Стабилизатор. Минск 2041 - Сергей Антонов

Талаша, как видно мучил тот же вопрос, но в отличие от Марата он знал, как получить на него ответ. Оторвав крышку картонного ящика, он прикрыл ею прожектор. Открыл. И через несколько секунд повторил процедуру. Условный сигнал заметили. На опушку вышел невысокий, широкоплечий мужчина. Он поднял руку в приветственном жесте и направился к Стене. Вслед за ним из леса вышли и остальные. Остановились, ожидая знака командира. Талаш погасил прожектор.

– Эй, хлопчики, чьи будете? – донеслось снизу.

– Талаш. Командир объединенных партизанских сил Беларуси.

– Полковник Тукмачев. Россия!

– Милости прошу, поднимайтесь, полковник! – Талаш обернулся к Багру. – Федя, давай лестницу на ту сторону.

– Добре!

Когда полковник Тукмачев взобрался на сторожевую вышку, Талаш пожал ему руку.

– Как добрались?

– Не скажу, чтобы с ветерком. Было даже пару боестолкновений. А у вас, я слышал, тоже постреливают?

– Не без этого. Маленькая неувязочка получилась, но сейчас все в ажуре. Знакомьтесь с ребятами, полковник.

Тукмачев поочередно обменялся со всеми рукопожатиями, а Вере галантно поцеловал руку.

Марат был доволен новым знакомством. От российского полковника веяло спокойствием и непоколебимой уверенностью в собственных силах. В его раскосых, азиатского разреза глазах плясали озорные огоньки. Приятный, надежный мужик.

– Что ж, буду звать своих хлопчиков, – объявил Тукмачев. – Переберемся на вашу территорию, курнем, перекусим и все обсудим. Время, как я понял у нас в обрез…

– Это точно, – вздохнул Талаш. – Совсем рассвело. На передышку у вас полчаса – не больше. Уверен, что скоро сюда пришлют подмогу. Стрельбу слышали, просто бояться соваться в Зону ночью.

Бойцов в подчинении у полковника оказалось тридцать. Всего лишь взвод. Марат пересчитал их, наблюдая снизу за тем, как спецназовцы спускаются на белорусскую землю.

– Я ожидал, что их будет больше, – скептически шепнул Вербицкий на ухо Вере. – Не сильно же расщедрилась Россия.

– Тукмачев и один стоит целой дивизии, – возразила девушка. – А эти парни – настоящие асы. Они станут консультантами командиров партизанских отрядов. Военные действие в городе для наших ребят в новинку. Поэтому помощь тукмачевцев неоценима.

Расположившись среди гор строительного мусора, спецназовцы разожгли костры, принялись разогревать пищу. При этом никто не собирался забывать об осторожности – четверо бойцов разошлись в разные стороны, чтобы нести караул.

Антидот, благодаря своей общительности быстро нашел язык с россиянами. Подсел к костру, опорожнил банку тушенки и, выпросив вторую, отнес ее грустному шеренговому Болтене. Развязал ему руки, сунул ложку. Пограничник с благодарностью кивнул. Наблюдая за этой сценой, Вербицкий с удивлением констатировал, что Бельскому не чуждо милосердие.

Полковник и Талаш не стали тратить времени на еду. Они разложили на обломке железобетонного блока карту и принялись совещаться. Марату страшно хотелось узнать, о чем идет речь. Однако подойти ближе он не решился и поискал глазами Веру. Девушка не теряла времени даром – пристроившись на обрезке доски, чистили свой «дробыш».

Часть третья. Процессор времени

Глава 21. На Минск

Когда Марат сел рядом с Верой, та оторвала взгляд от автомата.

– По глазам вижу: хочешь что-то спросить. Не стесняйся. У нас не тайн от тебя.

– У нас… Значит, все-таки отделяешь меня от вашей компании.

– Не цепляйся к словам. Все мы в одной связке.

– Ты права: хотел узнать, что будем делать дальше.

– Тукмачев уйдет для того, чтобы соединиться с нашими отрядами, которыми в отсутствие Талаша командует Василий Макарович. Они уже выступили и скоро будут в одном местечке. Раньше оно называлась Червенем, считалось городом. Теперь не тянет даже на деревню. Вокруг леса. Там подготовлено все, что необходимо для вступления в город. С полковником мы встретимся только у Великого Октаэдра. Если повезет, конечно. Я, ты, Талаш, Багор и Антидот проникнем в бывшую библиотеку через подземные коммуникации. Их подробный план нам передаст в Минске надежный человек. Ты с ним познакомишься. Вот, собственно и все. Сама удивляюсь. План захвата Октаэдра разрабатывался в течение пяти лет, а я уложилась в два слова. Как странно…

Вербицкий не успел изложить свои соображения по поводу сказанного – появился один из караульных. Судя по спешке, с которой парень направлялся к Тукмачеву, он хотел сообщить что-то важное.

Вербицкий и Вера уловили только одно слово – бронетехника. Талаш и полковник вскочили.

– Тушить костры! – крикнул Тукмачев. – Строиться!

Вера бросилась к командиру.

– Что случилось?!

– Стаботряд – вот, что случилось! – отвечал Талаш. – Ума не приложу, почему они так быстро отреагировали. Мистика какая-то! Я ждал самое большее отряд погранцов, а тут… Бронетранспортеры. Ввязываться в бой не станем. Проводником у отряда Тукмачева я назначил Диму. Он поможет ребятам обойти опасные места и добраться до места соединения в срок. Мы двинемся по дороге вдоль Стены, навстречу связному. Все ясно?

Марат и Вера одновременно кивнули. Талаш тут же переключился на новую проблему. Он заметил, что Антидот развязывает пленному ноги.

– Бельский, ты очумел?!

– А че? Ты ж сам собирался его отпустить, когда дела сделаем.

– Я собирался. Понимаешь – я. Какого же хрена ты самовольничаешь?

– Ну вот! Опять виноват. Хотел, как лучше…

– А получилось – как всегда, – отрезал Талаш. – Допрыгаешься когда-нибудь. Вот попадешь под горячую руку…

Не закончив фразы, Талаш плюнул и заторопился к Тукмачеву, который уже инструктировал подчиненных.

Марат, Багор и Вера издали наблюдали за последним совещанием. Говорил Талаш. Полковник только внимательно слушал, хмурился, изредка кивал головой. Дима оживленно жестикулировал.

Прошло всего минут двадцать, а Тукмачев и Талаш опять обменялись рукопожатием – на этот раз прощальным. Спецназовцы выстроились в колонну по двое и направились прямиком к мертвому лесу. Талаш вернулся к товарищам.

– Железные ребята. Такой переход и хоть бы хны. Пришлось на ходу менять маршрут. Выбрали пусть и не самый короткий и простой, но надежный. В те места, через которые Дима их поведет, эсэнэсовцы не сунутся. Кишка у черных тонка. Ну, а теперь и нам пора в путь дорогу. На Минск.

Группа вышла на идущую вдоль Стены дорогу. С противоположной ее стороны все явственнее слышалось гудение двигателей. Вербицкий оглянулся. Освобожденный Антидотом шеренговый Болтеня со всех ног мчался навстречу стаботряду. Марат думал, что Талаш остановит его выстрелом в спину, но тот лишь хмыкнул.

– Дурак, дважды дурак. Не понял, что мы в любой момент можем свернуть с дороги и спрятаться там, где никакая техника не пройдет, а солдат можно будет отстреливать из укрытий.

– А почему дважды? – спросил Вербицкий.

За Талаша ответил Бельский.

– Потому, что надеется оправдаться перед своими.

– Вот тут ты прав, – кивнул командир. – Такого Служба Национальной Стабильности не прощает. В ближайшее время наш дружок Болтеня перейдет с чистой водички на ту, что подают в исправительных лагерях.

Взошло солнце. Его лучи осветили безрадостный пейзаж, состоявший преимущественно из строительного мусора. Кое-где виднелась брошенная, утонувшая в буйных зарослях сорняков техника.

Марат несколько раз оглядывался – его беспокоил все усиливающийся шум. Когда же рокот двигателя послышался и впереди, он был готов без всяких приказов ломануться подальше от дороги. Однако Талаш и Вера, к удивлению Вербицкого, бежать не собирались. Наоборот вышли, на середину дороги. Даже не привели автоматы в боевую готовность. Из-за поворота на большой скорости выскочил автомобиль как две капли воды напоминавший тот, на котором приехал к Дусе ныне покойный капрал Байдак. Гибрид «Нивы» и «УАЗа». Выкрашенный в защитный цвет, с ребрами для крепления брезентового верха. Даже одежда водителя была такой же, как у Байдака и Петеньки. Никаких знаков отличия кроме аббревиатуры «СНС» и красно-зеленого флажка на черном берете.

Автомобиль затормозил так лихо, что его развернуло поперек дороги. Из-под покрышек вырвались клубы пыли. Эсэнэсовец распахнул дверцу, выскочил на дорогу и широко улыбнулся.

– Дядя Талаш, Верунчик! Сколько лет, сколько зим!

– Здорово, Зорге! – Талаш крепко обнял эсэнэсовца.

Марат пристально рассматривал человека, получившего в качестве клички фамилию знаменитого разведчика. Не больше тридцати лет. Среднего рота, немного полноватый, но подвижный. Круглое, румяное лицо. Нос картошкой. Серые глаза, простецкий взгляд, по-детски наивная улыбка. Не тянул парниша на шпиона. И, тем не менее, он им был. Первое впечатление обманчиво.

Зорге перехватил взгляд Вербицкого в тот момент, когда направлялся к Вере, раскинув руки. Явно собирался обнять девушку, но передумал. Что-то прочел в глазах Марата и просто пожал девушке руку. Потом познакомился с Багром и Антидотом и лишь потом протянул пухлую ладонь Вербицкому. Хотел что-то сказать, но тут вклинился Талаш.