Русский батальон: Война на окраине Империи - Роберт Фреза

Де Ру, это сатанинское отродье, открыто хмыкнул. Что бы он ни говорил, с того самого дня, как его избрали в Совет, он и все его приспешники всегда противостояли всем начинаниям Стридома. По крайней мере, так казалось самому Стридому. Но он ничего не мог поделать: приходилось держать себя в узде. Час расплаты близок, но не годится, чтобы проклятые изменники раньше времени заподозрили, что воинство Господне поднимется, несмотря на все их происки, и одеяния Бонда вновь станут белыми и незапятнанными.

Вот тут-то и вылезут наружу все неверные, скрытые сторонники Империи. Ведь Имперцы не смогут править иначе, чем с согласия тех, кем они правят. Необходимо искоренить возможность такого согласия. Надо, чтобы у людей не возникало даже мысли о компромиссе.

А народ уже прислушивался к речам Лукавого. Мученичество, выпавшее на долю горстки избранных, которые погибли за свою святую веру в пещерах под Блумфонтейном, уже вселило сомнения во многих слабых духом, а Стридом был не настолько несведущ в делах земных, чтобы не понимать, что потеря такого количества оружия была ощутимым ударом и верным тяжело будет восполнить ее.

Но слепые, невежественные глупцы упорно отказывались видеть, что подобные неудачи говорят лишь о том, что Господь избирает своих, дабы ввести их в землю обетованную. Так, значит, надо открыть им глаза! Имперцы — наковальня, на которой будут откованы избранники Божий, огонь, в котором закалятся орудия Его, готовые вершить Его волю. Стридом слегка улыбнулся, подумав о том, как исчадия Сатаны будут огнем и мечом обращены в орудия Господни. Воспоминание об унижениях, которым он подвергся в руках этого желтокожего любителя банту. Лю Шу, горело в его душе, как и воспоминание о своей племяннице в инвалидной коляске.

И все же время мести Господней еще не настало. И Стридому приходилось скрывать свою веру. Будущее принадлежит ему! Он, несогласный на компромиссы, одержит верх над соглашателями! Якобинцы должны уничтожить Гору, пока она не поглотила их.

Анекдоты

«Ван дер Мерве» — типичный африканер. Это имя так же распространено среди африканеров, как «Смит» среди англичан или «Голуб» среди чехов. Ирландцы уже лет двести, если не больше, развлекают друг друга байками о Пэте ОРейли; африканеры рассказывают анекдоты о ван дер Мерве. Вот один из них.

Ван дер Мерве пришел в космопорт. Один из служащих пригласил его посмотреть, как роботы заряжают топливные контейнеры. Тот посмотрел, как машины работают в цехе, а операторы сидят за пультом управления, и говорит:

— Все хорошо, только что-то у вас тут слишком много работников. Дайте мне полдюжины черных, и я один со всем управлюсь!

Когда ван дер Мерве спрашивают: «Ну что, хуже некуда?» — он отвечает:

— Да, но бывает и хуже.

Таможенный офицер спрашивает ван дер Мерве:

— Вы только что с Земли?

— Что значит «только что с Земли»? — удивляется ван дер Мерве. — Я и есть на Земле!

— Вы что, даже не знаете, на какой вы планете? — говорит таможенник.

— Других планет не бывает! — отвечает ван дер Мерве. — Земля одна, и вообще она плоская! Здесь так написано! — И показывает Библию.

Говорят, что тупее шуток ван дер Мерве только каламбуры. Но каламбуры — это не шутки.

Во время войн с банту ван дер Мерве слушает новости. Диктор сообщает, что мощная атака банту была остановлена с помощью нервно-паралитического газа. За каждого раненого африканера террористы заплатили пятью убитыми. Через некоторое время опять новости. Вторая атака была остановлена с помощью тактических ракет. За каждого бравого парня из наших кафры поплатились десятью.

Немного погодя снова новости. Третье нападение банту было остановлено с помщью бактериологического оружия. Теперь за каждого убитого бура двадцать банту умирают от чумы. Ван дер Мерве выключает радио и в отчаянии хватается за голову.

— Они побеждают! — кричит он. — Нас скоро совсем не останется!

О том, насколько удачен анекдот про ван дер Мерве, можно судить по реакции. От удачного анекдота люди улыбаются. От очень удачного — смеются. От самого удачного — зажимают уши и убегают с воплями.

Ван дер Мерве рубил дрова. Вдруг с ясного неба ударила молния и попала прямо в топор. Ван дер Мерве полетел в пруд. Молния отскочила от топора и попала в сарай. Сено загорелось. Порыв ветра подхватил пламя, и оно перекинулось на дом. Жена ван дер Мерве выбежала из дома, упала и сломала себе ногу. Ван дер Мерве вылез из пруда, посмотрел на все это, поднял кулак к небу и воскликнул:

— Проклятые черные!

В любом обществе, где веем, кто выше других, отрубают голову, смех — это необходимая отдушина, что-то вроде предохранительного клапана. Даже в худшие дни Второй Республики за анекдоты не сажали.

Воскресенье (12)

Санмартин валялся на пончо в зарослях хвоща. Брувер сперва не узнала его: он был в штатском, в серо-голубой рубахе и таких же штанах. Волосы у него немного отросли и начинали виться.

Ханна остановила свой пикап. Санмартин прикрыл глаза рукой, узнал ее и махнул ей тростью. Она оставила машину у самой воды, подошла к Сан-мартину и протянула ему рюкзак.

— Ханс просил отвезти тебе вот это. Он объяснил, как ехать. Я почти не блуждала, только два раза свернула не туда. А почему ты здесь? Тебе ведь надо командовать солдатами?

— Ах, милый, добрый Ханс! Я не командую солдатами. Солдатами командует Руди. Я говорю Руди, чего я от них хочу, а он заставляет их сделать это. Иногда.

Он бросил гальку в море.

— Мой любимый подполковник предложил мне отдохнуть. Уйти в море я не могу, вот и сижу здесь, на берегу. Я говорил, чтсв Чибут можно ходить под парусом?

Он потыкал рюкзак тростью.

— А что здесь?

Ханна открыла рюкзак. Там обнаружился походный столик и корзинка с ленчем.

— Какой сыр ты предпочитаешь? — спросил капитан.

— Ох уж этот Ханс!

— Это несправедливо. У него есть свои хорошие качества. Правда, сейчас не вспомню, какие именно, но они есть, это точно!

— А ты еще хуже него.

— Ну, что ты! У него талант на этот счет. А мне практики не хватает.

Она села рядом с ним и улыбнулась.

— Вообще-то Катерина говорила мне об этой корзинке.

— Кто?

— Катерина. Повариха ваша.

Повариху даже ее собственный муж звал не иначе как Каша. Санмартин рассмеялся.

— А что, подполковник Верещагин тебя действительно отпустил на весь день? — спросила она.

— Именно так. Подполковник Верещагин очень заботится о своих подчиненных.

Санмартин аккуратно отложил свою тяжелую трость из кебрачо и взял себе манго.

— Каждые три месяца он отсылает майора Хенке посидеть на берегу с удочкой. Возможно, это некий символ, но я никогда не понимал, в чем его смысл. Полярник, майор Коломейцев, не выпускает из рук бразды правления ни на секунду. Он работает семь дней в неделю, сорок восемь часов в сутки, так что кажется, что он не человек, а робот. А вдруг исчезает — и только Варяг знает куда.

— А ты?

— А я просыпаюсь однажды утром, осматриваюсь вокруг и. говорю Хансу: «Ханс, сегодня суббота в Чу-буте». Ханс цитирует по-немецки что-нибудь глубокомысленное, из Томаса Манна или Шопенгауэра, и я ухожу. Но Варяг знает, когда наступит «суббота в Чубуте», за три дня до того. Опять же Ханс, — продолжал он, вытерев губы вышитым платочком, подаренным Ханной. — Когда-нибудь он будет очень хорошим командиром. Если я его раньше не пристрелю. Но ему не хватает практики. Это объясняет, почему я здесь, а не там? Или мне надо выдумать еще что-нибудь?

Ханна рассмеялась.

— Этого достаточно. Ты хорошо выглядишь.

— Да? А я себя чувствую голым. Она снова рассмеялась.

— А почему пришел именно сюда?

— Море… Небо… Морской бриз… Наверно, потому, что все это напоминает мне Яву.

— Яву?

— Ява — это такой дивный остров, богатый и густонаселенный. К югу от Калимантана, к северу от Австралии, к юго-востоку от Азии…

Он улыбнулся своим воспоминаниям.

— А почему ты улыбаешься?

— У нас там был пляж — точь-в-точь как этот. Мы повсюду развесили объявления типа «Запрещается все на свете» и правила пользования пляжем. Впрочем, Варяг быстро отучил меня от этой дурной привычки.

— А как насчет прочих дурных привычек? Капитан кашлянул.

— Ты знаешь, как я впервые познакомился с Варягом? Я присоединился к батальону в какой-то жуткой дыре. Подъехал к нему, выпрыгнул из машины, отдал честь и представился четко, как на параде, все по уставу!

— Да что ты говоришь!

— Честное слово! Он минут пять выбивал свою трубочку. Потом взял меня за локоток и отвел в третье отделение девятого взвода. Они сидели на песке и выглядели как настоящие пираты. А Варяг им говорит: «Ну что ж, ребятки. Собирайтесь. Это ваш новый командир, лейтенант Санмартин. Отправляйтесь с ним в вади Фахед-аль-Рашид (вади — это что-то вроде ущелья, пересохшее русло) и имейте в виду, что я хочу видеть его у себя в среду, так что постарайтесь его не потерять по дороге». Должно быть, я пялился на него как баран на новые ворота, потому что он сказал: «Ну что, лейтенант, время — деньги. Увидимся в среду». И через десять минут я уже пер на себе десять кило песку и проклинал всех его предков до седьмого колена. Ну, разумеется, я потом сыграл точно такую же шутку с Хансом.