Испивший тьмы - Замиль Ахтар

Я завидовал ее целеустремленности. Разлука с той, кого она любит, давала ей цель, как и Васко. И даже у мальчика, лишенного отца и матери, была цель – защищать женщину, которая его вырастила. А я стою в темноте, лишенный цели и не боящийся ничего, поскольку терять мне нечего.

– Где ты? – сказал я бездонной тьме. – Явись мне, как много лун назад в Сирме.

Я ощутил дуновение ветерка, пахнущего зелеными светлячками.

Подняв фонарь, я шагнул вперед, и холод земли проник сквозь кожу старых сапог. Я глубже и глубже спускался вниз вслед за дуновением ветерка, пока сами стены не стали черны как деготь.

Она стояла на пороге иного мира, за которым чернота была слишком странной для наших чувств. При виде бледной Элли с раздувшимся животом по моим венам разлился ужас.

– Раньше, чем я думала, папа, – сказала она. – Ты скучал по мне? Или тебе что-то сладко напела бездна?

– Мне нужна твоя помощь.

– Мне казалось, ты хотел избегать неприятностей.

– В конце концов, они сами всегда меня находят.

Абсолютно черные глаза Элли напомнили мне бездонный глаз Васко. Может, все это – порождение одного великого зла? Или я мыслил слишком просто? Может, зло бесконечно разнообразно и огромно, как краски звезд и бескрайний покров, на котором они висят?

– Что я могу для тебя сделать, Михей Железный?

– Я хочу пройти в Тетис твоей дорогой.

– И что ты будешь там делать?

– Разве ты не знаешь? Ты не следила за мной?

Она погладила живот:

– Я ношу ребенка. Я еще долгие годы не увижу света, пока не рожу нашего сына, – усмехнулась она. – Злу придется процветать без меня. Но я не волнуюсь – оно заложено в самой человеческой природе. – Она снова издала смешок.

– Мне нужно кое-кому помочь, – сказал я. – Возможно, это наименее мерзкий поступок из всех, что я совершал, и это тебе не подходит.

– Обычно зло не в том, что делают люди. А в том, как они это делают. Не сомневаюсь, ты оправдаешь мои ужасные ожидания. – Она улыбнулась, показав черные зубы.

– Так ты мне поможешь?

– Я не могу отказать прошлому любимцу. Как ты топтал малолетних детишек шаха! До сих пор улыбаюсь, вспоминая об этом.

Внутри меня рос и распространялся страх, а с ним вместе – стыд и печаль.

– Ты следила за мной в тот день.

– Со своей ветки. Ты не заметил черные перья? Да, смотрела. Иногда и нашептывала. Но не так часто, как тебе кажется. Иногда я спрашиваю себя, что делаю на этой войне, если зло уже царит в людских сердцах, если ему уже суждено победить. Полагаю, исход большинства сражений предрешен до их начала. Ты ведь все об этом знаешь, правда, завоеватель?

Что это за война, на которой она сражается? Может, та, о которой говорил Айкард, когда мы с ним стояли на зубчатых стенах Костаны? Та война, в которой я отказался драться, несмотря на все мольбы Ашери?

– Я не завоеватель. Уже нет.

– Ты всегда останешься завоевателем. Такова твоя суть, и поэтому я избрала тебя отцом своего ребенка. Больше тысячи лет я слежу за тем, как люди убивают друг друга. Ты завоеватель, Михей Железный.

Я не собирался понапрасну тратить слова на спор о том, кто я такой и что есть человечество. Это только усиливало мой страх.

– Отведи меня в Тетис.

Элли приблизилась. От ее разукрашенной лилиями одежды пахло лилиями.

– Ты хочешь вернуть свою железную руку?

Васко силен. Чтобы победить его, я тоже должен быть сильным.

Я кивнул.

– Пока не потерял руку, я мог метать пальцами молнии. Как это работает?

– Чем больше душ ты разлучишь с телом, тем больше у тебя сил повелевать молниями.

– Я больше не намерен убивать, как когда-то.

– Не волнуйся. Тут считаются все, кого ты убил, начиная с рождения. Я верну руку, и тебе останется лишь использовать силу, которую ты уже заработал кровью. – По ее лицу расплылась азартная ухмылка. – Хотя свежие смерти для Кровавой звезды всегда преимущество.

Я подавил дрожь.

– Человек, с которым я сражаюсь, силен. Ему даже помогает оборотень. Один раз он принял мою форму, причем идеально.

– А еще она, наверное, раздвигает перед ним ноги, эта грязная шалава.

– Ты ее знаешь?

– Таурви. Одна из моих получеловеческих дочерей и самый ловкий оборотень, какого я знаю. Нет такой формы, которую она не смогла бы принять. Тебе следует остерегаться и ее, и синевласой Саурвы. Хотя Саурва не самый умелый оборотень, она компенсирует это своими хитрыми планами.

– Каковы их намерения?

– Они поклоняются Хавве, фу. Дети часто становятся гнусным разочарованием. И все же мне не хочется прекращать их плодить. Странно, правда? – Элли указала на промерзшую стену пещеры. – Теперь сядь и закрой глаза.

– Что ты будешь делать?

– Я не собираюсь оседлать тебя снова – во мне уже растет твое семя. На сей раз ты просто проспишь несколько часов, потому что здоровье у тебя крепкое. Но когда проснешься, у тебя будет две руки, причем одна – железная.

– А потом ты проведешь меня в Тетис?

Она отвернулась от меня и смотрела во тьму.

– Если в дело вовлечена Таурви, это будет проблематично. Меньше всего я хочу столкнуться с ней, когда мое чрево в тяжести.

– Почему? В чем опасность?

– Как и обычная женщина, я слаба, когда что-то растет внутри, истощая меня для собственного рождения. Таурви может убить нашего сына в утробе, Михей. Мне нельзя так рисковать. Я могла бы отвести тебя куда-то поблизости. Как тебе… Пендурум?

– Он не близко к Тетису. Совсем не близко.

– Но ближе, чем то место, где ты сейчас. Тебе нужно будет только пройти через гору Дамав, потом Мертвый лес – и вот ты уже в Тетисе. И к тому же чем дальше на юг, тем теплее.

– Пасгард или даже Диконди был бы много лучше.

Чтобы из Пасгарда добраться до Тетиса, надо только пересечь южную окраину Мертвого леса. От Диконди – два дня на лодке. У обоих вариантов свои плюсы и минусы, но я все же предпочитал Пасгард, поскольку на земле меньше шанс быть схваченным Компанией.

– Хорошо, Михей. Правда, это рискованно, потому что у мерзкой потаскухи хороший нюх. Она может учуять меня издалека, но пусть будет Пасгард.

– Что ж, и это неплохо.

Она улыбнулась мне, чуть покачиваясь и положив руки на бедра. Наверное, я был совершенно безумен, если считал, что это существо – Элли. Как и Мара, которая хочет верить, что найдет путь зимой в