Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джон Перкинс пишет: «Рейган… совершенно очевидно был строителем глобальной империи, слугой корпоратократии. Еще во время выборов я подумал, что его актерское прошлое вполне соответствовало ситуации: это был человек, знавший, что значит действовать по указке свыше. Он будет прислуживать людям, которые перемещаются из кабинетов генеральных директоров в правления банков и залы правительства и, на первый взгляд, прислуживают ему, но на самом деле руководят правительством… Он будет защищать то, чего хотят эти люди: Америку, контролирующую весь мир и все его природные ресурсы; мир, подчиняющийся ее приказам; американских военных, насаждающих придуманные Америкой порядки; международную коммерческую и банковскую систему, обеспечивающую поддержку Америке как генеральному директору глобальной империи»[138].
Основой «рейганомики» стали резкий ростовщический подъем ставок ФРС и массовая безработица. Национальной проблемой США стали бродяжничество и бездомность, которые президент считал личным выбором бездомных. При этом были в разы снижены ставки налогов на наследство и на сверхдоходы. В 1981 году максимальный уровень подоходного налога с физических лиц был снижен с 70 до 50 %, а в 1986 году – до 28 %. Доля национального дохода, приходящаяся на 5 % самых богатых американцев, выросла с 16,5 % в 1980 году до 18,3 % в 1988 году, при том что 20 % богатейших домохозяйств получали половину национального дохода. Америка вернулась к обществу вопиющего социального неравенства.
Американец без определенного места жительства
Все 1980-е и 1990-е годы шло масштабное дерегулирование экономики в интересах биржевых спекулянтов. Начался бум инвестиционных банков, накачанных нефтедолларами ФРС. Этот реванш Уолл-стрит увенчался на рубеже нового тысячелетия безоговорочной победой олигархата: в 1999 году был отменен закон Гласса – Стиголла от 1933 года, запрещающий банкам совмещение кредитно-финансовой и инвестиционной деятельности. Банки снова могли спекулировать на бирже за счет денег вкладчиков.
Восстановление Ханаана в его правах сопровождалось изменением модели финансирования США как глобального гегемона. За годы президентства Рейгана налоги были значительно снижены, и, как следствие, более чем в 2,5 раза вырос бюджетный дефицит. Он покрывался за счет кредитов, предоставлявшихся банками – акционерами ФРС. Государственный долг США продолжал расти, увеличившись с 997 миллиардов долларов в 1980 году до 2,85 триллиона – в 1988-м. Это безудержное печатание долларов взаймы привело к тому, что в 2019 году долг США перед олигархами ФРС превысил 100 % ВВП и составил на момент написания этой книги фантастические 27,2 триллиона. Это 137 % от ВВП США, тогда как в 1980 году, до возвращения олигархов к власти под эгидой «рейганомики», он составлял 34,7 %. После отмены закона Гласса – Стиголла финансовые услуги в структуре ВВП США занимают центральное место, а это значит, что реальная американская экономика уже давно находится в дефолте и никогда не будет способна расплатиться по этому гигантскому долгу.
Запредельный рост госдолга США говорит о том, что американское правительство со времен Рейгана превратилось в часть системы глобальной долговой кабалы, выстроенной олигархами Уо лл-стрит. От карфагенского идеала новый Ханаан отделяет теперь только демократическая завеса, декорирующая власть капитала выборными спектаклями. Роль же глобальной полиции, подавляющей недовольных властью олигархических ТНК, играют спецслужбы.
Роль спецслужб
В условиях ядерного противостояния сверхдержав, начавшегося после 1949 года, резко снизились возможности прямого военного столкновения, грозившего катастрофическим исходом сразу обеим сторонам. Однако резко возросло значение косвенных форм конфликта. Военный мыслитель русской эмиграции Е. Месснер предсказывал в 1960 году: «Мятеж – имя Третьей всемирной… Воевание без войск, воевание партизанами, диверсантами, террористами, вредителями, саботерами, пропагандистами примет в будущем огромные размеры»[139]. В XXI веке этот «мятеж» получил название «цветная революция», или «гибридная война». Чрезвычайно возросла роль спецслужб, которые играют теперь ведущую роль как в организации «мятежа», так и (вместе с подконтрольными СМИ) в психологическо-пропагандистском противостоянии – информационной войне.
В глобальной системе Ханаана спецслужбы – это замена армии. Настоящая армия опасна для олигархов воинской иерархией и боевым братством. Главный ханаанский ресурс – деньги – теряет свое всемогущество в бою. Там нужна доблесть, а не кошелек. Недаром во все эпохи ханаанские общества держались на наемниках: потратить деньги было безопаснее, чем вырастить в своих рядах людей мужества и долга, так как такие люди по своей природе не смогут подчиняться циничным ханаанским политикам. Популярный в народе генерал способен свергнуть власть ростовщиков. Вспомним хотя бы страх Карфагена перед Ганнибалом и конец директории от рук Наполеона Бонапарта. Армия есть дитя Империи и всегда стремится к государственному порядку имперского типа.
Ханаану же ближе тайная война спецслужб. Первым государством, институциализировавшим методы спецслужб во внешней политике, считается Англия XVI века. В деятельности слуг Елизаветы I – Уильяма Сесила, лорда Бёрли и Френсиса Уолсингема – был использован исторический опыт шпионов и убийц прошлых веков: венецианских рыцарей «пера и шпаги» XV–XIV веков, тамплиеров XIII века и ассасинов XII века. Новый Ханаан, опираясь на широко раскинутую по всему миру, от Южной Америки до Москвы и Японии, сеть британских торговых агентов, опутал мир паутинами своей разведки.
Этой разведке с разной степенью обоснованности приписываются загадочные смерти сына и внука французского короля Людовика XIV, главного врага Англии в XVII–XVIII веках. Использованием масонских лож в интересах английских шпионов объясняется расцвет европейского масонства в XVIII–XIX веках. В 1801 году английские спецслужбы организовали убийство императора Павла I. А весь XIX и начало XX века они были сосредоточены на подрыве и разрушении Российской Империи. Лондон стал убежищем для заговорщиков и террористов со всей Европы – итальянских, испанских, немецких, польских и, конечно же, русских.
После цареубийства 1881 года Александр III одобрил план Иллариона Воронцова-Дашкова и Петра Шувалова по борьбе с революционерами методами самих революционеров. Была создана «Священная дружина», члены которой в короткий срок ликвидировали террористическую угрозу. Во многом эта организация была прообразом для спецслужб XX века. Однако контрреволюционные методы дружины не стали повседневной практикой работы жандармов Охранного отделения. В начале XX века поднялась новая волна террора, искусно направляемая из Лондона. Ставка Охранного отделения на вербовку провокаторов среди самих революционеров оказалась ошибочной. Лишь в 1906–1911-х годах заслон на пути террора поставил начинавший некогда карьеру членом самарской «Священной дружины» Петр Столыпин, но и он был убит агентом охранки Дмитрием Богровым, оказавшимся на самом деле убежденным террористом. Выстрел британского шпиона Освальда Рейнера в Григория Распутина, прозвучавший 17 декабря 1916 года, стал первым выстрелом русской смуты.
Здание Коминтерна в Москве
В послереволюционный период деятельность ВЧК–ОГПУ–НКВД взяла на вооружение практики британских коллег. Если англичане опирались на мировое масонство, то советские спецслужбы практически сливались в своей разведдеятельности с Коминтерном. Будучи сами агентами иностранных разведок и специалистами по подрывной деятельности, лидеры большевиков отлично понимали, как работать на этом фронте. Наводнившие Европу и Азию чекисты с поддельными документами чаще всего не ассоциировали себя с Россией и не были русскими по
