Ошибки, которые мы совершили - Кристин Дуайер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никто даже не сказал мне, что Сара вернулась. Она появилась на заднем дворе у Олбри. Я улыбнулась и позволила ей обнять меня…
Я отпиваю большой глоток из стакана, чувствуя, как алкоголь до боли обжигает мне горло.
Она сказала, что рада меня видеть и что я «чудесно» выгляжу.
Я снова пью.
Она спросила, не хочу ли я выпить кофе, поболтать. Она хотела послушать о Калифорнии.
Меня бесит, что Сара такая милая. Бесит, что на самом деле она не сделала ничего, чтобы заслужить мой гнев. Меня бесит, что меня это бесит.
Алкоголь горит у меня в горле.
– Притормози, иначе мне придется отдирать тебя от пола, а это место, поверь мне, отвратительно. – Тэнни облокачивается на высокий стол, за которым я сижу. В одной руке у нее тряпка, а в другой – стакан.
– У меня все в порядке.
Она качает головой, глядя на меня.
– В порядке – это последнее, что о тебе можно сказать. – За этим следует пауза, наполненная осуждением. – Зачем ты здесь?
Сэндри расстроится, что я не вернулась, но… я не могу.
– В гости пришла.
Тэнни раздраженно вздыхает.
– Мне надо отработать еще четыре часа, так что тебе придется притормозить, если ты, конечно, хочешь сама дойти до машины. – Она смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то еще, но из-за столика встает пара, и Тэнни идет мыть стаканы.
Я продолжаю, пока стакан водки со льдом не пустеет. В «Таверне» почти никого нет, поэтому Тэнни и удалось притащить мне спиртное. Неоновые огни движутся по отделанному под дерево танцполу. Они кружатся, мигают и сменяют друг друга.
Свет всегда разный. Свет неуловим.
Я соскальзываю со стула и ложусь с закрытыми глазами на холодный пол прямо в центре. Яркие лучи двигаются по моим векам, вызывая головокружение и дезориентацию. А может, все дело в алкоголе.
– Эллис, вставай! – Тэнни хватает меня за руку, но я обмякаю. – Черт тебя подери, вставай!
– Мне и тут нормально, – говорю я, не открывая глаза.
Она отпускает мою руку, и та падает мне на живот.
– Ты просто невыносима! Дядя Рик меня уволит.
– Да кому какое дело? – бормочу я.
Ей есть дело, я знаю. Но если я встану, то потеряю этот момент. Тот, что со светом.
– Тэн, – предупреждающе произносит дядя Рик, – убери ее с моего пола.
Тэнни матерится, снова пытаясь меня поднять, а потом отпускает мою руку.
– Ты едешь домой.
– Я не хочу домой. У меня…
У меня нет дома, но я не говорю об этом Тэн. Мне нет нужды объяснять ей, кто я, она и так знает.
Я лежу на полу, уставившись в потолок и думая о Саре. Не могу избавиться от стоящей в голове картинки: Сара улыбается Истону, кладет ему руку на плечо. Она появляется на заднем дворе, будто у себя дома. Будто ее там ждали.
– За тобой приехали, – говорит мне Тэнни.
Надо мной стоит Истон, будто кружась в движущихся лучах света.
– Ты позвонила Истону? – Я бросаю вопрос Тэнни, которой хватает приличия казаться самую малость пристыженной. – Зачем?
– Потому что тебе пора домой, – тем самым она сообщает мне, что мой дом у Олбри, делает это реальностью – и от этого мне больно.
Она не осознает, что мне никогда не стать одной из Олбри. Как никогда и не стать такой, как она. Я существую в каком-то неопределимом пространстве между ними.
– Где Сара? В доме? – Я слышу уязвимость в собственном голосе.
Истон качает головой, а потом сует руки в карманы.
– Отлично! – Я сажусь. У меня кружится голова. – Да пошла ты на хрен, Тэн.
– Эллис, – ее голос звучит ласково, но взгляд испепеляет меня, – раз уж на то пошло, сама иди на хрен.
Мой гнев берет верх над алкоголем, я встаю и едва не падаю. Вытянув руки, я толкаю дверь и выхожу на тротуар. Истон следует за мной, музыка и шум исчезают за нами, на пустой улице остается лишь звук ночи.
– Мне не нужно, чтобы ты вез меня домой, – говорю я, надеясь, что мой голос звучит достаточно твердо.
Он фыркает.
– Ага, конечно.
Я делаю вид, что мне плевать. Моя рука раскачивается в воздухе, в то время как тротуар раскачивается подо мной.
– Можешь остаться, можешь уехать. Вернуться обратно к Саре или куда там еще.
– Заткнись, Эллис!
– Зачем ты здесь вообще? – Я поворачиваюсь к нему, шатаясь.
Его руки скрещены на груди, он смотрит на меня немигающим взглядом.
Я вспоминаю, как Истон давно забирал меня из «Таверны». Мне противно, как на это воспоминание отзывается мое сердце.
– Мне не нужно, чтобы ты меня спасал.
– Эллис, садись в машину!
Я стараюсь придать своему голосу насмешливый тон.
– Иди на хрен, Истон!
– Думаю, что ты злоупотребляешь этим словом.
Он, возможно, прав.
– Да мне похрен.
– Я не собираюсь просить тебя снова. Сядь в чертову машину! – Даже несмотря на опьянение, я понимаю, что он настроен серьезно.
– И что ты сделаешь, если я не сяду? – Это наводит на размышления. Я не хочу, чтобы… А может, и хочу. Не знаю, что затуманивает мне разум, – алкоголь или Истон.
Что-то вспыхивает у него в глазах, и я чувствую, как у меня ускоряется пульс. Хочу, чтобы в решимости Истона появилась новая трещина. Я открываю рот, чтобы продолжить, но он меня опережает.
– Давай купим тебе кофе и воду.
– Я не хочу пить.
Истон берет меня под локоть, когда я пошатываюсь. Я ему позволяю, хоть водка нисколько не притупляет жар от его прикосновения.
– Ты пьяна в стельку.
– Тебе придется заплатить за кофе, – я закрываю один глаз, говоря это.
– Это и так очевидно.
По какой-то причине это задевает меня сильнее, чем я могла бы подумать. Предположение, что я не могу за себя заплатить.
– Забудь! Я сама могу за себя заплатить. У меня есть деньги. У меня есть работа.
– Я знаю, Эллис.
Он так старается не ругаться со мной, но все его слова звучат покровительственно. Я со всей дури хлопаю дверью. Истон вздыхает и заводит машину.
– Мне не нужна благотворительность.
– И в этом твоя проблема. Дружба не благотворительность.
– У меня нет друзей. Это у тебя есть друзья, – я растягиваю слова в надежде, что он поймет, что я имею в виду Сару.
Истон ничего не отвечает. Мои слова падают в черноту ночи.
– Так, значит, тебе все равно, что
