История настоящего преступления - Джозеф Нокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это отвечает на вопрос «как», но не отвечает на вопрос «почему». Зачем вообще переводить деньги анонимно? Обратимся к примерам, которые могут иметь отношение к расследуемому делу. К так называемым трем «ш»: шпионаж, шантаж и штучная работа, под которым я понимаю оплату противоправных действий. Вряд ли кто-нибудь станет платить наемному киллеру с банковского счета.
Шпионаж – маловероятно, цифровой тайник – отпадает. Судя по вашим словам, Зоуи не вращалась в высших кругах, не ездила в зарубежные командировки, да и суммы слишком большие для агентуры. О том, чем она занималась в некоторые даты и время, ничего не известно. Но представить, что она по вентиляционным шахтам пробирается в Селлафилд[56] с камерой на голове? Нет, слишком неправдоподобно.
Более вероятно вымогательство. То есть шантаж. Зоуи могла быть посредником того, у кого имелся компромат на частное лицо или организацию. Или даже сама инициировала шантаж и вымогала денежные средства у скомпрометировавшего себя лица. Семьдесят семь тысяч – за такое многовато, но кто знает.
Самый любопытный для нас вариант – третья «ш», штучная работа. Вряд ли Зоуи – наемный убийца или грабитель банка, но в моей практике сплошь и рядом встречаются случаи, когда некое лицо, без явного повода перечисляющее такие суммы молодым людям, оказывается преступником. Так что с некоторой натяжкой я бы сказал, что Зоуи – курьер, отмыватель денег криминальной структуры. Она могла даже не осознавать этого. Например, ее попросили или уговорили на финансовую махинацию, пообещав вознаграждение за то, что деньги просто полежат на ее счету. Никто бы в жизни не заподозрил ее в укрывательстве крупных сумм, так что в этом смысле она подходящий кандидат.
Однако против всех трех вариантов имеются веские аргументы. Исчезновение, конечно, наводит на мысль о шпионаже, но в остальном ничто в ее жизни не указывает на такую деятельность. Деньги могли быть получены в результате шантажа. Но после исчезновения Зоуи их никто не стребовал. Даже не пытались. То же самое относится и к версии об отмывании денежных средств. В этом случае производились бы пробные переводы на счет и со счета до перечисления действительно крупных сумм, однако исходящих переводов не было, даже небольших. Вряд ли ей перекачивали деньги на счет без попыток снять хоть какую-то сумму.
Учитывая биографию, социальное положение и юный возраст Зоуи, не представляется иного способа получения таких денежных сумм, кроме незаконного. Бедная девушка явно во что-то ввязалась. Все это серьезнее некуда.
– 16-
«Неустановленное лицо»
Праздники заканчиваются, но Зоуи по-прежнему не выходит на связь. Новостей о ее местонахождении нет, и Ноланы вынуждены искать новые способы поддерживать интерес к делу.
РОБЕРТ НОЛАН
Я понял, что зацепки не появятся из ниоткуда, что деньги на счете Зоуи и фотография никуда не приведут, и стал искать способы напоминать общественности о Зоуи. Студенты возвращались после каникул, и мы с Салли отправились домой. Она хотела уехать еще перед Рождеством. Мы много ссорились из-за этого, и в конце концов мне пришлось признать, что дело не движется. Но я ездил в Манчестер почти каждый день.
САЛЛИ НОЛАН
В отличие от Роба я не могла больше вариться во всем этом. Постоянно бередить рану. Так я ему и сказала. Он ответил: «А я буду бередить, не дам ей затянуться и буду тыкать людей носом в нее». Взял отпуск за свой счет на неопределенный срок – он тогда еще работал сантехником – и стал делать то, что пообещал. Тыкать людей носом в рану.
РОБЕРТ НОЛАН
У меня была куча дел! Полиция тогда открыла горячую линию для сбора информации. И пусть газетчики вовсю вмешивались в нашу жизнь, главное, что каждая статься заканчивалась припиской: «Если у вас есть информация о местонахождении Зоуи Нолан, просьба связаться с полицией». Я добывал сведения каждый день. Меня опережали, приходилось все время реагировать. Стало ясно, что надо мыслить стратегически – с прицелом на ближнюю и дальнюю перспективу.
Быстрее всего привлечь внимание к Зоуи можно было с помощью фильма – реконструкции событий той ночи, когда она пропала. Не может быть, чтобы никто ничего не видел. Я решил поворошить гнездо и посмотреть, кто из него вылетит.
САРА МЭННИНГ
Роб Нолан в первую же неделю заговорил о документальном фильме. Тогда это казалось преждевременным – существовала вероятность, что Зоуи вот-вот вернется. Мы еще не знали тревожных фактов о самоповреждении и о наркотиках, о деньгах на счете и о фотографии незнакомца.
Однако зацепки ни к чему не привели, расследование не продвинулось, звонки на горячую линию иссякли. Пора было выходить на более широкую аудиторию. От имени Ноланов я связалась с продюсерами передачи «Криминальные хроники»»[57] на Би-би-си и договорилась о встрече на 15 января. Продюсер приехала в Манчестер, чтобы сообща с нами решить, подходит ли случай Зоуи для экранизации. Эта встреча была первым тревожным звоночком. Я ожидала присутствия всех родственников и, возможно, даже друзей Зоуи, но пришел только Роб. Никого из остальных он не позвал.
КЭРИС ПАРРИ, бывший продюсер
«Криминальных хроник»
Решая вопрос о целесообразности съемок, мы всегда ставили на первое место интересы потерпевших и их семей. Никогда не брались за тот или иной случай без согласия и участия полиции и родственников. Брались за работу, только заручившись согласием всех заинтересованных сторон. Мистер Нолан отнесся к перспективе съемок с огромным энтузиазмом. Мне, в свою очередь, показалось, что этот случай идеально вписывается в наш формат и что это одна из тех ситуаций, в которых мы можем помочь[58].
САРА МЭННИНГ
Я впервые участвовала в подобном предприятии, поэтому больше всего меня волновал вопрос о том, что именно потребуется от Ноланов и от меня. Кэрис пояснила, что создателям фильма важно будет побеседовать со всеми: с родственниками само собой, но главным образом – с участниками воссоздаваемых событий: вечеринки на пятнадцатом этаже, обнаружения пропавшего белья и откровенного видео, ссоры, закончившейся уходом Зоуи на крышу… Разумеется, для этого придется повторно поговорить с каждым.
КЭРИС ПАРРИ
Мы старались проявлять максимум деликатности в столь эмоционально заряженной ситуации, но вместе с тем нам требовалось воссоздать как можно более точную картину событий. Выяснить, что происходило до инцидента, во время, сразу после и каковы были последствия. Сценарий разрабатывался на основе интервью участников. Наша съемочная группа была немногочисленной, поэтому сценарии читали только мы и наши юристы. Нам хотелось пробудить в зрителях как можно больше сочувствия к жертвам, побудить свидетелей обратиться в полицию, вызвать воспоминания, которые могут оказаться жизненно важными. Даже малейшие подробности имели значение.
Порой родственники потерпевших занимали оборонительную позицию или даже выдвигали особые требования, и, разумеется, имели
