Золотой грех - Кирилл Казанцев

Через три часа была более или менее ясна картина, кто, где и во сколько находился из ближайших соседей, родственников и близких знакомых. Выявлены неприязненные отношения, восстановлены обстоятельства забытых ссор. Соседи недоумевали, что это полиция допытывается, но никто из них не знал, что при описании трупа было установлено, что в области грудной клетки, примерно на месте сердца, имелся след удара тупым твердым предметом. Такие вещи первыми проявляются при остывании тела.

— Так на что вы подумали? — спросил Борисов.

— Это не мы, хотя мне тоже самостоятельно пришла в голову такая мысль. Это наш медик предположил. Сердце могло остановиться от сильного удара в грудь. В единоборствах есть даже техника нанесения такого удара, чтобы убить противника быстро и сразу. У меня мама врач, так что я в медицине чуть-чуть волоку. Вы знаете, что бывают очень странные смерти в практике любого медика. Например, такой случай. Пришел из армии парень. До армии он не пил, не курил, даже не пробовал, и не нюхал. А на встрече, где собрались все родственники и соседи, его уговорили выпить. Как же! Такое событие, уважай родню, взрослый мужик уже. Парень выпивает рюмку и падает замертво. Остановка сердца.

— Непереносимость, — сказал Борисов.

— Да, так многие говорят. Но, по сути, мгновенной смерти от отравления не бывает, а тут налицо шок и остановка сердца. Но это мелочи, я вам скажу о том, о чем знают только медики, но они не любят рассказывать. Достаточно много бывает смертей непонятных. Не то чтобы очень много с точки зрения официальной статистики, но заметить этот факт любой практикующий врач может. И замечали, правда, начальство медицинское не одобряло муссирования этой темы. А по сути, шел человек, сел человек и умер. Спать лег человек и не проснулся. И все здоровые, крепкие мужики, которые ничем не страдали, не имели хронических заболеваний, не получали в прошлом никаких травм. Просто обычные среднестатистические люди. И возраст от тридцати до пятидесяти. Диагноз один — остановка сердца. Причина? А хрен ее знает. Сердцу так захотелось.

— Могло такое быть у Нестерова?

— Могло, хотя ему было сильно за пятьдесят, и эта гематома на груди. Удар, думали мы, но смущало еще кое-что. Тело лежало рядом с дровяными козлами. Ну, знаете, такая конструкция из перекрещенных жердей, на которой дрова пилят. Так вот он мог удариться о торец одной жердины, а ее толщина как раз в человеческий кулак. А еще мы осмотрели место вокруг и увидели след скольжения ноги. Но поскользнулся Нестеров и ударился грудью или его ударили и он поскользнулся, теряя сознание, и упал?

— Так удалось найти тех, у кого был хоть какой-то мотив убить Нестерова? — спросил Борисов. — Или хотя бы ударить.

— В селе… — оперативник помялся, закурил новую сигарету. — Были, конечно. Здоровый мужик был Нестеров, бывший участковый, да и характер серьезный. Конечно, были конфликты у него кое с кем из сельчан. Но, надо отдать должное, он был справедлив, и если кого обидел или в морду дал, то за дело. Да и алиби было у всех, с кем он когда-то повздорил. Мне ведь это дело начальник оставил, я его потом так и вел со следователем. И по своей инициативе я поднял его служебные дела за несколько последних лет работы в полиции. Мало ли! Знаете, как бывает, вроде посадил кого-то, вроде тот и не в обиде, потому что ты на одной стороне, он на другой, и все как игра. Кто кого перехитрит, умом пересилит. Обычно «крадуны» зла на нас не держат, кого-то даже уважают за честность, принципиальность и человечность. Но бывает и такое, что вроде обиды не было, а тут после отсидки встретился, да в состоянии алкогольного опьянения. Слово за слово, ссора, убийство. Утром за голову хватается, кается, а вчера хмель глаза застилал.

— Нашли что-то? — осторожно спросил Борисов. Он понимал, что Коваль пригласил его на эту встречу не просто так. И этого оперативника привел не просто так, а чтобы Борисов из первых уст получил информацию. Значит, эта информация стоит серьезного внимания и может иметь отношение к делам Борисова.

— Серьезного ничего не нашел. Тут ведь дело должно быть такое, чтобы человек через забор полез, втихаря одним ударом стал убивать. Если Нестерова убили, думал я, тогда это было хладнокровное, взвешенное убийство. Вот я и нашел в делах его рапорты об исчезнувшем Ложкине. Этот ваш Ложкин не явился же для постановки на учет по УДО. Более того, к матери забегал ночью, а потом исчез. А еще были там рапорты о том, что Нестеров считал, будто Ложкин скрытно придет на похороны матери. И что его надо там тихо взять. Он же нарушил режим, по идее его суд может запросто вернуть в колонию досиживать. Зачем сбежал, куда, что замышляет. И еще Нестеров приводил в рапортах последнюю угрозу на суде, которую отпускал Ложкин в адрес Давыдова и других свидетелей. Это тоже была его мотивировка. Но руководство ОВД ко всему этому отнеслось прохладно.

— А вы что?

— А я совсем было уже настроился отработать этот след, даже два раза ездил в Пермяково, в соседние села, но… Одним словом, уголовное дело закрыли, установив несчастный случай, и меня завалили несколькими таким делами, что мне и думать о Нестерове было уже некогда. Так все и закончилось.

— Та-ак, — задумчиво сказал Борисов. — Значит, вы мне сейчас этим рассказом намекаете, что Ложкин мог убить Нестерова? Смысл? Спустя столько лет выследить. И за что ему убивать Нестерова?

— Ты в другую сторону посмотри, — предложил Коваль. — Бывший участковый, мужик принципиальный, но на пенсии, а закваска еще та. Он же, видишь, и в деревне у себя продолжал порядки наводить. А Ложкин в бегах, Ложкин из этих мест. Ложкин, если верить твоей гипотезе, вынашивает план мести Давыдову, может, уже начал его реализовывать. А тут его случайно видит и узнает Нестеров. Мог Нестеров в такой ситуации поднять шум и довести до сведения полиции факт этой встречи? Обязательно, судя по его характеру. А Ложкину это как смерть. Ложкин самые лучшие годы свои положил на вынашивание мести. Он кого хочешь убил бы, лишь бы не помешали свести счеты с Давыдовым.

— Согласен, — вздохнул Борисов. — Я просто не могу картинку преступления себе представить. Не складывается ситуация встречи, убийства. Как, по-вашему все это могло произойти?

— А хрен его знает! — уверенно заявил Коваль. — Жизнь такие сюжеты порой рождает, что ни один автор детективных романов не додумается. И неважно это. Главное, что в подобной ситуации мог Ложкин убить Нестерова. И убил бы.

— Если он все еще хочет мстить, — сказал Борисов.

— Так ты от этой гипотезы и пляшешь. Если Ложкин хочет отомстить, то он все преграды будет убирать решительно. И он виновник всех проблем, что возникли у Давыдова. Если Ложкин не хочет мстить, а просто спрятался, чокнулся головой, то он в деле Давыдова не замешан. И ищи другого.

— Да, все просто, — улыбнулся Борисов. — Ладно, мужики, спасибо за информацию!

Дима шел быстрым шагом, посматривая на солнце, на стволы деревьев, на камни, на склоны бугров и овражков, на муравейники. В любой стране, где ему приходилось работать, Дима Иванов знакомился не только с историей и культурой народа. Он старался узнать побольше и об особенностях природы. А уж в собственной стране он готов был жить и работать в любых условиях. Тем более воевать. Он определял направление на северо-восток почти машинально, по отдельным признакам, которые в голове суммировались и давали усредненное направление. В результате он не мог ошибиться больше чем на пять градусов. Ну, а для того, чтобы обойти город лесами с севера и чтобы не пересекать больших дорог, этого было более чем достаточно. Главное, не ходить кругами.

— Куда мы идем? — спросил в который уже раз Глеб за его спиной.

— Ищем спокойное место, где нам придется несколько дней с тобой прятаться.

— Позвони своим друзьям, коллегам. Какие проблемы?

— Большие. — Не оборачиваясь, Иванов покрутил над головой мобильным телефоном. — Он тут совсем сеть не видит. Будет возможность, так я сразу позвоню, ты не беспокойся.

— Значит, если они пойдут в полицию, то твой телефон все равно не удастся запеленговать, — со знанием дела сказал Глеб.

— Это точно, сигналы тут не проходят, — без тени уныния ответил Иванов. — Ты есть хочешь?

— И есть, и отдохнуть. Ноги отваливаются почему-то. Никогда не считал себя слабаком, а тут…

— Это бывает, не переживай, — не оборачиваясь сказал Иванов. — От стресса. Недостаток кровяного снабжения мышц из-за спазмов, следовательно, недостаток кислорода в тканях, вот и чувство усталости.

— Все ты знаешь, — проворчал Глеб. — Может, ты еще и знаешь, чего нам тут удастся найти поесть?

— А как же! — с энтузиазмом отозвался Иванов, выходя на берег небольшого озерца. — Мы будем есть с тобой яичницу с хлебом. Ты давай не расслабляйся пока. Костер разводил когда-нибудь?