Проект «Наполеон» - Вячеслав Уточкин

Его голова, как осьминог, имела бахрому длинных щупалец, извивающихся в ритме дыхания, словно живые змеи. Эти щупальца плавно двигались, порой тянулись к лицу, ощупывая пространство, и время от времени вздрагивали, будто почуяв запах добычи. Кожистая плоть демона была бледно-сиреневой, с мраморными прожилками, почти прозрачными на свету, как крылья летучей мыши. Кожа казалась влажной и блестела, словно покрытая росой. Демон восседал на троне, как повелитель мира, с осознанием своей неоспоримой силы. Каждое его движение излучало уверенность и холодную, почти бесстрастную жестокость. Этот страхолюд был воплощением кошмара, словно он жировал на страхах своих жертв.

Возле трона суетился маленький пузатый человечек в расшитом звёздами халате и остроконечном колпаке с кисточкой. За ним стояли на коленях двое оборванцев, чьи лица выражали полное отчаяние. Возле меня находились восемь человек, притянутых раскалёнными цепями к колоннам, кричащие от боли. Среди них я заметил Антонио.

— На колени, смертный! — гулко взревело это чудовище, словно ударили в гонг. Его голос заставил мелкие осколки хрусталя на полу задрожать. — Ты посмел украсть энергию, предназначенную мне! За это твоя душа будет страдать вечно!

— Дракоша, ты, случайно, не знаешь, чего этот артист погорелого театра хочет? — спокойно и во весь голос спросил я.

Для людей XVIII века этот монстр был бы воплощением ужаса, но закалённая современной культурой психика человека XXI века лишь усмехнулась бы над таким «детским пугалом». Впрочем, даже я не ожидал следующего. Рядом внезапно материализовался радужный дракончик размером с крупного петуха. Передвигаться он, правда, не мог — мешало здоровое раздутое пузико.

— Мелкий бес-менталист-иллюзионист, пришиби его побыстрее и обратно, пока цветок Забвения не загнулся, — икнув, пробормотал дракончик и исчез.

От такой наглости страхолюд взревел, словно оскорблённый король. Закрыв глаза, он взмахнул лапой, взрезав зыбкую реальность, и вызвал армию: тридцать скелетов, двадцать зомби, десять мумий и одного лича. В тот же момент сам страхолюд заметно усох, а придурковатый звёздочёт и оба бомжеватых оборванца рухнули от истощения. Вся эта нежить устремилась в мою сторону.

— Дракоша, у нас проблемы, — сказал я, наблюдая за надвигающейся ордой.

— Шо ты мне делаешь нервы?! Забери жизненные силы этих восьми неудачников и создай свою армию, — появился дракончик снова и лениво махнул лапкой в сторону мучающихся людей, прикованных к столбам.

— Ты совсем охренел, чешуйчатый? Пузо себе наел и думаешь, что теперь всё можно? Если хоть кто-то из этих восьми погибнет, я из принципа тут сдохну вместе с тобой! — зарычал я в ответ.

— Ой, какие мы нежные! Прямо пошутить нельзя. Ладно, не психуй, поделюсь энергией. А ты давай, не тормози — армию себе придумывай, — засмеялся Дракон

На ум пришёл фильм из детства — «Хищник», и его главный герой. Пара десятков этих милых инопланетян за две минуты разобрали на запчасти всю армию нежити, страхолюда, его приспешников, а под конец — и трон из черепов, коллекционеры хреновы. Дракончик резко похудел и тут же пропал, а зал подёрнулся рябью.

Очнулся я, сидя на песчаной горке — всё, что осталось от алтаря. Рядом валялись три высохших до состояния мумий сектанта, а чуть дальше — восемь бессознательных тел, которые в видении были прикованы к столбам.

— Чего сидим, кого ждём? Быстрее беги к яме! Пыльца уже разложилась, и скоро туда упадёт семечко. Нужно успеть схватить его за несколько секунд, иначе оно уйдёт на другой план бытия! — загудел дракон в моей голове.

— Да зачем оно мне нужно? — возмутился я.

— Ты идиот! Это бесценный природный артефакт! Многофункциональная редкость! Он дороже, чем вся Солнечная система! Шевели булками! — взревел дракон, словно пожарная сирена.

Я вскочил и бросился в темный тоннель за наградой. Лут — это святое.

Глава 14

К ловушке я успел в последний момент. Яма была пуста, её дно устилали мелкие кристаллы фиолетового цвета. Иллюзию доброй полянки, словно пылесос, втягивал в себя бутон центрального цветка. Подтянув последние остатки миража, соцветие скукожилось и осыпалось прахом, превратившись в семечко размером с персиковую косточку. В последний момент я прыгнул вперед, проехал пузом по земле и успел поймать падающий артефакт. Гребаное семечко приоткрыло зубастые створки и вцепилось мне в палец. О том, что я думал и говорил в этот момент, дети узнают только в детском саду от воспитательницы при плохом поведении.

Рассандалив мне палец до самой кости, семечко растворилось, словно туман под ярким солнцем.

— Эй, гад чешуйчатый, палец залечи! И подскажи, куда делся этот зубастый артефакт, — мысленно возопил я.

— Сам ты нехороший человек! Я тут, можно сказать, энергию не жалею, помогаю ему, а он обзывается, — недовольным тоном ответил дракоша. — Вот уйду в летаргический сон, и будешь знать, как партнёров обижать.

— Понял, неправ. Исправлюсь. Теперь поведай мне, мудрейший драконище, зачем мне эта хрень нужна и вылечи, наконец, мой палец, — сказал я, стараясь успокоиться.

Палец начал постепенно заживать, принимая свою исходную форму.

— Зерно Цветка Забвения, напитавшись твоей кровью, теперь привязано к твоему генетическому коду. До вызова оно находится в подпространстве и создаёт там карман для хранения любого количества вещей, доступ к которому есть только у тебя. Сейчас я попробую объяснить, что это такое, — вздохнув, начал свой рассказ Дракоша.

— Стоп. Не надо объяснять, я итак понял! Рассказывай инструкцию для пользователя «инвентаря». Что можно, сколько можно, как долго можно, как отправлять и получать? — взволнованно зачастил я, восторгаясь новой плюшкой.

— Ой, какие мы умные. Ладно, слушай. Объём не ограничен, как и количество. Отправлять можно только то, что ты удержишь на весу не менее минуты. Хранится всё вечно, без изменения свойств. Для возврата надо представить внешний вид вещи. Забыл, как она выглядит? Ну, ты сам понял — не вернёшь. Заказ появляется в вытянутых руках. Пока не проявишь семечко и не погибнешь, весь инвентарь доступен только тебе. Теперь всё, я отдыхать. И ближайшие сутки меня не беспокоить, — устало завершил Дракон.

Я спрыгнул из тоннеля в яму, чтобы собрать кристаллы. Тоннель начинался примерно на середине отвесных стен ямы. Случайно пяткой сапога раздробил один из кристаллов. Тут же прохладный воздух, ставший почти родным, сменился жаром