Испивший тьмы - Замиль Ахтар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее настоящее имя – Ахрийя, и она могущественное древнее существо.
– Скажи мне кое-что, – попросил я. – Что за место – Дворец костей?
Ахрийя усмехнулась, на сей раз язвительно:
– Ты спрашиваешь так, как будто ему можно дать определение. Вы, люди, такие странные. Презираете тьму, полную того, чего не можете увидеть или понять, но при этом тьма влечет вас к себе. Дворец костей – это Дворец костей. Войди в него, и откроются истины, которые тебя изменят. Но не только ты познаешь эти истины, они тоже познают тебя, и ты больше не будешь прежним.
– Для чего кому-то добровольно входить туда или даже приносить в жертву того, кого любит?
– Чтобы обрести мечту, темнейшую из всех возможных, – власть над пространством и над самим временем. Но я не собираюсь тратить целый день, удовлетворяя твое любопытство. – Она снова указала на стену. – Сядь.
Ашери обрела эту силу. Она могла вызывать мерзости из чрева звезд. Могла читать и писать на языке, которым говорят эти звезды. Неужели она принесла в жертву Принципа, чтобы получить эту силу? Если да – почему он еще жив?
– И еще вопрос, – сказал я. – Для чего ты привела меня в монастырь? Ради мальчика?
– Мальчика? – Ахрийя пожала плечами. – Какого мальчика? Привела домой, потому что думала, ты захочешь увидеть результаты твоих решений. Я ведь не такая великая интриганка, как моя дочь Саурва. В основном я делаю то, что нравится, и насмешка – одно из любимых моих развлечений.
Я по-прежнему не мог принять то, что по чистой случайности нашел сына Ашери в том самом монастыре, где родилась моя дочь. Если не Ахрийя привела нас туда, значит, это сделал кто-то другой.
– Ты сказала, что ведешь войну, – сказал я. – Где же в этом место для радости?
Долгий вздох Ахрийя начала как девушка, а закончила демоническим рыком.
– Все твои расспросы обо мне закончены. Сядь и спи. Больше просить я не буду.
Понимая, что окончательно исчерпал ее терпение, я опустился у стены на пол и закрыл глаза. Я почти не спал уже две луны, и тишина катакомб убаюкивала, уносила в облако сна, лишенного сновидений.
12. Васко
Семпурис и Саргоса расположены на одной параллели, и поэтому климат там одинаково мягкий и солнечный. Тамошние просторы были так же лесисты, как наши, а рыбный промысел так же обилен – лосось и полосатый окунь мигрировали из более холодных морей. И мои товарищи по кораблю были рады оказаться в месте, так похожем на дом и пахнущем домом, хотя в Семпурисе преобладали фиговые и оливковые деревья, а у нас – дубы и березы.
Переговоры с Роуном прошли лучше, чем я мог ожидать. Он был образцом крестейской вежливости и щепетильности, но под толстым бархатом тлела нескрываемая обида. Он служил империи всю жизнь, а в итоге был разжалован императором, который вдвое моложе его. Он даже разделял мои опасения насчет неконтролируемой власти патриарха, лорда Иерофанта и других, кто носит святость как корону, но при этом преследует свои корыстные цели.
Роун сдал нам в аренду землю, где когда-то находился древний дикондийский порт Палицерра, в бухте в двадцати милях южнее Тетиса. С двумя сотнями из Компании, пятьюстами присоединившимися к ним бойцами Черного фронта и тремя сотнями строителей, посланных Роуном, мы расчистили старые руины и приступили к возведению двух десятков доков, четырех таверн, нескольких жилых бараков и часовни. И за две луны получили кое-как работающий порт, где могли разгружать богатства из Восточных земель, Кашана и прочих дальних краев.
План был сложным, но сводился к следующему: мы усиливаем себя и ослабляем всех остальных. Через год Семпурис будет процветать, а другие графства и экзархаты империи окажутся на коленях. Все товары Компании будут замаскированы под семпурийские в том, что касается документации и оплаты, и таким образом торговый баланс империи резко изменится. Семпурис станет главным в удовлетворении нужд и потребностей населения, а значит, поток золота хлынет в одну сторону – в нашу казну. А за золотом следуют армии, власть и прочие полезные вещи.
Император быстро разгадает наш план. Чем он нам ответит – вопрос. Что бы он ни предпринял, мне нужно иметь на этот случай свой план, а значит, следует просчитать множество возможных ходов.
Стоя на ветру под деревьями, я наблюдал, как Роун целится из аркебузы, которую я ему подарил, одной из немногих купленных у кашанских Философов. Аркебуза стреляла так же быстро и далеко, как те, что были у Михея в Сирме, хотя у самих кашанцев таких немного, поскольку это оружие разработано совсем недавно.
Я заткнул уши ватой. Роун прицелился в лань, прищурил глаз и выстрелил. С кровавой дырой в животе лань свалилась у края пруда, а с деревьев стаями взмыли в бледное небо птицы.
Два десятка слуг хлопали в ладоши и размахивали тогами. Они помогали загнать животное, чтобы облегчить старику преследование. Но Роун завершил охоту самым впечатляющим образом – одним выстрелом.
После этого мы вернулись в большой круглый шатер, возведенный на краю Мертвого леса. Графы и бароны в сверкающих тогах угощались, стоя за щедрыми банкетными столами. На мой вкус, в семпурийской еде слишком много козьего сыра. Им были нафаршированы крупные грибы, с ним тушились телячья печень и оленина. Дыхание становилось кислым от сыра, не говоря уже о влиянии чеснока, сильфия и тимьяна, которыми здесь приправляют блюда.
– Крум – ужасный развратник, – сказал барон по имени Клокас, контролировавший владения на границе с Пасгардом, где стоял крепкий, хотя и заброшенный форт. Он носил кружева на плечах и туфли, делавшие его на два дюйма выше. – Говорят, он берет новую жену каждое полнолуние.
– Люди вроде него легко поддаются влиянию, – отозвался граф Босиан, в чьих земельных владениях был приличного размера медный рудник. От него пахло женскими благовониями, хотя он и носил короткий меч. – Я боялся бы больше, будь он просто фанатик-язычник. – Босиан заметил, что я стою неподалеку с бокалом тыквенного вина. Роуну нравилось иметь на банкетах огромный выбор напитков, а мне было любопытно попробовать все. – А, мой любимый саргосец, – произнес он. – Ну а ты что думаешь об этой огромной скотине у наших границ?
Нацепив улыбку, я пошел к нему, по пути рассыпая приветствия или просто кивая остальным лордам.
– Думаю, что он такой же человек, как и прочие. Мы дадим
