Вещий Андрей. На цепи - Эд Качалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда князю-кесарю придется выяснять, зачем и в чьих интересах вы их подтасовывали? — чем дольше я говорил, тем больше распалялся и тем сильнее чувствовал, как у меня печет в районе солнечного сплетения.
— Не было этого! Лжец! Лжец! Я убью тебя — взвизгнул Крынкин, выхватил шпагу и бросился на меня.
В следующее мгновение из меня вырвался поток голубой энергии и ударил в грудь Крынкину. Крынкина отбросило на дверь пыточной, и он сломанной куклой сполз на пол.
Тут же я почувствовал, как неведомая сила сдавила мне горло, подняла над землей, мягко, но сильно тряхнула и отпустила.
Я упал на пол, где-то с высоты пары метров. Сразу вскочил и увидел, как в глазах князя Ромодановского медленно гаснет желтый огонь. В воздухе явственно слышался треск электрических разрядов и пахло озоном.
— Ермолич, успокойся! — рявкнул князь, — Иди за мной!
— Куда? — на автомате спросил я.
Князь исподлобья жестко взглянул на меня и бросил:
— Кровью своей поделишься!
Глава 14
Здесь еще и вампиры есть? Этот вопрос прочно засел у меня в голове, пока я шел за князем-кесарем.
После разговора с Ромодановским и стычки с Крынкиным положение мое несколько улучшилось.
За Иваном Федоровичем я шел уже без кандалов, хотя и под плотной охраной.
Впереди нашей небольшой процессии вышагивали два безмолвных бородатых подручных князя и освещали путь фонарями.
Я шел за князем в окружении сразу шестерых преображенцев. Четверо из них направили на меня свои пистолеты. Двое держали обнаженными шпаги.
Мы прошагали в конец этого сырого коридора, где находилась пыточная, и уперлись в еще одну дверь. После условного стука она распахнулась и за ней оказалась винтовая лестница, ведущая вниз. Она охранялась еще четырьмя гвардейцами, увешанными оружием, как новогодняя елка игрушками.
Спустившись вниз, мы оказались в просторной галерее перед огромной двустворчатой дверью. Даже не дверью — воротами. Во всяком случае конная повозка через нее прошла бы легко.
Но вошли мы через маленькую дверь сбоку и оказались в тамбуре, где нас опять встретила охрана. Миновав и этот пост, мы, наконец, оказались в коридоре, заполненном туманом. До боли знакомом туманом. В таком я гулял в авалонской бухте в Риге.
Стоило нам войти в этот туман, как он расступился и стал виден сам коридор. На пару шагов вперед — не больше. В этом тумане мы двигались минут десять, как неожиданно облако осталось позади.
Мы оказались в огромном зале. Приглядевшись, я понял, что это была громадная лаборатория. Пахло больницей и кузницей одновременно. Всюду торчали какие-то реторты, перегонные кубы и какие-то другие непонятные мне посудины. В некоторых что-то кипело и бурлило. Кое-где был виден открытый огонь. Некоторые части лаборатории были погружены в клубы разноцветного пара или дыма.
В общем, типичная старинная алхимическая лаборатория. Только огромная. Правда, вот алхимиков видно не было. Как и химиков, как и вообще людей.
Неожиданно из клубов дыма вынырнула тощая высокая фигура в черном плаще и широкополой шляпе и направилась к нам. Это был авалонец.
Он остановился в трех шагах от нас и низко поклонился:
— Здравствуйте, Ваше Сиятельство! Что привело вас к нам?
Голос у авалонца был тихий, почти шёпот. Больше всего напоминал шелест шин по мокрому асфальту. Мне вдруг подумалось, что голос Каа, который я слышал в авалонской бухте, вполне мог принадлежать убитому мною авалонцу.
— Здравствуй Приом. Вот человечка тебе привел, надо его кровь посмотреть.
Авалонец уставился на меня, я стал разглядывать его. Хотя он стоял фактически рядом со мной, я ничего особенного не увидел. Да, были глаза, нос, рот, уши. Но попроси меня узнать этого Приома через полчаса, я этого не смогу сделать.
Складывалось впечатление, что его черты лица постоянно меняются, находятся в постоянном движении. Глаза только что были голубыми и вот они уже зеленые и к тому же раскосые или, наоборот, в пол-лица. Но всегда бесстрастные, словно у куклы. Нос только что был орлиным и вот он прямой, а нет — картошкой. Рот то с узкими плотно сжатыми губами, то с пухлыми, обижено искривленными. Эмоции на таком лице считать было невозможно.
Не менялись только форма лица: длинная и узкая, и форма ушей: больших с оттянутой вниз мочкой и заостренным верхом. Волосы тоже то и дело меняли цвет, но всегда оставались длинными и обычно вьющимися. Хотя цвет чаще всего тоже был серебристо-белый.
— А Андрей Борисович, рад вас видеть — прошелестел авалонец, не отводя взгляда от меня.
— Вы знакомы? Почему не рассказал? — Ромодановский подозрительно покосился на меня.
— Нет, Ваше Сиятельство, впервые его вижу, — поторопился успокоить я князя.
— Как вы можете это утверждать, Андрей Борисович? Разве вы все помните, что с вами случалось в жизни? — прошелестел Приом.
Я предпочел не отвечать и промолчал. Себе же поклялся узнать, откуда авалонец знает обо мне. Хотя в целом понятно. Из Риги, от тех авалонцев. Но вот зачем я им? — вопрос продолжал назревать. И надо постараться как можно быстрее его разрешить, чтобы он не решился сам собой и не наградил меня кучей других проблем.
Зато князь с подозрением посмотрел на авалонца и, еле сдерживая гнев, спросил:
— Так ты знаешь его Приом? Ты раньше встречался с ним? Отвечай!
Авалонец сделал шаг назад, опять низко поклонился, сделав при этом сложный финт рукой, и ответил:
— Нет, Ваша Светлость, я с Ермоличем никогда не встречался. Встречался мой родственник с его отцом и привез портрет отца. Я его видел. Андрей Борисович очень похож на своего отца, — авалонец опять низко и весьма куртуазно поклонился князю кесарю.
— Какие у вашего рода были дела с его отцом — жестко спросил князь.
— Мелкие торговые, недостойные вашего внимания, Ваше Сиятельство! — ответил авалонец и опять низко поклонился.
В его тоне я услышал непреклонную решимость не развивать дальше эту тему. И, похоже, князь тоже это услышал и не стал настаивать.
Похоже, князь-кесарь в чем-то зависим от этого авалонца и тот имеет на Ромодановского какое-то влияние. Интересно какое? Еще одна загадка. Еще один вопрос, а уже хотелось получить хоть какие-нибудь ответы.
— Ладно, Приом, забери его кровь и сделай, что должен! — князь гневно сверкнул глазами и пошел вперед.
Авалонец поклонился в спину князя, махнул мне рукой, следовать за ним и поспешил за Ромодановским.
Князь
