Иномир и Мила - Лана Широкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Воды горячей принес, — произнес он, закрыл за собой дверь сарая, протянул ей кувшин и стал задумчиво смотреть на Иномира. — Ему лучше-то становится? — Мила в ответ лишь покачала головой. — Хозяин за него очень переживает, спросил, может быть, вам что-то еще надо?
— Нет, — ответила Мила. — Я все травы уже на вашей кухне перепробовала, ничего не помогает.
— А что это за болезнь такая? — Он кивнул на Иномира. — Всякого здесь уже повидал, но чтобы черная кровь шла — никогда. Быть может, выпил чего не того, хотя у нас все в харчевне чисто.
— Не выпил, — уже с раздражением ответила Мила.
Сил никаких не было на лишние допросы. Она тяжело вздохнула и хотела уже попросить его уйти, как вдруг на дворе харчевни раздались громкий стук копыт и грозные голоса. Мила догадалась затушить лучину, и они с мальчишкой подскочили к большой щели между досок на стене.
На улице ярко горели факелы, во дворе стояли крепкие черные кони. Всадников нигде не было, и Мила подумала, быть может, это обычные посетители Забытой харчевни. Мало ли какой народ зимой ходил по этим дорогам. Только вот Кузьма, сбегав к ним, совсем скоро ввалился в двери сарая.
— Что случилось? — спросила Мила, на что он сразу замахал руками и приставил палец к губам.
— Тихо, там люди, — переведя дыхания, сказал он. — Говорят: по приказу наместника князя должны Иномира и тебя в столицу вернуть. Ищут вас везде. — Кузьма посмотрел на Милу, та закачала головой и отступила.
— Всеволод, — прошептала она. — Значит, у Евсея не получилось его остановить.
— Я сразу понял, что эти люди сюда не просто так приехали. Что, я за столько лет не смогу узнать подлые морды наемников? Я сказал, что здесь нет таких, как они описали. — Он взглянул на дверь. — Но эти люди тоже не дураки — проверять все пошли.
— Что же нам делать? — испуганно ответила Мила, посмотрела на Иномира и поняла, что даже втроем они не унесут его далеко.
— Закрой его сеном. Сама убегай в лес, а ты, — он глянул на мальчишку, — скорее за мной, стол накрывать будем. Достанем все, что есть, может, и не пойдут проверять каждый сарай.
Они тихо скрылись за дверью, Мила быстро прикрыла Иномира сеном и хотела уже, как говорил Кузьма, бежать в лес. Но оглянулась, посмотрела на Иномира и поняла, что не может его оставить. Вернулась к нему, затаилась и совсем скоро с ужасом услышала, как кто-то подошел к их сараю. Ноги его тяжело ступали по земле, он плевался и тихо ругался. По шее прошелся мороз. Она сняла кинжал с пояса, руки дрожали, но в рукоять вцепились крепко. Представила, что с ними сделает Всеволод. Как много раз он обещал ей, что казнит Иномира во дворе под яблонями. И поняла, что лучше для них будет умереть здесь и сейчас. Поднесла кинжал к шее Иномира, а затем задумала убить и себя.
— Ох, для вас уже все накрыли, — вдруг раздался голос Кузьмы. — Для важных гостей мы такой стол приготовили, что всю жизнь вспоминать будете.
— Я еще не закончил, — грубо ответил наемник и положил руку на дверь, отчего та заскрипела. Мила задержала дыхание и прикрыла Иномиру рот.
— Ну сударь, — протянул Кузьма, — наш самый знаменитый суп остынет, и тогда он уже не будет таким вкусным. Чего мерзнуть, если в харчевне сейчас так хорошо?
— Как-то ты меня уж слишком уговариваешь, — с подозрением произнес наемник. — Не прячешь ли что-то здесь?
— Нет, что вы, — быстро ответил Кузьма. — Просто все ваши уже собрались, вот я за вами и пришел. Разве хорошо будет, если вы все пропустите? А прятать мне нечего — кругом одно сено. Хотите, сами поглядите.
Мила распахнула глаза от ужаса, но, видимо, уговоры Кузьмы подействовали.
— Ладно, — после недолгого молчания произнес наемник, и дверь перестала скрипеть. — Погода нынче мерзкая, а нам еще в дорогу уходить. Черт знает, где этих двоих носит, уже весь край объехали. Похоже, что в Вышгород пора возвращаться… Так что накорми своим супом, только смотри, если гадость окажется — голову снесу.
От сердца отлегло, но Мила еще долго не шевелилась, прислушиваясь к каждому шороху. Ей показалось, что прошло так много времени, но когда со двора вновь послышались ржание коней и короткие грубые разговоры, на улице все еще стояла ночь. Она на цыпочках вновь подошла к стене и через щель увидела, как наемники покинули харчевню. Но не успела с облегчением вздохнуть, как вдруг послышался охрипший голос Иномира.
— Мила, — тихо позвал он.
— Да, мой хороший. — Она подбежала к нему, присела и в свете тусклой лучины, увидела, как он открыл глаза и с трудом улыбнулся.
— Кажется, это моя последняя ночь.
— Нет, это не так, — произнесла Мила, осторожно поглаживая его по щеке и с ужасом замечая, как он похолодел, а шею невозможно было узнать — так раздулись черные вены. — Все будет хорошо, ты обязательно выздоровеешь.
— Мила, я чувствую приближение смерти, — с трудом произнес он и замолчал, а затем хрипло, еле слышно продолжил: — Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю. Забирай Белогрива и уходи.
Мила покачала головой, хотела уже разреветься, но держалась из последних сил.
— Я выйду, но только лишь затем, чтобы Белогрива проверить. Но я обязательно вернусь. — Она слабо улыбнулась, но в свои слова совсем не верила. — А ты меня пока подожди, хорошо?
— Постой, — уже совсем слабым и охрипшим голосом произнес он. — Возьми мое ожерелье…
— Какое ожерелье? — удивилась она, но было уже поздно ждать ответа.
Иномир вновь закрыл глаза. Мила с ужасом поняла, что больше не услышит его голос, встала и на ватных ногах вышла из сарая.
Луна не светила, лицо обжигал мороз. Слабо тлели факелы у харчевни и конюшен, но она туда не пошла. Обошла сарай и начала спускаться по тропинке в лес. Было до того темно, что она почти ничего не видела. В глазах стояли слезы, сердце разрывалось от боли, и она, схватившись за ствол березы, осела на промерзшую землю и закричала. Закричала так громко и с такой силой, что сорвала горло. Ей было все равно, если наемники услышат, пусть хоть сам Всеволод. Холод пробивался сквозь кожаную куртку, но ей было все равно. Сердце разрывалось, и она захотела умереть здесь же, на этой холодной земле, как вдруг щеки обжег мокрый снег. Она подняла голову, и сквозь слезы увидела,
