Врата Бога. Книга первая. Под сенью Ашшура - Вадим Барташ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну а мы готовы одновременно воевать и с непокорным Псамметихом, и с заключившим с ним союз Эламом?
– Нам это не очень желательно!
– Так что же, проявить малодушие и выдать Теуману всех сбежавших к нам эламитов, родствеников Уртаки?
– Этого ни в коем случае делать нельзя! – в один голос заявили и Ишмидаган, и Набушарусур, и Набуахиариба.
Главный глашатай от себя добавил:
– Даже если мы и уступим, это нам ничего не даст, так как Теуман определённо уже ищет повод для развязывания войны!
– Ну а что же ты скажешь, Накия? – обратился Ашшурбанапал к царице-матери.
Накия внимательно слушала всех присутствующих, сидя в стороне, и когда внук попросил её высказаться, она знала уже, что ему скажет.
Накия не поднимаясь со своего места заявила:
– Псамметиха я знаю, ведь он несколько лет жил при нашем дворе, и даже одна из жён его- знатная ассирийка, бывшая моя близкая подруга. Тебе, Ашшурбанапал, надо немедленно вступить в переговоры с ним. Я тебе помогу. Мы свяжемся с Псамметихом через эту подругу, его жену.
– А зачем это?
– Зачем? А затем, что нам следует всё-таки признать независимость Египта. Это будет вынужденный шаг, и целесообразный. А всё потому, что Египет и так уже фактически больше года не признаёт твоей власти, ну а с Псамметихом вполне можно поладить. И лучше его иметь нашим союзником, чем врагом! Он нам ещё пригодится! Заключив с ним соглашение, ты развяжешь себе руки и сможешь проучить этого безумца Теумана, посмевшего в таком тоне разговаривать с тобой!
И без каких-либо возражений присутствующие единогласно поддержали план, предложенный царицей-матерью. Она как всегда была мудра.
* * *
Только через три месяца послы Теумана получили от Великого царя ответ. К этому времени Ашшурбанапал для всех неожиданно признал Псамметиха фараоном Египта и заключил с ним соглашение, как с совершенно независимым правителем, и после которого новоиспечённый египетский фараон занял по отношению к Ассирийской империи вполне нейтральную позицию. А Ашшурбанапалу этого и надо было.
Ну а затем…
А вот уже после всех этих событий Ашшурбанапал вызвал к себе Умбадара и Набудамика и заявил им, что они берутся на неопределённое время под стражу.
Когда об этом узнал взбешённый Теуман, он тут же объявил Ассирии войну.
Глава тринадцатая
К северу от Ассирии располагалось обширное Армянское нагорье, которое в древности занимали различные племена, но всё-таки преобладающими среди них являлись хурритские. С XIII века до новой эры они начали консолидироваться в племенной союз, и вскоре на его базе возникло раннегосударственное объединение Наири, из которого вскоре выросло царство Урарту.
Со второй половины IX и весь VIII век до новой эры оно, несмотря на противодействие ассирийцев, постоянно усиливалось и неуклонно раздвигало свои рубежи. В итоге на Западе границы этого царства пересекли излучину Евфрата и достигли Галиса, а на Востоке подошли к центральным областям Манны, и урартские правители стали в пику своим ассирийским соседям называть себя тоже царями Вселенной и повелителями Четырёх сторон света.
Урартские правители не собирались ограничиваться достигнутым и дошло до того, что они готовились бросить вызов уже и Ассирийской империи.
При даровитых правителях Менуа, Аргишти I и Сардури II Урарту достигло максимальных размеров. Схватка между двумя гигантами назревала и, казалось, будет неизбежной. И прямо скажем, Урарту могло разделаться со своим южным соседом, который как раз в это время испытывал внутренние неурядицы, но на рубеже VIII и VII веков до новой эры геополитический расклад на Ближнем Востоке резко поменялся…
После того, как нашествие киммерийской орды нанесло непоправимый удар по Урартскому царству (это произошло в правление Русы I), и после сокрушительного поражения, которое затем урартцы потерпели от основателя Саргонидской династии Саргона II, только Элам смог сохранить за собой статус более-менее серьёзной державы, и только он ещё представлял хоть какую-то угрозу для империи.
* * *
Конечно, наивысший расцвет Элама пришёлся на далёкое прошлое, однако и в описываемую эпоху это было крупное государство. Элам имел вторую по размерам после Ассирийской державы территорию, простиравшуюся от Южной Месопотамии и до Индии, население его составляло приблизительно семь миллионов человек и уступало только Ассирии и Египту, его армия была многочисленной и вполне боеспособной. Поэтому все, кто предпринимали попытку вырваться из железных когтей ассирийского льва, теперь обращались за поддержкой к Эламу.
И ещё следует сказать, что за последние сто лет только эламитам удавалось нанести поражение грозной ассирийской армии.
* * *
Теуман полагал, что ему по силам повторить успех предшественников, тем более он считал, что у него уже почти состоялся союз с отколовшимся от империи Египтом. Псамметих, власть которого ранее ограничивалась Саисом и его округой, перестал признавать верховенство Ашшурбанапала в прошлом году, когда ему удалось сместить неугодных номархов и расставить повсюду преданных людей. Теперь же он настолько почувствовал себя уверенно, что принял титул фараона и провозгласил себя основателем новой династии, и в присылаемых посланиях заверял Теумана, что готов с ним выступить заодно.
Псамметих обещал направить к Синаю армию и утверждал, что его агенты ведут переговоры с финикийцами, с греческими полисами на Кипре, и даже якобы иудеи осмелели и подумывают вновь восстать. Однако Теуман не знал, что в это же самое время Псамметих повёл переговоры и с империей, и когда в Ниневии согласились признать независимость бывшей своей провинции в долине Нила, то все обещания, данные эламитам новоиспечённым египетским фараоном, превратились в пшик и развеялись, как предутренний туман.
Изворотливый Псамметих I не собирался уже лести на рожон.
* * *
Впрочем, причислять Теумана к совсем уж наивным дурачкам я бы тоже не стал. Ведь он возлагал надежду не только на оказавшегося двуличным египетского фараона. Теуман провёл смотр своим войскам в окрестностях Суз, у городка Тулиза, и остался доволен увиденным. У него сейчас было четыреста тяжёлых и в два раза больше лёгких колесниц, а ещё имелось пять тысяч всадников, сорок пять тысяч тяжёлой пехоты и почти пятьдесят тысяч лёгкой. И эти силы, хотя и уступали имперской армии, но он надеялся на поддержку халдейских князей на юге Месопотамии, и к нему в любом
