Совсем другая тень - Анатолий Ромов

Наконец трубку сняли, спокойный Сашкин голос сказал:

— Вас слушают.

Я осторожно щелкнул по трубке пальцем. Тут же услышал ответ:

— Серега, все понял. Постарайся подержать его подольше хотя бы минут десять. Не бойся, все будет в порядке. Держись.

В трубке раздались гудки. Выключив магнитофон, я прислушался: на лестничной площадке тихо. Вернувшись к двери, прильнул к глазку.

Вадим Павлович стоял на том же месте. Да, точно: он определил, что я и есть Игорь Кириллович. Продолжая смотреть в глазок, я спросил:

— Товарищ, вам что нужно?

Вадим Павлович приподнял руку с бумажкой:

— Вам телеграмма, распишитесь. У меня нет времени.

Сашка прав, вид у Вадима Павловича самый что ни на есть заурядный. Впрочем плевать я хотел на его вид, я должен его перехитрить, и только.

— Подождите секунду, а не одет. Сейчас оденусь и открою.

— У меня нет времени. Пожалуйста, поскорей. — Вадим Павлович сказал это с абсолютно точной интонацией — именно так говорят почтальоны.

Отойдя к кухне, посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Крикнул:

— Подождите, я сейчас!

Подошел к двери, посмотрел в глазок. Никого нет. Попытался заглянуть вбок, забыв, что в смотровой глазок можно смотреть только прямо. Наконец позвал:

— Эй почтальон! Почтальон! Где вы?

На лестничной клетке стояла мертвая тишина. Черт! Неужели я его спугнул? Плохо. Впрочем, Вадим Павлович и те, кто с ним пришел, могли просто-напросто затаиться, рассчитывая ворваться в квартиру, как только я открою дверь. Что ж, пусть ждут, милиция должна вот-вот приехать.

Минут через пять гробовая тишина на площадке сменилась звуками. Сначала я услышал, как едет лифт, потом из галереи донеслись мужские голоса. Приложившись к глазку, я увидел двух людей, вышедших на лестничную площадку, одного в милицейской форме, второго в штатском. Милиционер что-то сказал человеку в штатском, тот кивнул и побежал наверх. Открылась дверь лифта: из нее вышли Сашка и еще один милиционер.

Я открыл дверь.

— Ну как? — спросил Сашка.

— Никак. Если ты о нем, он ушел.

— Плохо. — Сашка чуть отодвинулся, пропустил к двери молодого приземистого лейтенанта.

— Участковый инспектор Шубин, — представился лейтенант. — В отделении мне сказали — у вас тут что-то происходит. Правильно?

— Ну, вроде бы.

— К вам кто-то приходил?

— Да. Якобы почтальон с телеграммой, но он тут же ушел. Вы, может быть, пройдете в квартиру?

Шубин посмотрел на второго милиционера и человека в штатском, который уже спустился. Сказал им:

— Ребята, можете идти. Я справлюсь один.

— Что передать начальству? — спросил человек в штатском.

— Передайте — скоро буду.

Двое уехали, мы втроем прошли в квартиру.

Шубин присел на стул в кухне, положил перед собой папку:

— И как же он ушел?

— Не знаю. Я смотрел только в глазок. Минуты за две до вашего приезда он пропал из поля зрения.

— Понятно. Придется вам написать объяснительную, для начальства. Расскажите коротко, как все происходило.

Я стал рассказывать. Шубин делал вид, что слушает внимательно, но я видел: участковый всеми силами пытается скрыть смертельную скуку. Это для нас с Сашкой появление Вадима Павловича означало серьезную опасность, для Шубина же это был совершенно неоправданный вызов.

Закончив рассказ, я написал объяснительную. Шубин вложил ее в папку:

— Если еще раз случится нечто подобное, сообщите в отделение. Дежурному. Если я что-то узнаю, тоже вам сообщу. До свидания.

После ухода участкового Сашка некоторое время молчал, крутя чайную ложку. Наконец сказал:

— Один раз милиция приехала. Ну а второй? Второй может и не приехать.

Мы еще посидели, не разговаривая.

— Ладно, Серый. — Сашка встал. — Поеду на работу. У тебя дома все есть? Из еды?

— Есть. А что?

— Просто сегодня тебе не нужно никуда выходить. До моего приезда.

— Почему?

— Потому что это опасно.

Я посмотрел Сашке в глаза. Он усмехнулся:

— Серый, может, конечно, он еще и не просек, что ты точно Игорь Кириллович, но лучше подстраховаться. На всякий случай. Понял?

— Понял. Хорошо. Буду тебя ждать. Давай!

— Буду в семь.

Сашка уехал. Я продолжил работу над натюрмортом. Она меня по-прежнему увлекала, но все же чувствовал я себя не очень уютно — меня не покидало чувство настороженности.

Сашка вернулся часов в семь, как и обещал. Спросил, войдя в комнату:

— Ну как, тихо?

— Тихо. А у тебя?

— У меня пока тоже. Честно говоря, я бы поел.

— О чем разговор. У меня есть все для чая с бутербродами.

— Отлично. — Сашка прошел на кухню. Налил в чайник воды, взял спички, поставил чайник на конфорку. Присел на подоконник. И в этот момент в дверь позвонили.

Сашка посмотрел на меня, сказал совсем тихо:

— Спокойно. Проверь, кто это. А потом будем думать.

Я подошел к двери на цыпочках, посмотрел в глазок. За дверью стоял парень примерно моего возраста. Обычный парень, среднего роста, среднего сложения, в куртке и тонком свитере.

Подошел Сашка, тоже изучил парня. Шепнул мне на ухо:

— Узнай, что ему нужно.

— Кто там? Что вам нужно? — громко спросил я и снова склонился к глазку.

— Лотарев Сергей Леонидович здесь живет? — сказал парень, глядя в какую-то бумажку.

— Здесь. Что вам нужно?

Парень тряхнул бумажкой:

— Вам повестка в прокуратуру. Меня просили передать.

— Покажите!

Парень показал бумажку. Внешне она выглядела, как повестка. Я вопросительно посмотрел на Сашку. Он нахмурился:

— Ладно, открой ему дверь, но не впускай.

Я открыл дверь. Парень протянул повестку:

— Вот. На корешке нужно расписаться. — Подождал, пока я распишусь, оторвал корешок, спрятал его в карман. Протянул мне повестку. — Извините, что побеспокоил. До свидания. — Вызвал лифт и через несколько секунд уехал.

В повестке было написано то же, что и в прошлый раз. Что я, Лотарев С.Л., должен в четырнадцать ноль-ноль явиться в Прокуратуру РСФСР к следователю Рахманову. Только число стояло другое — завтрашнее.

Сашка долго рассматривал бумажку. Сказал:

— Серега, лично я пока ничего не соображаю. Давай сначала попьем чайку.

— Давай.

После того как мы поели и вымыли посуду, Сашка опять взял в руки лежащую на столе повестку.

— Интересно, зачем ты им нужен в этот раз? Похоже, они вызывают тебя не просто так. А из-за чего-то важного.

— Думаешь?

— Да. Ведь они взяли с тебя расписку. Значит, им важно, чтобы ты пришел.

Постоял, что-то насвистывая. Сел верхом на стул. Потер затылок.

— Серега, мне кажется, это знак судьбы. Нам надо покаяться.

— В смысле?

— В смысле все рассказать. В прокуратуре. Как перспектива?

— Да никак. Меня не устраивает.

— Не устраивает?! А я вот теперь уверен, что он сегодня к тебе приходил для проверки. И проверка ему удалась. По твоей реакции он понял, что Игорь Кириллович — это ты. Но понял и другое: мы боимся, насторожены. Поэтому так быстро и смылся. Теперь мы своими силами его в милицию уже не сдадим. Он будет вдвойне предусмотрителен и осторожен.

— И что? Из-за этого признаться в прокуратуре?

— А ты не думаешь о том, что он теперь, скорее всего, попробует изловить нас на улице по одному? Нам надо, чтобы они его поскорее нашли.

— И что теперь делать? Выложить все до конца? А что с нами будет?

Сашка закрыл глаза. Посидел молча. Потом посмотрел на меня:

— Да. Только сделать все нужно по-умному. Лучше нам прийти в прокуратуру вдвоем. Ты согласен?

— Ну, согласен.

Сашка еще помолчал:

— Вообще-то было бы справедливо, чтобы обо всем рассказал один я. Без тебя. А ты бы остался в стороне. Но это теперь уже невозможно. Давай пока договоримся так… Мы ведь не знаем, зачем они тебя вызывают?

— Не знаем.

— Поэтому сделаем так: завтра ты туда пойдешь и посмотришь, что почем зачем тебя вызвали, подозревают ли, ну и все остальное. И если увидишь: они пытаются что-то из тебя выжать, постарайся продать это подороже.

— Как это?

— Утверждать, что Юру и Женю отвозил ты, прокуратура не может. Нет улик. И не будет, пока ты сам обо всем не расскажешь. Алиби у тебя железное. Так что держись за него, как говорится, зубами. Ну, а перед уходом прикинься, что у тебя возникли сомнения, скажи, что хочешь подумать. И приезжай ко мне. Тогда мы им и позвоним. Уже вместе.

Неожиданная встреча

На следующий день я вышел из квартиры в половине второго.

Хотя Сашка и сказал, что Вадим Павлович, скорее всего, больше ко мне домой не придет, усевшись в машину и захлопнув дверцу, я почувствовал огромное облегчение. Посидев немного, усмехнулся. Этот Вадим Павлович напугал меня всерьез. Собственно, чего я сейчас-то боюсь? Выстрела? Или того, что на меня внезапно налетят несколько человек? Но откуда они возьмутся? Ведь обстановка вокруг самая мирная. Играют дети, возле них бабушки и мамы. Почему же я по-прежнему настороже, будто мне вот-вот выстрелят в спину?