Избранная поневоле (СИ) - Мия Вереск

Не зря линтин так холили и берегли. Отдавая линтам магию, эти девушки оставались на опасном краю между жизнью и смертью. Сегодня Дейгаро щедро влил в меня свою магию, чтобы она прошла полный круг по нашим слившимся воедино телам, и вновь вернулась к нему, обновлённой и ещё более сильной. И пусть он не совсем осушил источник, оставив каплю магии, чтобы я могла жить, мой организм бил тревогу, воспринимая потерю силы как магическое истощение.

Я вздохнула, вытягиваясь на кровати. Сейчас щедрость линтов не казалась чрезмерной.

Чем ещё могли платить маги за четверть жизни, проведённой девушками в кровати? А ведь

Дейгаро говорил, что многие линтины испытывают после обмена силой не только слабость, но и боль. Я невольно передёрнулась, вспомнив собственные ощущения после первой близости.

Никаких денег не хватит, чтобы успокоить линтину, которая живёт в вечном ожидании муки.

Мне ещё повезло. Конечно, я тоже чувствовала себя не блестяще, но впечатления от нашей первой ночи перекрывали и некоторую болезненность, и слабость.

Дав Мийру переодеть себя в удобный домашний костюм из просторных брюк и приятной к телу рубашки, я удобно устроилась на кровати и попросила служанку подать мне шкатулку. Уж если мне суждено целый день восстанавливать силы, то надо провести это дело с толком. Я и так совсем забросила луры.

Рисование на лурах было нашей родовой магией. Той магией, о которой не принято знать посторонним, потому что ещё каких-то сто лет назад магов, способных выправить нити судьбы, сжигали на кострах.

Сказав Мийру, что она мне больше не нужна, я, волнуясь от предвкушения, достала первый лур.

Взяла заострённую палочку, немного напоминающую карандаш, и коснулась ближайшего уголка.

Вязь невидимого рисунка вспыхнула, проявляясь. Слава богам, оставшейся у меня капли магии было достаточно, чтобы разбудить рисунок.

Это был лур моего маленького соседа — Тола Марга. Месяц назад, лазая с друзьями-мальчишками по стройке, он свалился с лесов, итак и не поднялся на ноги. Родители Тола держали небольшой трактир и не пожалели денег на врачей, пытаясь вылечить сынишку.

Увы, безрезультатно. Даже дорогущий практикующий лекарь-маг сказал, что не в силах спорить с богами.

Я сними и не спорила. Просто потихоньку разговаривала с мальчиком, убеждая не сдаваться.

«Ещё ничего не кончено, Тол», — бормотала я, упрямо разбирая по ниточке пульсирующий алым клубок. Он так густо оплетал нарисованную худенькую фигуру, что краешков было не найти, ноя не отчаивалась, понемногу ослабляя нити.

Может быть, имей я возможность просиживать над луром Тола каждый день, мне бы уже удалось распутать нити, но в прежней жизни я оставалась одна очень редко. У приёмыша в богатой семье всегда много обязанностей. Конечно, никто не называл меня служанкой, но, по сути, я ею и была, с одним лишь отличием, что жалования мне не платили.

Арга Занира любила повторять, что девушка должна уметь делать по дому всё. Вот я и делала, с утра и до ночи.

В моём новом доме, похоже, времени у меня будет больше, чем достаточно. Ну и прекрасно, можно будет сидеть за лурами те дни, когда я буду не способна ни на что другое, а в остальное время заняться благоустройством дома.

Я поднесла лур поближе к глазам, потом отодвинула, меняя угол, придирчиво разглядывая упрямое переплетение нитей. Неужели тот лекарь-маг был прав, и Тол навсегда останется калекой? Я не хотела верить в это, и сейчас вновь твёрдо сказала себе, что рисунок не проявился бы, если бы я ничего не могла изменить.

‘Сегодня работа шла тяжелее, ведь магии в источнике оставалось чуть-чуть. Хотя я знала, что результат не зависит от количества силы сок гайвы не станет сладким, будь его всего капля или целый кувшин. Так и здесь — дар моих предков был неизменен, и на свойства дара не влияло его количество. Этот факт был мне неплохим утешением.

Однако с Толом и сегодня ничего не получалось, я быстро устала, отложила лур и решила пока просмотреть остальные.

Перебирая луры, я касалась палочкой угла и ждала, не проявится ли рисунок. Иногда на луре появлялся человек, которого я знала, но чаще абсолютно незнакомые люди. Сегодня кроме Тола их оказалось двое. Юный арг с мечтательными глазами и степенная арга.

Подумав, я взяла лур с аргой. У молодых больше сил и возможностей изменить свою судьбу.

Работа была несложной. Переплетение нитей легко поддавалось палочке, понемногу расправляющей странную сеть. Присмотревшись, я попыталась понять, что было не так с этой женщиной. Она, несомненно, не была неизлечимо больна, не рисковала умереть под колёсами кареты или в случайном пожаре. Тогда что? Почему богам была так важна эта арга?

Прикрыв глаза, я чутко прислушалась к чужой жизни. И вдруг увидела небольшой трактир у дороги, подавальщицу, несущую на подносе кружки с пивом, шумную компанию в углу. Может быть, ей суждено было умереть в пьяной драке постояльцев? Нет, мужчины не обратили на неё никакого внимания. Разобрав кружки, они продолжали пить и смеяться.

Подавальщица прошла мимо них на кухню мимо одиноко сидящего молодого мужчины.

Он о чём-то её спросил, и женщина, кивнув, скрылась в дверях.

Мужчина повернулся, и я увидела его лицо. Это был Кристер!

Сердце тревожно забилось. Да, мне было не за что любить этого человека, но сейчас именно ему

— другу моего линта — грозила опасность.

15

Я взялась за дело, хмурясь и недовольно ворча про себя. И что этому неугомонному аргу не сиделось на месте?! Не совсем понимая, как может эта мирная женщина причинить вред сильному мужчине, я всё же доверилась луру судьбы — до сих пор магические картинки ещё ни разу меня не обманывали.

Переплетение нитей было чёрно-серым. Жизнь подавальщицы и так невозможно было назвать лёгкой, ведь серый — это цвет непреходящей усталости, уныния, а порой и отчаяния.

А тут ещё поверх этого безрадостного плетения кто-то щедро подкинул чёрных нитей. В том, что они были добавлены извне, я не сомневалась. Осторожно потянув за чёрную нить, быстро нашла краешек, небрежно запрятанный во втором слое. Однако распутать сразу то, что, казалось, лежало на поверхности, не удалось. Я занялась луром всерьёз, догадываясь, что у меня не будет второй попытки.

Мои пальцы быстро шевелились, удобнее перехватывая рисовальную палочку, видоизменяли её, пытаясь найти то место, которое не поддавалось воздействию.

В тот миг, когда я наконец нащупала зловредный узелок, лицо Кристера вновь встало перед моим внутренним взором. Он внимательно смотрел