Настоящий мужик. История парня из Anthrax - Скотт Ян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то, что мы искренне любили рэп, песня – один сплошной прикол. Каждый куплет начинается с рэпа, только с ужасно глупым текстом, а Чарли запарывает последнюю строчку. Мы исправляем его, и песня переходит в трэшевую часть, где в конце Фрэнки корчит из себя персонажа Тейлора Нергона, Джулио, в фильме Рудни Дэнджерфилда: «Легкие деньги». Фрэнк называет себя «мужиком», «настолько плохим, что должен быть арестован». По-тупому гениально, да?
Вот отрывок: «Чарли, отбивает ритм, ритм отбивает / жестче только ноги мои воняют / так что слушай, иначе мы тебя опустим / выгуляй дружка или иди пос… пи! Поссы! Черт… следи за ритмом!»
Мы поделили строчки на троих. Дэнни и Джоуи вообще рэп не слушали, поэтому не участвовали, хотя, когда мы исполняли песню живьем, начиная с 1986 года, Чарли выбегал на сцену и брал в руки микрофон, Джоуи играл на барабанах, а Дэнни оставался на гитаре, позволяя нам троим воплотить фантазии в стиле Run DMC. Песня была полностью написана, и все партии поделены. Мы знали, что можем сделать в студии из трека конфетку, но решили, что еще круче будет попросить ребят из Beastie Boys читать рэп с нами.
Это было еще до того, как в 1986 году они выпустили альбом «Licensed To Ill», устроив настоящую революцию. Beastie Boys мы знали со времен тусовок в Нью-Йорке. До того, как удариться в рэп, они был панк-группой. Так что мы связались с ними и спросили, не хотят ли они поучаствовать в создании рэп-металлического гибрида под названием «I’m The Man». Они полностью поддержали идею. Эд-Рок[48] сказал: «Просто скажите, когда. Мы приедем в студию и запишем. Мы в деле».
Мы планировали работать над песней чуть позже, но пришлось переключиться, потому что нас поставили разогревом в туре с W.A.S.P. и Black Sabbath. Мы ненавидели W.A.S.P. Их музыка нам не нравилась, а вокалист, Блэки Лолесс, был заносчивым придурком, хотя остальные ребята были к нам добры, особенно гитарист Крис Холмс – многие помнят, как он хлещет из горла водку в присутствии матери во время интервью для фильма «Закат западной цивилизации: годы металла», плавая на надувной хрени в своем бассейне. Но Black Sabbath – твою же мать! Поехать в тур с Тони Айомми, человеком, который буквально изобрел металл, и первой тяжелой группой, с которой познакомил меня дядя, было настоящим взрывом мозга.
Проблема была лишь в том, что Black Sabbath периода 1986-го были совсем не теми Black Sabbath, которые сочинили «Paranoid» или даже «Born Again». Единственным оригинальным участником был Айомми. Басист и автор текстов Гизер Батлер покинул группу после тура «Born Again» и вернулся, только когда Sabbath реформировались с Ронни Джеймсом Дио, выпустив в 1992 году альбом «Dehumanizer». Когда мы поехали в тур с Sabbath, они продвигали альбом «Seventh Star», ставший полнейшим коммерческим провалом. На обложке в пустыне одиноко стоял Тони, а на конверте было написано «Black Sabbath при участии Тони Айомми», поскольку не было Гизера. В туре Айомми помогали вокалист Глен Хьюз, басист Дэйв «Зверь» Спитц и барабанщик Эрик Сингер. Другими словами, мало кто спешил увидеть это живьем. Мы должны были откатать с ними месяц, но после пяти концертов из-за слабых продаж билетов тур пришлось отменить.
Но мы отлично провели время. Глен Хьюз был не в себе. Он постоянно бухал и творил херню, и, несмотря на то что от Sabbath там было крайне мало, мы чувствовали себя в компании королей рока – по крайней мере, это касалось хэдлайнеров. Как мы и ожидали, Блэки оказался полнейшим мудаком. Он с нами не разговаривал, слишком долго отстраивал звук, из-за чего у нас на это не было времени; к тому же он вел себя, как настоящая дива. Да и хрен с ним. Нам удалось познакомиться с Тони Айомми и отыграть пять концертов, пока тур не накрылся медным тазом. Выступление перед публикой в 3000 человек на арене казалось хорошим знаком, пусть даже большинство пришедших понятия не имели, кто мы такие. Мы думали: «Вот оно. Мы своего добились. Теперь мы в высшей лиге. Вечно это длиться не будет».
Конечно же, закончив тур, мы вернулись обратно в клубы, но нам было плевать. Концерты на большой сцене лишь сильнее разожгли в нас аппетит. Мы готовы были работать сколько нужно, чтобы вернуться на арены. Когда тур Black Sabbath закончился, наши агенты боролось за нас, и через четыре недели мы поехали в сольный клубный тур. У нас был собственный автобус, и нам было в кайф играть для 300–400 подростков, мы встречались с промоутерами, ведущими радиостанций и журналистами по всей стране и возобновляли контакты с теми, с кем познакомились двумя годами ранее, когда катались с Raven.
Альбом продавался хорошо, все покупали наши футболки. Было ощущение, что мы снова на подъеме. Мы ни копейки не заработали, потому что все еще отрабатывали бабки, которые лейбл потратил на запись альбома в Итаке, но мы отлично провели время и прекрасно ладили, потому что в группе царило взаимопонимание. Мы чувствовали себя неотъемлемой частью Anthrax. Дэнни был все таким же хамоватым, как в день нашего знакомства, но на сцене смотрелся отлично и стал рок-звездой, к чему всегда стремился, поэтому он был счастлив.
Джоуи вырос в прекрасного фронтмена и умел завести толпу. Но в жизни сильно от нас отличался. Мы говорили: «Джоуи, ты с другой планеты, и называется она севером Нью-Йорка».
Он был из Осуиго, а мы городские. Дэнни жил через мост Таппан Зи, но был недалеко от города, поэтому считался ньюйоркцем. Джоуи был деревенщиной – в хорошем смысле. Просто он отличался от нас, потому что рос не в городе. Он не виноват, и, мне кажется, именно в этом была его особенность. Ни в одной другой группе не было такого парня, как он. Он был как рыба, вытащенная на берег, но учился дышать. Это сработало, поскольку ему нравилось то, что он делает, пусть даже он по-прежнему не въезжал в нашу музыку.
Он всегда хотел стать певцом, и ему нравилось, что группе сопутствует успех. У Джоуи есть особенность, как у всех великих фронтменов, и я не могу описать это словами. Он может выйти на сцену и полностью подчинить себе публику. Но прикол в том, что Джоуи – настоящая рок-звезда, даже несмотря на то, что ведет себя крайне скромно. Добрейший, милейший и невероятно
