб Васькова.

– По большому счету, Маша, мы здесь работу окончили. Осталось всего несколько штрихов. Заполучу секретные протоколы к «пакту Молотова – Риббентропа» и отправлюсь домой. А ты можешь уехать прямо сегодня и вручить Дугину весь добытый на сегодняшний день компромат. Электронной почтой и мобильником для связи с Дугиным отсюда лучше не пользоваться. Уверен, что за мной и тобой серьезно следят.

– Оно и понятно, – Маша опустила мобильник в карман «худи» и поднялась. – Ну, что ж, сегодня вечером я уеду. Проводишь свою «возлюбленную»?