Вещий Андрей. На цепи - Эд Качалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понял, Андрей Борисович? — вкрадчиво и почти участливо спросил князь.
— Понял, Ваше Сиятельство! — прохрипел я.
— Это хорошо! И все же я растолкую, Андрей Борисович! — ласково сказал князь, подавая мне стакан воды.
Как оказалось, эта цепочка похлеще кандалов и нашего электронного браслета для домашнего ареста. С ее помощью легко отслеживалось мое положение в любой точке Российской Империи.
В случае пересечения границы государства или же по приказу Ромодановского цепочка удавливала ее носителя. То же самое происходило при попытке ее снять.
В случае, когда надо было срочно меня вызвать или вернуть назад, цепочка нагревалась. Она грелась до тех пор, пока ее носитель не двигался в нужном направлении.
Так что теперь я фактически становился личным рабом князя-кесаря.
— И до каких пор я должен сидеть на этой цепи?
— Теперь ты мой человек. Человек Тайной Канцелярии. До поры до времени. Тебе надо сослужить три службы. Найти свои бумаги. Найти виновного в смерти экспедитора, найти виновного в смерти преображенца, а там посмотрим. Я и еще один человек будем приглядывать за тобой.
— Кто этот второй?
Ромодановский позвонил в колокольчик, дверь открылась, и в кабинет строевым шагом вошел прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка Сергей Михайлович Шереметьев. Щелкнув каблуками, замер, не доходя трех-четырех шагов до Ромодановского, поедая начальство глазами. В мою сторону даже не взглянул.
— Сергей Михайлович, вот приказ от командира вашего полка. Вы теперь поступаете в полное мое распоряжение — с этими словами князь-кесарь протянул бумагу Сергею.
Сергей взял бумагу, едва скользнул по ней взглядом и тут же ответил:
— Какие будут распоряжения, Ваше Сиятельство!
Князь предложил Сергею сесть, потом изложил те задачи, которые он поставил передо мной. После этого он сказал, что выпускает меня под надзор Шереметьева и что именно прапорщик отвечает за то, чтобы я не сбежал и, когда будет велено, являлся для доклада.
Про цепь, на которую он меня посадил, Светлейший ничего Сергею рассказывать не стал. И на том спасибо.
После того как князь отдал все распоряжения, он с хитрым ленинским прищуром посмотрел на меня и пошел к книжному шкафу. Вытянул оттуда толстенный том и протянул мне:
— Я, конечно, понимаю, что в ближайшие дни вы будете крайне заняты, Андрей Борисович, но как будет досуг, ознакомьтесь. Глядишь, и вспомните кое-что из истории и географии нашей!
Взглянув на название, я удивился. Князь дал мне книгу историка и географа Василия Татищева. Но в моем мире он в это время только приступал к написанию своего капитального труда «Истории Российской», а здесь уже как минимум том написал. Книга называлась: «Записки об истории и географии». В моем мире о такой книге я не слыхал.
Еще через полчаса мы оказались за пределами той крепости, где нас держали. Оказалось, заперли нас на Литейном дворе. Здесь Литейный двор был гораздо больше, чем в это же время в моем мире. По сути, это было несколько небольших фортов, соединенных общей крепостной стеной.
Вокруг Литейного двора располагались Пушечная и Литейная слободы. Это были кварталы деревянных, а иногда каменных домов, в которых жили пушкари и кузнецы.
Среди них были как люди, так и орки. Изредка встречались авалонцы. Насколько я начал понимать местные реалии, авалонцы если и работали на Литейном дворе и в Арсенале, то точно не рабочими. Здесь же располагались множество лавок и трактиров, обслуживающих весь этот рабочий люд.
Стоило нам выйти за ворота Литейного двора, как от стены напротив отделилась фигура и медленно направилась к нам. Это был Олег.
Я хотел протянуть Олегу руку, но по его взгляду понял — не стоит, не место и не время. Он подошел, поклонился и жестом предложил следовать за собой.
Я удивился такому поведению Олега, но посмотрев вокруг внимательнее, многое понял. Орки, здесь в Питере были своего рода низшим классом. Они, как правило, были хуже одеты, чем люди, выполняли более грязную работу. Большинство крепостных были орки.
Видимо, чтобы не привлекать внимание, Олег счел неуместным публичные близкие приветствия.
Мы прошли пару кварталов и оказались в трактире, который занимал огромный полуподвал трехэтажного доходного дома. В этом богоугодном заведении собирался разночинный люд. В трактире стоял многоголосый гул. Здесь можно было встретить и мастерового с верфей, или завода, и купца средней руки, и дьячка из приказа, и зажиточного крестьянина, и даже мелкого дворянина.
Несмотря на то, что в заведении висел невообразимый аромат из запахов кухни и множества тел, человеческих, и не только, здесь было довольно чисто и светло. Расставленные на столах канделябры давали достаточно света.
Заняв стол в самом дальнем углу, мы крепко обнялись с Олегом. Сергей Шереметьев с легким недоумением проследил за нашим братанием с орком, но ничего не сказал. Сам он вежливо кивнул Олегу. В его кивке не было превосходства, но чувствовалась некоторая дистанция. Орк сделал то же самое.
Все это мне не понравилось. Между моими близкими людьми не должно быть предубеждений. Нам еще не одну крепость вместе брать. Короче, взял на заметку, подумаю, как исправить.
За время сидения в застенках князя-кесаря я жутко проголодался. Поэтому подозвал к себе орка, обслуживающего гостей. Здесь все его называли половой или того проще «человек». Судя по всему, человеком этому орку называться нравилось. Я не стал его разочаровывать:
— Мил человек, а чем это заведение угостить может? Так чтобы сытно и вкусно?
— А выпивать будете? — осведомился расплывшийся в улыбке орк, одергивая косоворотку и приглаживая непослушные волосы.
— Что-нибудь некрепкое, типа пива!
Выслушав предложения полового, на первое заказали донскую уху, сваренную на бульоне из петуха и с четырьмя видами рыб. На второе взяли жареного поросенка с гречневой кашей и рубленой печенкой.
В качестве гарнира половой настоятельно рекомендовал пареную репу. Мы с Олегом уже было согласились, но Сергей решительно отверг репу. Он о чем-то пошептался с половым, загадочным взглядом обвел нас и выдал:
— Никакой репы. Я вас угощу самым модным овощем. Его прислал моему батюшке на разведение сам государь Петр Алексеевич.
Я догадывался, что за овощ принесет орк, и мне было интересно, как его здесь приготовят.
Вместо хлеба мы заказали блюдо с пирогами, расстегаями и кулебяками. И еще по большому кувшину пива на брата.
После того как мы утолили первый голод наваристой донской ухой, я попросил рассказать Олега о его приключениях.
— Подожди, без меня не рассказывай. Сейчас вернусь, заодно и проверю, как там они
