Избранная поневоле (СИ) - Мия Вереск
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сейчас, когда руки ещё подрагивали от той чудовищной скорости, с которой я распутывала клубок нитей, а тело, потратившее слишком много магии, охватила страшная слабость, меня жгла всё та же полудетская обида, когда мне приходилось расплачиваться за чужой грех.
Я порывисто вздохнула, запрятывая обиду подальше. Я выросла, и что бы обо мне ни думали, у меня нет права отказаться от своего дара. Просто потому, что, вполне вероятно, осталась единственным магом нитей судьбы во все Фларинте.
Но что, если Дейгаро утвердится в своих подозрениях, и сдаст меня в Чёрный острог?
‘Сердце заколотилось так, что мне стало трудно дышать. Говорят, что пытки, применяемые к тёмным, чтобы сломать их волю, ужасны. Мало кто способен пройти «обряд очищения» и не сойти с ума. И пусть в наше время ведьм уже не жгут на костре, не милосерднее ли убить сразу, чем снова и снова проводить жертву через все муки ада?
Я зажмурилась, стараясь успокоиться. Нельзя бояться того, что ещё не случилось. Страх отбирает силы, а их у меня и так маловато. Однако, когда мои настороженные уши уловили тихий звук у дверей, глаза сами широко распахнулись.
Это была всего лишь Мийру. Она тихонько приоткрыла двери, и теперь пыталась протиснуться с большим подносом, на котором стоял графин с водой и тарелка с ломтём хлеба. Так-так, значит, меня переводят на сухой паёк. Я усмехнулась про себя. Ну, этим меня не уморить. Тем более, что есть и вовсе не хотелось. А вот свежая вода кстати.
16
Служанка поставила поднос на столик у кровати и опасливо взглянула на меня.
— Налей стакан, Мийру, — попросила я, только сейчас поняв, как пересохло во рту.
Руки девушки чуть дрожали, но с заданием она справилась, и протянула мне стакан, опустив глаза. Я выпила воду залпом, и, когда отдавала стакан, увидела, как переменилась служанка.
Сейчас в её глазах светилось явное злорадство.
Ничего, милая. Скоро придёт Дейгаро, и я попрошу проверить меня на артефактах правды. И как только линт уверится, что никакой я не тёмный маг, первое, что я сделаю — уволю тебя.
— Можешь идти, — сухо сказала я.
Голос прозвучал необычно слабо, я с трудом проговаривала слова. А это ещё что такое?
Да, сил у меня и раньше было немного, но то, что со мной происходило, было вовсе не похоже на усталость от выброса магии. Я вдруг почувствовала себя совсем растерянной.
Мысли путались. Голова закружилась так, что мне показалось, что кровать вдруг вздыбилась.
Схватившись за покрывало, я пыталась сфокусировать зрение нарасплывающейся фигуре, стоящей в шаге от моей кровати.
Мийра улыбалась эловеще и удовлетворённо.
— Она готова? — спросили из-за дверей, и в проёме появился мой линт.
— Да, она всё выпила, — довольно ответила служанка.
— Можете забирать, — сухо сказал Дейгаро, и в мою спальню хлынули люди в чёрных мундирах службы королевской безопасности.
Я ещё успела отчаянно вскрикнуть и кинулась к окну, но ближайший офицер догнал меня в броске и заломил руки за спину, застёгивая наручники.
Очнулась я в полной темноте. Голова разламывалась от боли, тело затекло. Руки, скованные за спиной, я вовсе не чувствовала. Попробовала пошевелить пальцами, но ничего не получилось.
Они что, считают меня тёмной такой силы, что предпочли лишить способности двигаться?
В то время, как я до боли в глазах пыталась увидеть хоть что-то, раздался дикий крик он был полон такой боли, что я почувствовала, как волоски на моих руках встали дыбом.
Что это?! Крик повторился, заставляя меня заледенеть.
Кажется, осуществлялись мои самые глубоко запрятанные страхи. Судя по тому, как здесь холодно, меня бросили в подземный каземат. А рядом пыточная.
С самого детства я не терпела насилия. Спасала птичек, которых ловили мальчишки, выхаживала несчастных маленьких котят и щенков, пострадавших от человеческой жестокости. Да что там говорить — я даже свежую рыбу на прилавках жалела, и не могла смотреть, как она бьёт хвостом в безнадёжной попытке избежать своей участи.
эти крики, полные животной муки, перевернули мне душу.
Я лежала, задыхаясь от слёз, не в силах даже зажать ладонями уши, и слушала, слушала, слушала. потихоньку сходя с ума. Но самое страшное было, когда крики стихли, и я явственно услышала, как по коридору за стеной моей камеры проволокли тело.
Почему-то я точно знала, что теперь придут за мной, но в первую минуту не испыталастраха, так велико было облегчение, что крики прекратились.
Дверь открылась, ослепив меня хлынувшим в камеру светом. Двое мужчин всё в той же чёрной форме вошли в камеру и, подхватив с двух сторон, вздёрнули, поставив на ноги.
Третий встретился в коридоре, куда меня буквально выволокли. К горлу подкатила тошнота, когда я увидела очень светлые, абсолютно пустые глаза и тёмный клеенчатый фартук, на котором виднелись тёмные потеки крови.
— Новенькая? — равнодушно спросил он.
— Да, линтина арга Дейгаро. Говорит, что тёмная
— Тёмная? — мужчина ощерился, и вдруг больно схватил меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Это хорошо, можно не миндальничать, всё равно подохнет.
Я дёрнулась, пытаясь освободиться, и палач небрежно ударил меня по щеке, рассекая кожу перстнем с тёмным шипастым камнем. Это было так больно, что я невольно вскрикнула. По щеке потекла кровь.
— Ведите в пыточную. Сейчас я вернусь и позабавимся. Выживет до утра — её счастье.
Кутру я была еле жива и уже не стояла, а висела на связанных над головой руках. Горло осипло от криков, а тело. всё оно было одной сплошной болью. концентрированной, жгучей, невыносимой.
Палач ни о чём меня не спрашивал — просто методично истязал. Отливал водой и пытал снова.
Жуткое осознание, что никто не будет меня допрашивать, пришло гораздо раньше утра.
Меня просто убьют. Но теперь я уже не боялась смерти. Она была долгожданным избавлением.
И когда утром мои вывернутые руки отцепили, позволив замученному телу рухнуть на каменный пол, я с благодарностью приняла обрушившуюся на меня темноту.
Пробуждение было мучительным. Я не хотела возвращаться. не хотела! Но голос Дейгаро звал так встревоженно, его руки касались моего разбитого палачом лица так нежно! И лежала я не на каменном полу, а на чём-то мягком, кажется, на кровати. Он что?
Забрал меня из острога?
— Опять щека краснеет! — с досадой сказал чей-то смутно знакомый голос. — Бьют её там, что ли?
Смотри, и на
