Три желания - Кристен Эшли

Виктор был в возрасте, и стал мягче, но по-прежнему сохранял в себе некую угрозу, которую только Лаура или Лили, восемь лет назад, смогли разглядеть.

К сожалению, Фазир видел словно Виктора насквозь.

Виктору явно не нравилось это, потому что он положил много сил, чтобы отточить свое мастерство по легендарной угрозе.

— Они что-то закопались. Малышка, Таш, иди посмотри, что они делают, — произнес Фазир, сидя по-прежнему со скрещенными руками на груди, с отклоненной назад головой и нелепо смотря на них сверху-вниз, задрав кверху нос, как будто он привык всегда смотреть с высока.

— Позволь им побыть вдвоем и кое-что обсудить, — остановил Наташу Виктор, как только она начала подниматься со своего места. Девочка взглянула на Виктора и снова села на диван, повернувшись к Лауре.

— Там очень много фотоальбомов, очень-очень много. Фазир очень любит фотографировать, — пояснила ей Наташа, как бы объясняя, чем занимаются ее родители наверху, и почему они так копаются.

Лаура молчала, надеясь про себя, что там были сотни альбомов.

Тысячи.

— Я не могу дождаться, моя дорогая, чтобы увидеть фотографии, — улыбнулась своей внучки Лаура, прикоснувшись к ее мягкой щеки, она мечтала это сделать, как только они приехали. — Знаешь, насколько ты прелестна? — спросила она, потому что ничего не могла с собой поделать.

Но реакция ребенка напугала и в то же время обрадовала ее.

Наташа радостно кивнула.

— Да, мама называет меня самой красивой девочкой во всем мире, — она захихикала от этой мысли, потому что сама мысль показалась ей смешной, словно это не было на самом деле правдой.

Лаура же подумала, что она самый прекрасный ребенок, которого ей довелось увидеть. Кто бы мог подумать, что явно мужские черты Натаниэля, воплотятся в женских и девочка станет с такой яркой внешностью.

— Таш, — предостерегающе произнес Фазир и опустил свой подбородок, чтобы посмотреть на нее внимательно вниз и не терпя возражения.

— Ох, хорошо, — сдалась Наташа, с недовольством в голосе, передвинувшись в конец дивана, вскочив на ноги и выскочив за дверь.

В ту же минуту, как только она скрылась из виду, поднимаясь по лестнице, Виктор рявкнул:

— Им нужно время, чтобы побыть вместе.

Фазир повернул свое лицо к Виктору и медленно покачал головой.

— Не нужно, — произнес он с абсолютной уверенностью.

— Натаниэль должен объяснить кое-какие вещи, — Виктор подался вперед, пытаясь все-таки сдерживаться.

Бросив взгляд на мужа, Лаура тихо произнесла:

— Виктор.

Лаура знала, что этот Фазир очень много значил для Лили. Лаура слышала рассказы Лили о нем. Он выглядел гораздо моложе, чем Лаура могла себе представить, учитывая тот факт, что он был уже в семье Лили еще до ее рождения, но казалось, что ему лет сорок или сорок с небольшим.

Не стоит в первый же визит вступать Виктору в конфронтацию с ним, тем более у Лили в гостиной, первый визит должен быть вежливым и деликатным.

Фазир, как будто бы и не замечал никакой угрозы, исходившей от Виктора, просто парировал в ответ:

— Тогда он должен объясняться со мной. Я был там у двери твоего дома, когда твоя дочь сказала Лили, что он умер. Я стоял и видел опустошенные глаза двадцати двухлетней беременной девушки, которая осталась совсем одна в этом мире, не считая меня. Я был рядом с ней, когда у нее открылось кровотечение, и вызвал скорую, когда она чуть не потеряла Наташу. Я был рядом с ней все эти годы, пока он жил в двух часах езды от нее и не удосужился приехать сюда и постучаться в эту дверь.

Лицо Виктора становилось все краснее и краснее, и Лаура стала уже беспокоиться о его состоянии, взяв его за руку. Каждое слово, произнесенное этим мужчиной, словно кувалдой вбивалось в них.

Но на этом Фазир не закончил.

— И я был именно тем, кто увидел ее в каком состоянии, она пришла от вас несколько дней назад, намереваясь наконец-то сказать вам про Наташу, она намеревалась сделать это с той самой минуты, как Таша родилась. Она даже чувствовала себя виноватой, направляясь к вам домой, хотя в течение восьми лет она не имела ни цента, ни гроша за душой. Я был единственным, кто увидел в каком состоянии она вернулась от вас, и я был тем, кто увидел те синяки, которые ты оставил на ней.

Красные щеки Виктора стали просто пунцовыми.

— Мы думали, что она…, — начал Виктор.

— Неважно, что ты думал, — прервал его Фазир. — Все, кто хотя бы провел в компании Лили час, понимают, что она не волк в овечьей шкуре и не склонна к предательству, и чтобы вернуть ее, потребовалось бы всего два часа езды на автомобиле.

Наконец, все высказав, Фазир отвернулся и стал изящно потягивать чай из своей чашки. Он праздно наблюдал, как миссис Гундерсон вошла в комнату, взглянула на него, моргнула, как будто общаясь с ним на своем языке, согласившись с его короткой, но эффективной тирадой, и вышла снова.

Лаура решила сыграть роль посредника и урегулировать этот конфликт.

— Мы должны все уладить ради Натаниэля и Лили… ради Наташи.

Фазир скользнул по ней взглядом.

— Нет никакого «Натаниэля и Лили». Лили не нужен он. Лили уже прошла через это с вашим сыном. И, к сожалению, могу вас заверить, что та Лили, которую вы знали восемь лет назад, совершенно отличается от той Лили, которая есть сегодня. Сегодняшняя Лили не такая наивная и ее невозможно одурачить.

Лаура почувствовала сосущее ощущение в желудке и встревожено посмотрела на мужа, но он прямо вперился взглядом в Фазира, и Лаура заметила, что Виктор улыбался.

— Чего ты не знаешь, Фазир, — провозгласил Виктор, — когда мой сын чего-то хочет, он находит способ добиться этого.

Фазир смело встретил взгляд Виктора.

— Посмотрим.

На лестнице послышался потом ног, и Наташа, ухмыляясь от уха до уха, вбежала в комнату, неся альбом с фотографиями, хлопнув на стол перед Лаурой.

— Вот первый, который мы должны посмотреть. Самый последний, но здесь самые лучшие фотографии, эх... вер, — объявила она.

Лили и Натаниэль спускались медленнее, каждый с другими альбомами. Лили вошла в комнату, ее щеки разрумянились, она выглядела более цветущей, чем была за эти последние дни, хотя ее глаза смотрели насторожено.

Натаниэль же явно выглядел очень довольным.

Лаура взглянула на мужа, и внутри у нее возникло удивительное светлое чувство.

Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать, послышался сильный шум из коридора.

— Я опоздала, опоздала, — услышали они, а потом появилась владелица голоса. — Я знаю, что опоздала. В «Tesco» было столпотворение. Дюжина Ведьм — это полный дурдом. Я с трудом...

В дверном проеме появилась большая, очень красивая, пожилая леди, которая была полной копией воплоти самой Элизабет Тейлор. Она была одета в длинное, аметистового цвета свободно платье, щедро расшитое серебряной нитью. С большим количеством серебряных украшений, которые еще больше привлекали к себе внимание, и на ней были туфли с очень высокими каблуками, с заостренными носами, фиолетового цвета, все в блестках. В руках у нее была большая коробка и четыре пакета из «Tesco».

Она остановилась, как вкопанная, когда увидела всю компанию. Сначала посмотрела на Наташу, сидящую на коленях на полу и открывшую альбом. Затем перевела взгляд на Лауру, рядом с которой сидел Виктор. Затем на яростно нахмурившегося Фазира, потом — на раскрасневшуюся Лили.

Наконец, она взглянула на Нейт.

И от одного взгляда на него, ее глаза комично расширились, рот открылся сам собой в негласном возгласе, и она изумленно просто стала пялиться на него.

Через секунду, она оторвала свой изумленным, ошеломленный взгляд от Нейта, переведя глаза на Лили. Она прищурилась, внимательно посмотрев на Лили, потом опять взглянула на Нейта.

В этот момент, она закрыла рот, по-видимому, придя к какому-то выводу. Она окончательно вошла в комнату, прямиком направляясь к Натаниэлю, Лаура затаила дыхание.

— Вы, — заявила она, скрипучим голосом и с каким-то только ей понятным смыслом, и ее лицо расплылось в совершенно потрясающей улыбке, — должно быть Нейт.

Она поцеловала его в щеку.

Лаура напряженно выдохнула, и, если не ошиблась, то Виктор кажется тоже.

Нейт подошел к столу, положив три фотоальбома и вернулся к женщине.

— Я возьму это, — и не дожидаясь ответа, забрал у нее коробку и пакеты.

— Галантный! — заявила она громко, словно он бросился перенести ее через лужу, чтобы она не намочила свои изящные туфельки. Лаура почувствовала сильное облегчение, что все ее годы, потраченные, чтобы привить своему сыну хорошие манеры джентльмена, наконец-то принесли свои плоды.

— Лили похоже не в состоянии говорить, а Фазир не отличался вежливостью даже в лучшие свои времена, я представлюсь сама, — объявила она. — Я Максин Грант, друг семьи. — Она прямо смотрела на Нейта, когда говорила это, но затем ее глаза переместились на Лауру. — Вы, должно быть, Лаура, — со страстью заявила она.