Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Проза » Проза » Когда отцовы усы еще были рыжими - Вольфдитрих Шнурре

Когда отцовы усы еще были рыжими - Вольфдитрих Шнурре

Читать онлайн Когда отцовы усы еще были рыжими - Вольфдитрих Шнурре

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 97
Перейти на страницу:

Отец неподвижно смотрел мимо протянутой ему руки.

- Мне очень жаль, что я не могу вам ответить тем же.

- Ого! - Дантист Лединек, подбоченясь, дважды обошел вокруг нас. Очень красиво, - сказал он.

Из дому высыпали все остальные, казалось, выстрел опять придал им бодрости, на их лицах не было и следа прежнего смущения. Закоченевшие и оглушенные, мы дождались, покуда дантист Лединек не присоединился к ним, и всей гурьбой, шумя и похлопывая его по плечу, они вернулись в дом. Потом мы взяли свои пальто и молча пошли прогуляться вдоль Преппе.

Мы надеялись, а вдруг нам повезет увидеть зимородка, о котором в предпоследнем письме так распространялся Рохус Фельгентрей. Но мы его не увидели, и от ходьбы нам не стали легче, потому что глаз нельзя было поднять, вокруг, куда ни глянь - бескрайняя снежная равнина.

На последнем из трех высоких деревянных мостиков через Преппе мы остановились и, опершись на перила, смотрели в темную бурлящую воду; это нас немного успокоило.

- Н-да! - произнес отец спустя несколько минут.

- Вопрос в том, - сказал я, - действительно ли у нее заскок, или она это всерьез.

- Пусть даже будет заскок, - отвечал отец, - но как ты в таком случае расцениваешь поведение остальных?

Я молчал.

- Правильно, - сказал отец. - Я тоже именно так смотрю на это. Мы в них ошиблись.

Меня знобило, я думал о всех тех милых людях, которые остались в Берлине, и прежде всего о Фриде.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал отец. - Но мы не можем быть неблагодарными. Достаточно, что эти люди нам друзья.

- Кто? - спросил я.

- Но будь же справедлив, - с усилием выговорил отец, - в конце концов, этот дантист - не правило.

- Но и не исключение.

- Нет, - сказал отец после некоторой паузы. Теперь молчал он.

- Может быть, - начал я и преувеличенно глубоко вздохнул, - может быть; зимний воздух окажется старой даме полезнее, чем мы предполагаем.

Отец неподвижно смотрел на воду, клокотавшую вокруг опор моста.

- Я дал ей уехать. И вечно буду себя за это корить.

- Никто не смог бы ее удержать, - сказал я, - даже барон.

- Бруно! - взволнованно прошептал отец. - Вон он сидит, внизу!

- Господи, - сказал я, - кто?

- Зимородок, - шепнул отец.

Не дыша, я перегнулся через перила. Да, он сидел там. Сжавшись в комочек, он сидел на блестящей от мороза ивовой ветке и черными глазами-пуговицами следил за течением. Готовый к нападению остренький гарпун клюва лежал на ржаво-красной грудке, а спина у него была такой бриллиантовой голубизны, что глаза болели. В жизни я не видел птицы красивее, но у меня в голове не укладывалось, как он выдерживает здесь, в этой снежной пустыне. Вот он едва заметно подобрался, вытянул шейку и вдруг вниз головой бросился в воду, исчез и снова вынырнул, отряхиваясь, с крохотной рыбешкой в клюве и полетел, низко и совершенно прямо вдоль Преппе, сверкающий голубизною драгоценный камень.

- На запад, - вздохнул я, - в сторону Берлина. Отец втянул носом воздух.

- Он хотел сказать нам совсем другое.

- А что?

- Что и здесь можно выдержать.

Когда мы вернулись, в доме носился удивительно вкусный запах каплуна. За это время здесь воцарилось поистине праздничное настроение. По-моему, отец не ошибся, когда сказал, что в этом виноват прежде всего дантист Лединек; то и дело его смех громыхал по дому. Полковника он определил мастерить бумажные колпаки, для чего тот в жажде мести использовал репродукции из старых охотничьих журналов. Господин Янкель Фрейндлих дыроколом делал из цветных промокашек конфетти, а в кухне Рохус Фельгентрей при помощи молотка и топора разрубал бесконечно длинную свинцовую трубку на кусочки, которые можно будет расплавить в столовой ложке. Но дальше всего приготовления к Новому году зашли в столовой. Там граф Станислав и Хердмуте уже набрасывали серпантин на шеи птичьих чучел, и даже шаткие рога на голове лося были украшены.

Мы с отцом сели в сторонке; вдобавок ко всему еще так волнующе пахло жареным каплуном, что эта внезапная бурная деятельность в сравнении с ультиматумом старой баронессы показалась нам несколько зловещей.

Ровно в час во двор влетел барон верхом на лошади. Дверь свинарника приоткрылась, и оттуда выглянуло закутанное детское личико Свертлы; широко раскрытыми глазами смотрела она на барона.

- Ну, конечно, - огорченно сказал отец.

- Сегодня утром ты был настроен против нее, - заметил я, - а собственно, почему, ее упрекнуть, не в чем.

- Она - ребенок, - отвечал отец, - и к тому же очень работящий.

- Да, ну и что?

Сдвинув брови, отец жевал ус.

- Ничего не могу с собой поделать, старая дама понравилась мне больше.

- Послушай, - удивился я, - но какое же может быть сравнение...

От конюшни к нам шел барон, на ходу стягивая перчатки, ноги его еще кривились от долгого сидения в седле. Отец смотрел на него отсутствующим взглядом.

- В данный момент это самое подходящее сравнение, если вспомнить, что баронесса и Свертла единственные женщины, которые его здесь интересуют.

И тут под вопль "Ааааааа!" и под гром аплодисментов кухарка внесла жаркое. Это оказалась и вправду на редкость аппетитная, поджаристая птица, даже у отца блеснули глаза. Мы думали, что надо подождать барона. Но все уже сидели за столом. Тогда подсели и мы.

Рохус Фельгентрей, как биолог, взялся нарезать жаркое.

- А что, - обратился к нему отец, - вы теперь наверняка пересмотрите свою резолюцию недовольства?

- Как вам такое могло в голову прийти? - спросил Рохус Фельгентрей, не прекращая разрезать птицу.

Отец объяснил: он просто подумал, что рядом с таким свидетельством истинного гостеприимства, каким является этот каплун, все их жалобы могут выглядеть несколько странно.

- Странно, - нараспев повторил дантист Лединек, - странно здесь выглядит совсем другое.

- Да, - согласился отец, и его усы немножко оттопырились, что бывало в очень редких случаях, - здесь многое может показаться странным.

Возникла насыщенная электричеством пауза; лишь нож Рохуса Фельгентрея продолжал нежно резать жаркое.

- Например? - Дантист Лединек любезно наклонился вперед.

- Например, - сказал отец, - тот факт, что все вы здесь не подозреваете, как хорошо вам живется.

- Только еще недоставало, - скорбно произнес господин Янкель Фрейндлих, - чтобы вы нам доказывали, будто мы живем в раю.

Отец вздохнул.

- Не дай вам бог заметить это, лишь когда вас оттуда изгонят.

Распахнулась дверь, и так, словно теперь была его реплика, вошел барон. Его грушевидная голова все еще оставалась красной от верховой езды, а соломенно-желтый хохолок был примят войлочной шляпой. Тихонько позвякивая шпорами, он прошел к столу, сел, держусь очень прямо, на председательское место, поднял к потолку ничего не выражающий взгляд и выпил стакан минеральной воды. Потом сказал:

- Приятного аппетита!

Трапеза проходила в полном молчании. И нельзя было толком понять, связано это с замечанием отца или с тем, что каждый сосредоточился на каплуне. Барон его не ел. Он сложил руки под подбородком, поставив локти на стол, и рассеянно смотрел на пыльную, украшенную серпантином лосиную голову, которая с противоположной стены пустыми глазницами изучала комнату. То и дело барон отламывал кусочек подсушенного хлеба или прихлебывал из стакана минеральную воду.

Отца это страшно смущало. Хотя видно было, что он с удовольствием съел бы еще каплуна, он вскоре энергично отодвинул тарелку и теперь сидел точно так же, как барон, только вид у него был не такой отсутствующий, и он раздраженным взглядом обводил занятую едой компанию.

А я не видел оснований отодвигать тарелку; кто знает, когда еще в новом году доведется есть такую птицу! Я ел и ел, пока от жажды уже не мог проглотить и куска.

К счастью, кухарка как раз поставила перед каждым прибором серебряную мисочку с водой; вода оказалась тепловатой, но все же это лучше, чем ничего. Выпив ее, я удивился, с чего это все так насмешливо смотрят на меня. Полковник даже обмакнул пальцы в свою мисочку, так, чтобы это бросилось мне в глаза. Я вопросительно взглянул на отца. Вид у него был подавленный; я никак не мог сообразить, в чем дело.

Вдруг барон налил в свою серебряную мисочку минеральной воды, чокнулся со мной и одним глотком осушил ее.

У полковника уши налились кровью.

- Прошу прощения, - сказал ему отец. Он встал и поклонился барону. Тот благодарно кивнул.

- Странные нравы, - проговорил граф Станислав, отходя от стола.

- Странные?.. - Под бородой Рохуса Фельгентрея что-то шевелилось. - Я бы назвал это провокацией.

Теперь напряжение уже достигло предела, казалось, вот-вот разразится гроза. Господин Янкель Фрейндлих невольно даже втянул голову в плечи.

Барон мизинцем подобрал с тарелки крошки подсушенного хлеба и заинтересованно стал его рассматривать.

- Будьте добры, десерт, - сказал он немного погодя.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 97
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Когда отцовы усы еще были рыжими - Вольфдитрих Шнурре.
Комментарии