Мой босс - палач (СИ) - Владимирова Анна

Я кашляла. Почему-то только сейчас меня осенило, а в груди снова зачесалось, и я потянулась к чашке чая, спеша смягчить приступ. Еще даже не осознавала, что это, скорее всего, может быть за кашель, но рука с чашкой уже затряслась. Голос тоже.

— Завтра утром твой поезд, — лязгнул железом его голос. — Садишься и едешь ко мне.

— Вернон, я буду мешать…

— Ты меня услышала? — процедил он с такой жесткостью в голосе, что у меня сама собой выпрямилась спина.

— Да… — прошептала.

— Не бойся, мы со всем справимся. Отдыхай. До завтра.

Когда я опустила телефон, у меня дрожали руки…

63

Я вцепился в перила так, что пальцы запекло, а металл тут же раскалился. Не было больше света, только тьма. Оттолкнувшись от ограды, я быстро зашагал в сторону нужного дома.

Клисон оставался единственным доступным мне свидетелем, из которого я собирался выпотрошить данные. Вместе с кишками, если придется. Трусом старик не был, и это может стать проблемой. Его автомобиль въехал на территорию час назад — самое время наведаться с визитом. Только что-то останавливало. Мой звонок засекли по-любому. Я еле обошел расставленные на меня ловушки, пока добирался обратно до города. И теперь планировал предстать перед Людогом, обвешанным доказательствами и фактами его причастности, как шавка блохами.

Но что-то держало.

Секунды текли, и та самая, в которую нужно было сделать шаг к дому, ускользнула безвозвратно. А вместе с ней — лакомое признание причастного к убийству человека, на основании которого уже никому было бы не отвертеться. Но чувство, что из меня сделали скота на убой, не оставляло.

Мне нужно было в пекло. Чтобы понять, как спасти ту, без которой не будет смысла, нужно спросить тех, кто знает…

…У Людога я был через два часа бесконечных заметаний следов и петляний по городским улицам. Но к воротам инквизиции подошел без ухищрений — у охранников не могло быть приказа меня хватать, потому что охотились на меня исключительно без лицензии.

В коридорах было пустынно, на ресепшне тоже никого не оказалось. Но то, что кукловод на месте — я не сомневался.

Так и вышло. Толкнул двери и сразу встретился взглядом со стариком. Удивил. Саровский не успел скрыть эмоций, хотя быстро взял себя в руки.

— Я забыл, насколько ты хорош, — прохрипел он, не двигаясь.

— Не проблема, я напомню, — шагнул внутрь и прикрыл двери. — Мне только одна мысль покоя не дает. Скажи… — прошел я к столу и опустился на стул напротив. — Посадить меня хотел за убийство Клисона?

Людог выпрямился, раздраженно скрипнув зубами. А не под контролем у него все, и это радовало, торговаться будем быстро.

— Очень хорош, — скрестил он руки на груди. — У тебя важная для меня информация. Конечно, мне нужно было обзавестись козырями…

— Зачем? — рыкнул я. Глупо, но я до последнего надеялся, что доверял не абы кому. — Что с ними не так, что ты их решил уничтожить?

— Все очень серьезно, Вернон, — Людог что-то нащелкал на своем планшете и развернул ко мне: — По нашим исследованиям…

— Это ведь ты собирал девочек у салем, родивших без мужчины…

Наши взгляды встретились. Людог даже не стал увиливать:

— Конечно. Мой долг — хранить спокойствие империи.

— Продолжай.

Вместо ответа он запустил запись:

— Смотри…

На экране полыхало пламя, за которым четко читался человеческий силуэт.

— Она не горит. — Я моргнул.

— Она сжигает все и всех, но не горит сама…

Стоило присмотреться, становилось понятно — на записи, сделанной с воздуха, действительно видно салему, шедшую по полю между домов…

— Ваша база?

— Была. Эти могут сжигать города без истощения и вреда для себя.

— Допекли вы их, — отстранился я.

— Оправдываешь? — вздернул он бровь и внимательно меня осмотрел так, будто впервые увидел. — Знаешь, почему у нас не одобряют такие пары, как ты и эта твоя ведьма, Вернон? — сузил недобро глаза. — Ты мне горло вырвешь, если я скажу, что у меня нет спасения для твоей невесты. И вырвешь его любому. Ты ослеп, оглох и все, что чувствуешь — только шепот сердца. Она тебя околдовала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты сам меня благословил, — оскалился я.

— Я был уверен, что все, что тобой правит — голый расчет. Но я ошибся. Ты любишь свою салему. — Он помолчал, прежде чем продолжить. — Не ты первый, не ты последний, их притяжению сложно противостоять. Дай мне только угадать… ты ее что, звал?

— Звал.

Людог фыркнул:

— Найти аккурат ту самую формулу, что обезвредит тебя в точности до капли, как в аптеке. Ты ее выпил.

— Думаешь, это плохо?

— Думаю, что я все еще несу ответственность перед моим государством. А ты — нет.

— А я думаю, что тебя просто решили сместить. И ты решил выслужиться перед королем, чтобы тот пересмотрел свое решение.

Старик вперил в меня острый взгляд:

— Это оттенки одного и того же цвета.

— Нет, это детали дела. А значат они только то, что Нимкар не в курсе того, что ты творишь.

Тишина вокруг наполнялась напряженным звоном. Я видел в его взгляде, как рушились его надежды перетащить меня к себе обратно.

— Понимаешь, Вернон, — поднялся резко Людог. — То, что ты не пошел к своему несостоявшемуся тестю, ведь никто не узнает. — И он медленно двинулся мимо стола. — Ты ведь обходил все мало-мальски людные участки, чтобы предстать пред камерами министерства. Но они, как бы тебе того не хотелось, полностью в моей власти.

У меня все взялось куском льда внутри. Я сцепил зубы, чтобы не дать волю эмоциям. Сейчас нужно соображать как никогда.

— Почему ты не ищешь способа остановить их?

— Какого способа, Вернон?! — вскричал он. — У меня пять десятков девочек в приюте и все они обижены на своих матерей, продавших их! Эти дьяволицы точно знают, как попали туда и иллюзий не питают, в сказки не верят! Они растут с пустотой внутри, которую заполняет лишь уничтожающий все на своем пути огонь! Я должен был притащить сюда всех, чтобы наш город в один день не постигла та же участь!

— Тебе нужно было мне сказать.

— И как себя сейчас чувствуешь? — жестко потребовал он.

Я не знал, как бы поступил на его месте. Но я им не был.

— Ты хочешь перебить их всех?

— Предложи другой выход.

— Это геноцид. Ты сейчас дашь понять всем остальным, что слова и обещания власти — ничто. Мы получим всплеск спонтанных возгораний по всей стране…

Он медленно подошел ко мне и опреся ладонями о стол, подаваясь вперед:

— Я не хочу увидеть свой город в огне.

64

— Надо искать другой выход, — с нажимом произнес я, глядя ему в глаза. — Дай мне шанс… Дай нам шанс не скатиться до примитивных убийц!

— Вернон, что ты можешь сделать?! — покачал он головой устало. — Мы изучаем их годами!

— У нас все равно есть время! В изоляторе они не опасны, а мы бросим все силы на работу с ними, психологическую помощь, что угодно! Это — наша ответственность! То, что происходит с ними — наш грех! Убийство — не выход! Ты же сам всегда этому учил!

Нервы сдавали у обоих. Мы сверлили друг друга взглядами, ощущая каждую секунду, каждый удар сердца кожей. Никогда еще время не ужималось настолько, что каждая минута неверного выбора могла взорвать мир к чертям.

— Завтра к вечеру моя невеста будет здесь, она поражена этим порошком…

Людог медленно опустился на край стола и свесил плечи:

— Прости, — прикрыл глаза.

— Позволь мне попытаться, — давил я, видя, что удается.

Я не знал, как буду пытаться, если Бэрри не станет. Не знал, как буду дышать, не говоря уже о том, чтобы жить… Но я не собирался сдаваться, как бы глупо это ни звучало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спустишь мне эти преступления? — усмехнулся он, глядя перед собой. — И как смиришься?

— Ты позволишь мне… забрать Сильву. И попытаться спасти свою женщину. Если не спасу ее — от меня ничего не останется. Тебе станет нечего бояться.